Кирилл Кириллов - Витязь особого назначения

• Название: Витязь особого назначения
• Автор: Кирилл Кириллов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-4226-0149-3

1370-й год. Вокруг княжества Смоленского неспокойно: князь московский Дмитрий объединяет Русь, Золотая Орда опять закипает, король польский стар и вот-вот под боком грянет война за опустевший трон. Тут хотя бы прикрыть спину от польских притязаний. И князь смоленский отправляет своего сына в Краков, задумав женить его на тамошней принцессе. Но доехать юноше суждено было только до Полесья, что на границе Смоленского, Польского и Литовского княжеств. Там юноша пропал. Как и все, кто был вместе с ним. Масштабные поиски на чужой земле затевать нельзя. Что же делать? Князь смоленский зовет на помощь витязя Ягайло (сына литовского князя Ольгерда, будущего героя Грюнвальдской битвы, будущего польского короля под именем Владислав II и основателя династии Ягеллонов), известного воинской доблестью и дипломатическим талантом.

Чтобы исполнить поручение князя, витязю Ягайло придется пройти сквозь болота и степи. Через дворцовые интриги и жаркие сечи. А заодно и определить судьбу восточной Европы на ближайшие полвека.

---

А если ничего о том не знать и не думать, то как славно в княжестве живется: тишь, благодать и красоты неземные, что зимой снежной, что летом жарким. Да, пожалуй, одной княжьей дружины для оберега границ будет маловато. Вот бы всех мужиков на некоторое время, зимой, когда работ немного, сгонять в одно место да учить копьем пользоваться. А понеже топором и вилами, чтоб могли отпор дать тем, что под рукой есть. Да в строй вставать и держать его перед неприятелем. И повторять раз в год. Чтоб науку ратную не забывали.

Он и не заметил, как уснул за этими воинственными мыслями. И снился ему какой-то странный сюжет из недавно читанного греческого свитка, будто огромный голый мужик с дубиной наперевес гонится за худющим облезлым львом и кричит что-то неразборчивое. Настигает и начинает бить по голове часто и дробно, а лев, закатив глаза, стоически принимает его удары. Наконец до замутненного сном сознания стало доходить, что гулкие удары раздаются не во сне, а в самом деле. Кто-то сильно молотит в дверь.

Ягайло вскочил с кровати. Нырнул в сапоги и, прихватив в кулак один из ножей – мало ли что, – пошел открывать. За порогом стоял Акимка в легком байдане[7]. Начищенные звенья поблескивали в утреннем свете. На голове круглый шлем-норманка без острия сверху, в руке плетка-многохвостка, черенком которой он и колотил в дверь.

– Чего шуму столько делаешь? – хмуро спросил его Ягайло.

– Так тебя ж иначе не добудиться, – блеснул улыбкой Акимка. – Сон воистину богатырский. И едьбы небось алкаешь?

– Да, живот подвело, – признался Ягайло.

– Давай одевайся да выходи во двор. Там кадушка воды, девки тебе польют, а закусим уже в дороге. Я с собой и хлеба, и мяса взял, и… А, ты ж праведник теперь, – снова ухмыльнулся Акимка. – Жду у коновязи, которая ближе к Троицким воротам. – Его каблуки застучали по полу коридора.

Ягайло поднялся, одернул влажную со сна рубаху, накинул кольчугу, разгладил ладонью складки. Подпоясался. Свернул плащ небольшим квадратом и, положив на него шлем, взял под мышку. Миновал коридор и оказался на боковом крыльце. Прищурился на поднимающееся над башнями солнце и направился к корыту, около которого возились две смешливые девки. Без лишних разговоров закатал рукава и склонился над корытом, выставив сложенные черпачком ладони. В них блестящей струей полилась студеная колодезная водица. Фыркая и отплевываясь, Ягайло омыл лицо, шею, уши, побрызгал на волосы, с наслаждением чувствуя, как ледяные капли скатываются за воротник. Морщась от стылой ломоты в зубах, набрал полный рот воды и, прополоскав, сплюнул на сторону, стараясь угодить в важно бродившего неподалеку гуся. Не попал, но склочная птица все равно наградила его презрительным взглядом и недовольным гоготом.

– Ишь какой важный, – усмехнулся Ягайло, принимая из рук одной девицы вышитый рушник. – Смотри, в ощип к обеду не попади.

Девки прыснули в кулаки, а обиженный таким обращением гусь отвернулся и заковылял куда-то, переваливаясь на огромных красных лапах. Ягайло поднял с земли шелом и водрузил его на соломенные кудри. Накинул плащ и направил стопы свои к Троицкой башне.

Пустынная в такую рань улица вывела его к стене, вдоль которой прохаживалась ожидающая смены ночная стража. Выползали из щелей уличные собаки в поисках утренней поживы. Еще квартал – и коновязь. Буян уже был приведен из дальней конюшни, взнуздан и оседлан. Ягайло благодарно кивнул конюху, который обтер бока коня мокрой соломой и расчесал ему гриву и хвост, и, не касаясь стремени, взлетел в седло. Вопросительно взглянул на Акимку, горячившего неподалеку своего каурого, рыжегривого жеребчика.

– Что, двинемся, помолясь?

– Хмельного не пьешь, с девками ни гу-гу, да еще и помолиться на дорожку предлагаешь? – присвистнул Акимка. – Ты, смотри, в монахи не уйди, Ягайлушко. А то будет для нашей рати горе неизбывное.

