Ник Перумов - Имя Зверя. Том 2. Исход Дракона

• Название: Имя Зверя. Том 2. Исход Дракона
• Автор: Ник Перумов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49229-9

Гибель Райлега все ближе. Ошибаются Мудрые, рушатся устои, магические формулы не работают, а Мир Семи Зверей заливают волны Гнили. Неизменными и несокрушимыми остаются лишь любовь, преданность и верность долгу. Ради того чтобы спасти живых, увести их с погибающего Листа Великого Древа, Тёрн и Алиедора готовы пожертвовать собой. Но это самое меньшее, что они могут сделать. Однако хватит ли этой платы, чтобы призвать Семерых Хранителей, разбудить Белого Дракона и открыть врата в новый мир? Хватит ли их сил, чтобы выстроить мост над Бездной?

---

Основание башни окружал ров. Вернее, не ров, а самый настоящий провал, рукотворная бездна неведомой глубины. Во всяком случае, Стайни со своей верхотуры не могла рассмотреть дна.

К башне не вело никакой дороги, и входа заметно тоже не было. Равно как и подъёмного моста или чего-то в этом роде. Ввинченный в небеса острый чёрный шпиль, рог неведомого страшилища, высунувшийся из земных глубин, – башня совершенно не походила ни на что, виденное Стайни в пределах Мира Семи Зверей.

– А наклонили? Наклонили-то они её зачем? – услыхала она горячечный шёпот гнома. Брабер, припав к скалистому гребню, точно так же, как и она, таращил глаза, не в силах совладать с изумлением.

– Поздравляю вас, дорогие мои. – Мэтр Ксарбирус изо всех сил старался держать себя в руках. – Поздравляю. Вот тебе и «предательская тропа», Нэисс! Привела нас куда надо. Быстро и без хлопот. Итак, кто что может рассказать об этом… артефакте, представшем перед нашими взорами? Нэисс?

– Мёртвое… и живое, – помедлив, уронила сидха. – Там нет ничего растущего. Там жив только камень. И… очень, очень много силы. Я такое ощущала только в Храме Феникса, в аккурат перед тем, как там что-нибудь взрывалось. Ну, или портал открывался.

– Прекрасно. Камень, да ещё живой – это по твоей части, мой добрый гном. Итак?..

– Камень… живой… – Брабер не сводил взгляда с чёрной иглы. – Живой, да. Его не тесали, от скалы не откалывали. Вырастили. Потому что эту магию я чую, а вот чтобы железными орудиями трогали или чем ещё – нет.

– Отменные способности, сударь мой охотник за демонами, – усмехнулся Ксарбирус. – Понять вот так сразу, чем касались камня, – такое не всякому дано.

– Чем богаты, тем и рады, – обиделся Брабер.

– Что ты, что ты, напротив, – поспешил заверить его алхимик, пряча улыбку. – А ты, Стайни?

– Что может сказать простая Гончая, да ещё и бывшая? – пожала та плечами. – Рядом с такими мастерами тайной магии! Мне вот только интересно, мэтр, а дхусс-то сейчас где? Мы на башню эту пялимся, а что с Тёрном – забыли?

– Он там, – просто и безо всяких красивостей сказал Ксарбирус. – Он внутри, Стайни.

– Уже лучше. – Гончая упрямо сжала губы. – Тогда всё, что нужно, – это дать мне добраться во-о-он до того окошка. Как раз хватит протиснуться.

– Для начала спуститься бы неплохо, – сплюнул Брабер. – Фу, пропасть, – кивнул он на башню. – Кривая какая-то. У меня аж башка кружиться начинает.

– У меня тоже, – согласился алхимик. – Но Стайни права – надо как-то спуститься.

– Я бы погодила, – вдруг напряглась Гончая. – Смотрите, смотрите все!

На гладком, лишённом всяких признаков растительности камне, покрывавшем дно котловины, внезапно вспух жёлтый пузырь. Могло показаться, что это откуда-то сверху сорвалась громадная капля – однако нет, это набухал уже отлично знакомый путникам нарыв Гнили, и до них уже докатилась волна кисло-металлической вони. Набухал прямо на голых камнях, опрокидывая все законы и правила; от пузыря во все стороны разбегались трещины, и, присмотревшись, Стайни увидела ещё несколько таких же «паутин» – словно от удара чем-то тяжёлым. Значит, Гниль прорывалась тут уже не первый раз.

Брабер прорычал какое-то гномье проклятье. Однако никто из их маленького отряда даже и не заикнулся о бегстве.

– Все жаждут насладиться зрелищем? – бледно усмехнулся Ксарбирус. – Да, господа, да, дражайшие мои спутники. Те, кто послал вас всех, отдадут правую руку за такие известия.

Ему никто не возразил. Там, внизу, в котловине, чудовищный пузырь лопнул, к небесам взметнулся желтоватый гейзер отвратительного гноя – чего никогда не случалось раньше на памяти всех спутников Ксарбируса, – и из разлома стремительно хлынул поток многоножек. На сей раз он не растекался во все стороны, уничтожая всё живое, нет – твари очень деловито и сосредоточенно бросились прямо к башне.

– Посмотрим, как вы, любезные мои, через ров перебираться станете, – Ксарбирус то ли притворялся, то ли и впрямь не мог от волнения унять собственную разговорчивость.

– Счас их сверху ка-ак хватят!.. – предположил гном. – Самое время.

