Сергей Самаров - Автономка

• Название: Автономка
• Автор: Сергей Самаров
• Жанр: Боевик
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41623-3

В дом генерала спецназа внутренних войск Арцыбашева врываются бандиты. Хозяин дома убит, но не его жизнь была нужна преступникам. Их цель – старинная сарацинская сабля, хранившаяся у генерала. Ее клинок украшен зашифрованной надписью, прочесть которую можно только с помощью ножен сабли. Ножны бандиты найти не смогли, но это – лишь вопрос времени…

Похитители не учли лишь одного: у генерала остался сын – старший лейтенант спецназа ГРУ Василий Арцыбашев. С согласия своего начальства он начинает автономное расследование убийства своего отца – и поиски фамильного раритета…

---

– Оружие должно достаться победителю? – спросил граф Граммон. – Таково было условие?

– Да, – согласился султан. – Но никто не может запретить тебе продать оружие побежденного. Тем более тебе нет в нем нужды…

– Пусть этот меч останется у меня на память, – граф еще раз приложил руку к груди и снова поклонился. – Я могу идти?

– Конечно, – султан сердито укусил себя за ус и повернулся к Конраду.

Герцог проводил взглядом своего рыцаря, спускающегося с холма, и улыбнулся Салах-ад-Дину с приветливостью, которой, судя по взгляду, не испытывал.

– Граммоны – старинный и богатый род. Земель и денег у них больше, чем у некоторых королей. Граф не желает торговать. Тебе, султан, следовало попросить его сделать подарок. На это Граммон мог бы согласиться.

– Тебе следовало предупредить меня раньше, – заметил султан. – Эта сабля ценна не драгоценностями, что украшают ее рукоятку, а ценна хорасанским клинком и надписью на клинке. Хан Азир никому не доверял свою саблю. Он не желал, чтобы люди прочитали надпись.

– А что там написано? – поинтересовался Конрад.

– Если Азир никому не давал свою саблю, откуда я могу знать, что там написано! Я и хотел прочитать, но твой граф лишил меня этой возможности.

– Пусть сам читает.

– Он не сумеет. Остались единицы людей, знающих древний язык наших предков. Я сам читаю его с трудом.

– Да, – согласился герцог Конрад. – Граф Граммон, кажется, даже на своем языке не умеет ни читать, ни писать. Он не прочитает.

На этом султан с герцогом Монферратским, несостоявшимся королем Иерусалима, стали прощаться. А граф Граммон около палатки герцога рассматривал свой трофей. Сабля была бесспорно красива. Черный рисунок булатного клинка был украшен золотой росписью. Части рисунка были видны в несимметрично расположенные отверстия в ножнах. Наверное, в них был какой-то смысл, непонятный рыцарю.

Но он, гордый своей победой, и не горел желанием узнать, что они означают. Графу даже показалось, что отверстия портят ножны, нарушая симметрию. Впрочем, это его интересовало меньше, чем драгоценные камни, украшающие ножны и эфес клинка…

2. Россия, 2009 год

Стемнело, как обычно в середине декабря, рано. Как будто природа ждала самого короткого дня в году, чтобы потом начать прибавлять по минуте для равновесия.

Немолодой уже, хотя и по-спортивному подтянутый, генерал-майор вошел в подъезд жилого дома, но не стал пользоваться лифтом, а своим ходом поднялся на шестой этаж. Этот подъем не был для него, всю свою жизнь прослужившего в спецназе, тяжелым и даже дыхание не сбивал. На шестом этаже не горел свет, но он быстро сориентировался, куда двигаться. Перед металлической дверью генерал остановился, вытащил из кармана ключи с брелоком и набрал на брелоке четырехзначный pin-код, выключая сигнализацию. Сигнализация издала какой-то нестандартный звук, на что генерал только плечами пожал – он мало доверял электронике, и тем не менее пользоваться ею приходилось постоянно. Генерал на ощупь вставил в замок ключ. Поворот ключа тоже не понравился генералу, был каким-то непривычно тугим и скрипучим, словно замок никогда не смазывался. И это заставило на секунду остановиться, задуматься, но только на секунду. Смешно в собственную квартиру входить с предосторожностями. Потом генерал открыл замок полностью, шагнул за порог, закрыл за спиной дверь, сразу попав в полную темноту, поскольку дверь из прихожей в комнату тоже была закрыта. И сразу почувствовал неладное. Он хотел сделать шаг назад, но тут ему в грудь уперся пистолет.

– Не стесняйся, товарищ генерал, проходи. И не суетись. Я хорошо стреляю.

Голос был с заметным горским акцентом и невольно наводил генерала на мысль о северокавказских следах этого вторжения в квартиру. Ему пришлось немало повоевать на Северном Кавказе. Зная мстительный характер горцев, он мог предположить, что кто-то пожелал свести с ним счеты. Тем более что фраза «Я хорошо стреляю» из его собственного лексикона: если требовалось кого-то предупредить о последствиях сопротивления, генерал говорил именно так.