– И монахи меч в руке держивали али посох кованый. И на защиту земли своей вставали не хуже дружинников княжеских. И бились честно, – ответил витязь.

– Ладно, ладно, – замахал свободной от повода рукой Акимка. – Проповеди для других оставь. Им нужнее будет. – И, повернувшись к толпящимся у ворот стражникам крикнул: – А ну открывай, мужи сонные!

Стражники навалились, откинули запирающий брус и потянули в стороны тяжелые створки. Не дожидаясь, пока разойдутся окончательно, Акимка дал шпоры жеребчику и с улюлюканьем вылетел на простор. Его удаль и задор заставили улыбнуться даже отстоявших ночной караул хмурых стражников. Улыбнулся и Ягайло. С младенчества почти знал он княжьего сокольничего и никак не мог нарадоваться, каким знатным парнем растет единственный сын его друга и учителя. Хотелось надеяться, что и с небес это видно.

Тронув коленями бока Буяна, Ягайло направил его в ворота. Акимка вертелся в седле от нетерпения, передавая свой азарт жеребчику, уже роняющему пену с недоуздка.

– Давай до ближней засеки? Взапуски?

– Охолони, друже, – снова усмехнулся Ягайло. – Кони не разогреты, куда их в галоп. Да и незачем, путь впереди неблизкий. Успеем еще им холку натереть.

Акимка сморщил нос:

– Ягайло, иногда мне кажется, что я дружу с древним стариком. Лишнего движения, лишнего слова от тебя не дождешься.

– Это я твою горячность уравновешиваю, – отшутился витязь. – Взрослей давай, а то князь на серьезные дела отправляет уже, а ты все с шалостями своими.

Акимка притих, пристроился к Ягайлову коню стремя в стремя, и они порысили по дороге, ведущей на запад.

Однообразные деревеньки с домами из тесаных бревен, а то и из камня проползали мимо путников. Вековые дубравы сменялись тучными лугами, где лениво паслись крутобокие коровы. Встречные крестьяне с сыто выпирающими над кушаками животами кланялись вежливо, но шапок не ломали и в пыль на колени не бухались. Держались с достоинством. Иногда попадались целые семьи с выводками босоногих детишек, поспешающих за родителями или сонно посапывающих в телегах. От их вида у Ягайло щемило сердце. Он старался гнать от себя воспоминания, пробовал топить в вине, пытался забыться в разгуле лихой драки, но они всегда возвращались. Наверное, поэтому и удалился он из княжьих покоев в далекую хижину. Чтоб пореже видеть счастливых…

– …За тем холмом, – вернул его в мир голос Акимки.

– Что?

– Место, говорю, вот за тем холмом. Приехали уже.

– Быстро что-то, – сказал Ягайло, потирая предательски зудящие глаза.

– Да ничего не быстро. Вечереет. Это ты все в каких-то облацех витаешь, витязь.

И правда, темнело, а Ягайло и не заметил, погруженный в свои думы. Да и обоз княжича двигался куда медленней, чем всадники на лошадях. Если б вышел из стольного града одновременно с ними, досюда едва б к завтрашнему утру добрался. Всадники пришпорили коней и птицами взлетели на холм.

– Вот там, там оно, – загорячился Акимка, тыча вниз черенком плетки-многохвостки. – В овражке все и случилось. Поедем скорее, покажу, пока не стемнело.

– Погоди, осмотримся давай. Отсюда свысока видно хорошо.

Дорога разрезала пополам темную лощину. По левую руку произрастали березки и дубы, светлый сухой лес. По правую болотная трава темным клином втыкалась в самую дорогу, а основанием уходила вдаль и растворялась в надвигающейся с востока ночи. Земли болотников, людей таинственных, диких и не признающих никакой власти.

– Ну, поскакали? – спросил нетерпеливый Акимка.

– Поехали. Шагом. И мимо.

В глазах отрока застыл невысказанный вопрос.

– Темнеет уже, а кони во тьме видят плохо. Ну как яма на дороге? Да и какие следы мы сейчас сыщем. Утра надо дождаться, тогда уж и браться за дело.

– Прав ты, Ягайло, – почесал Акимка в затылке рукоятью плети. – Как есть прав. Давай заночуем в трактире, а поутру выдвинемся.

– А далеко ль трактир? И давно ли?

– Года три как открылся. А ехать до него верст пять. Там, за лесом.

– С границей польской рядом? – удивился Ягайло.

– Не поверишь, витязь, прямо на ней.

– Да как такое возможно?

– Трактир человек держит из сынов израилевых. Он и с поляками, и с нашим князем договорился. А возможно, даже и с болотниками какие-то дела имеет. А если нет, то что-то знает, видел или слышал. Пронырлив невероятно.

– Понимаю теперь, почему тебя князь со мной отправил, – улыбнулся Ягайло.

Акимка в ответ на похвалу зарделся до корней волос, но виду не подал. Нарочито равнодушно повел разговор дальше:

– Я туда намедни двух верных людей заслал, под видом паломников в Святые земли. Чтоб они носом поводили, послушали, о чем в трактире судачат. Да и если свара какая выйдет, вступятся.

Он украдкой посмотрел на витязя, ожидая очередной похвалы, но тот, казалось, уже израсходовал весь дневной запас.

– Да еще князю велел, чтоб на заставе пограничной слушали, а если услышат, как зимородок кричит, чтоб на помощь скакали.