Однако башня осталась безмолвной, недвижимой; в бойницах не сверкнула броня защитников, не полился на тварей жидкий огонь, в котловине по-прежнему царила мёртвая тишина, нарушаемая лишь жутковатым шуршанием множества жёстких лапок.

Поток многоножек достиг рва, первые бестии зацепились за край, по ним карабкались другие, находили какие-то одним им видимые упоры и зацепки на внутренней стене – через пропасть с дивной быстротой строился живой мост.

– Невероятно, – схватился за голову алхимик. – Смотрите, смотрите! Они строят укосы и опоры!

И впрямь, жёлтая масса насекомых облепила камень, сползая вниз по обрыву; к противоположной стороне тянулось множество живых отростков, так, что получалась огромная арка.

– Сроду такого не видывал, распечать меня!..

– Да и где б ты увидеть мог, гноме?

Многоножкам, словно отлично обученному войску, потребовались считаные мгновения, чтобы перебросить на другую сторону отличный и широкий мост. Живой, он шевелился, дышал, вниз то и дело срывались неудачливые «части», однако из лопнувшего пузыря им на смену валили новые и несметные тысячи.

Ксарбирус лихорадочно что-то записывал в потёртую кожаную книжицу.

– Редкое, редчайшее по мощности вскрытие… – доносилось его бормотание. – Визуальная оценка… двенадцать баллов… обонятельные характеристики…

– Учёные, распечать их всех, – сплюнул Брабер. – Эгей, мэтр! Почтенный!..

– Бесполезно, не дозовёшься, – только махнула рукою Стайни. – Пока это всё не кончится.

– Чем?! – приподнялся гном. – Иль ты забыла, что нам господин командор рёк? Тёрн, он там, внутри. Ежели эти бестии таки проберутся, ну хотя б через окна?

Чёрная башня и впрямь никак не защищалась. Жёлтый прилив достиг её подножия, многоножки безо всякого видимого труда теперь строили нечто вроде примёта, живой пирамиды, карабкаясь вверх и явно стараясь достичь бойниц нижнего яруса.

– Что ж твои ноори? – не мог успокоиться Брабер. – Отдадут, получается?

– Может, и отдадут, – процедил сквозь зубы Ксарбирус. Алхимик казался озадаченным, словно только что поймав себя на существенной ошибке, из-за чего придётся заново переделывать всю работу. – Неужто там никого нет? И – прав Брабер – что тогда там делает Тёрн? И там ли он вообще?

– Отличные вопросы, – фыркнула Стайни. – Особенно последний.

Ксарбирус только гневно засопел.

– Смотрите, смотрите! – вскинула руку Нэисс.

Жёлтый прилив поднимался неудержимо и неумолимо, пожирая пространство чёрных стен. Бойницы башни оставались немы, Гниль наступала. Ждать, впрочем, оставалось совсем недолго: многоножки уже почти достигли самого нижнего из проёмов.

А гейзер всё извергал и извергал новые полчища жёлтых тварей, живой мост прогибался, но стоял.

– Если там, внутри, кто-то есть, ему бы неплохо хоть что-нибудь сделать, – пробормотал Брабер.

– Раньше явно успевали, – заметила Нэисс, кивая на старые трещины. – Если это от Гнили, то в башню им залезть так и не удалось.

– Знать бы ещё почему…

– А что, если тот старик и тут успел побывать? – вдруг вспомнила Стайни.

– Я о нём тоже вспомнил, – кивнул Ксарбирус. – Лучшего и не придумаешь – такие прорывы пропадают! А он куда-то на север подался.

– Тёрн ведь его встречал, – напомнила бывшая Гончая. – И притом именно на Смарагде.

– Ближе к делу, господа, – поморщился алхимик. – Наблюдаемое нами явление не оставляет сомнений в том, что…

Стайни, побледнев, сжимала и разжимала кулаки, не отрывая взгляда от жёлтой плесени, быстро карабкавшейся по чёрным отвесным бокам башни. Похоже, бывшая Гончая только сейчас поверила, что Тёрну и впрямь может грозить опасность; удивительное творение ноори казалось совершенно неприступным.

– Надо что-то делать. Надо что-то…

– Опомнись, дорогая моя, – резко одёрнул её Ксарбирус. – Тут ничего не сделаешь. Эликсир, быть может, и призакрыл бы на время прорыв, но сама знаешь, долго такая заплатка не продержится. Что мы можем сделать без того, чтобы быть сожранными? Ничего. Только погибнем зря.

Стайни в сердцах саданула кулаком по камню – брызнула острая крошка.

– Славно стукнуто, – одобрил Брабер. – Голой-то рукой! Ничего себе бьют бывшие Гончие!

– Бывших Гончих не бывает, – сладким голосом напомнил Ксарбирус.

Девушка не ответила – взгляд её по-прежнему приковывала башня.

Самая первая многоножка взобралась, наконец, на плоский камень основания бойницы, замерла, пошевелила усиками, словно принюхиваясь.

– Тёрн… – всхлипнула вдруг Стайни. По щеке быстро побежала слеза.

– А я-то думал, Гончие плакать не уме… – начал было Ксарбирус.

И в этот миг Тёмная башня ответила.

Нет, бойницы не изрыгнули пламя, на многоножек не обрушился истребительный ливень, облака удушливых паров не окутали чёрных стен, сонм незримых воителей не врезался в ряды бестий; над мёртвой, пустой котловиной разнеслись звуки музыки.