В это время зажегся свет и позволил оценить ситуацию. Человек с пистолетом, может быть, и умел хорошо стрелять, но не знал простой истины – если у тебя в руках пистолет, не торопись сближаться с противником. Сближение дает шансы на сопротивление, потому что удар с одновременным отклонением корпуса почти всегда быстрее, чем выстрел. Только кинорежиссеры, выстраивая дурацкие сцены, не понимают этой простой истины. К тому же пистолет следовало упирать в живот, а не держать его на вытянутой руке в неустойчивом положении. Но здесь, как оказалось, была подстраховка, не позволившая генералу показать, что он может предпринять в ответ. Второй человек стоял за вешалкой и тоже наставил пистолет на генерала. В данной ситуации, как рассудил хозяин квартиры, расстановка сил не на его стороне, и лучше было дождаться более удобного момента.

И в этот момент открылась дверь в комнату. В комнате было темно, и потому сложно было рассмотреть фигуру человека, стоящего в шаге за дверью. А свет, частично перекрытый самодельными антресолями, падал только на его ноги. Но голос генерал узнал сразу. В гости пришел, на этот раз с сопровождением, отставной полковник КГБ Иван Александрович Самойлов – человек, которого генерал настоятельно просил оставить себя в покое и не обращаться больше с предложениями, на которые будет только один ответ.

– Я все же решил, Иван Васильевич, попробовать с вами договориться… Пропустите хозяина в квартиру. Мой тезка человек разумный и умеет не только побеждать… Признание поражения не есть слабость. Слабый, наоборот, не может найти в себе силы признать поражение и ищет оправдание. А сильный, если проиграл, поражение признает безоговорочно.

Пропускать, однако, Ивана Васильевича никто не собирался. Или просто не стремились сразу выполнить команду. Следовательно, не уважали человека, ее отдающего, либо просто имели собственное мнение, как и равные права. И это следует учесть в дальнейшем. Если есть между противниками противоречие, его следует использовать с выгодой для себя. Иван Васильевич умел просчитывать последующие шаги точно так же, как умел и действовать спонтанно.

И тогда он спокойно отодвинул руку с пистолетом. Не осторожничая, а уверенно, демонстрируя презрение к оружию в чужих руках, стараясь не делать резких движений, способных спровоцировать выстрел. Плечом отодвинул человека, загораживающего ему путь, разделся, как всегда в прихожей, разулся и обувь поставил на место. То есть был настоящим хозяином в своем доме и вел себя так, будто бы не происходило ничего особенного. И его спокойствие, чувство собственного достоинства действовали на незваных гостей – Иван Васильевич это заметил. Как и то, что рядом с «тревожной» кнопкой на сигнализации обрезан провод. Следовательно, незаметно нажимать на кнопку бесполезно.

Он прошел в комнату и зажег свет. Там в темноте его дожидалось еще трое. Двери в две другие комнаты и кухню были закрыты, но не похоже было, что там еще кто-то прячется. К чему, когда их и без того пять человек на одного немолодого генерала? Пусть даже один из пяти старше его самого, но четверых, наверно, посчитали, должно хватить с избытком.

Он привык рассчитывать на собственные силы и лучше других знал свой боевой потенциал. В свои пятьдесят четыре генерал-майор Арцыбашев выдерживал без изнеможения все марш-броски, что сам проводил для спецназа внутренних войск, а в рукопашных учебных боях многим молодым обладателям такого же крапового берета мог дать фору. И четверо противников его не смутили бы.

– Извините уж, Иван Васильевич, что так назойливо ведем себя… – ухмыляясь, сказал тот, что старше. – Но это последствия вашего нежелания вести переговоры.

– Переговоры в таком тоне, что вы пытаетесь мне навязать, ведутся с побежденным противником. А вы еще не победили меня, Иван Александрович. И я не уверен, что сумеете.

– Мне кажется, сам факт нашего появления здесь – уже победа.

– Ошибаетесь, товарищ полковник. Но вам трудно понять, что такое победа. Вы были полковником КГБ, кабинетным сотрудником, и потому не в состоянии ощутить вкус настоящей победы. Вы по большому счету не знаете, что это такое… Кажется, я не ошибся в вашем имени-отчестве? И фамилию вашу, кажется, помню. Самойлов? Так?

Полковник ухмыльнулся уже без желания изобразить улыбку.

– Так, так… Но мне самому вовсе не обязательно проходить полный курс боевых ощущений. Вкус победы хорошо знаком одному из моих парней… – И кивнул в сторону самого крупного: – Чемпион мира по боям без правил.

Генерал посмотрел с легким любопытством. Рост сто девяносто, вес около ста двадцати. Откровенный тяжеловес. Это впечатлило бы человека с улицы, но не генерала краповых беретов, который сам имел вес чуть меньше ста, да и ростом был ненамного меньше чемпиона.