Роберт Говард - Феникс на мече

• Название: Феникс на мече
• Автор: Роберт Говард
• Жанр: Героическая фантастика

Аквилония. Попытка вооруженного переворота. Заговорщики: Аскалант, барон Волмана-Карлик из Карабана, Громал — военный, Ринальдо-Певец, Дион — кандидат на трон из старой династии. Явление блаженного Эпимитриуса, легендарного основателя Аквилонии, вмешательство в творящееся безобразие и его благословение на дальнейшее правление. Опять неугомонный Тот-Амон, но на этот раз потерявший свое колечко…

Переписанный Робертом Говардом рассказ о Кулле «Сим топором я буду править!»

---

«Дорога Королей»

Король Конан спал в королевской опочивальне с высоким позолоченным куполообразным потолком и видел сон. Сквозь колышущийся серый туман к нему пробивался слабый, словно из невообразимой дали доносящийся зов. Он не понимал слов, но воспринимал его суть всем своим существом. Конан с мечом в руке на ощупь продирался сквозь туман, как сквозь плотное облако. С каждым его шагом голос становился четче, постепенно он стал разбирать повторяющееся в зове слово — это было его собственное имя, проникавшее в мозг сквозь пространство и время.

Туман рассеялся, и он увидел, что идет по широкому темному коридору, высеченному в сплошной скале. Пол и потолок коридора были тщательно обработаны и отполированы, они тускло поблескивали, а со стен смотрели на него барельефы древних героев и неведомых богов. Король вздрогнул, когда увидел их призрачные очертания, и понял, что Уже много столетий в этом коридоре не появлялся никто из смертных.

Он подошел к широкой лестнице, также высеченной из камня и круто спускавшейся куда-то вниз. Стены шахты были покрыты таинственными знаками, такими древними и ужасными, что Конан невольно содрогнулся. На каждой ступени лестницы была с огромным искусством вырезана змея, так что при каждом шаге нога короля опускалась на змеиный череп. Однако голос звал его, и он, наконец преодолев зону темноты, казавшуюся почти физически ощутимой, вышел к странному склепу, в котором на крышке массивного саркофага сидел белобородый старец, контуры его фигуры расплывались во мраке.

Волосы на голове Конана зашевелились, он поднял меч, но незнакомец заговорил с ним звучным монотонным голосом:

— О человек, ты узнаешь меня?

— Во имя Крома, нет! — ответил удивленный король.

— Знай же, — сказал старец, — я — Эпимитреус.

— Но мудрец Эпимитреус мертв вот уже пять тысяч лет! — выдохнул Конан.

— Выслушай меня, человек! — сказал тот властно. — Брось камень в тихую воду, и ты увидишь, как пойдут круги, которые рано или поздно достигнут берега. События в подлунном мире докатили свои волны до меня и пробудили от дремоты. Я увидел и выбрал тебя, Конан, варвар из Киммерии. Великими и славными делами отмечен твой путь. Однако стране, которой ты правишь, грозит беда, справиться с которой твой меч не сможет.

— Ты говоришь загадками, — сказал обеспокоенный словами старца Конан, — За любой бедой стоит ее виновник, покажи мне его, и я тут же размозжу ему череп.

— Побереги свои силы для противника из плоти и крови, — посоветовал старец. — Речь идет вовсе не о нем. Слушай внимательно! Существуют темные миры, неведомые для простых смертных, в которых повсюду рыщут бесформенные чудовища — злые демоны. Зная соответствующие заклинания, их можно призвать из глубины мрака и натравить на избранную заранее жертву. В твоем доме, о король, притаилась змея, да — в твое королевство заползла гадюка. Она явилась из Стигии, и душа ее черна как сажа. Как спящий видит сон о змеях, когда те ползают у его постели, так и я чувствую появление колдуна в твоей стране. Он обладает абсолютной властью над демонами и насылает их на своих врагов. Весьма вероятно, что он с их помощью положит коней твоему царствованию. Потому я и призвал тебя к себе, чтобы вложить в твои руки оружие, смертельно опасное для стигийского колдуна и его адской своры.

— А почему именно меня? — спросил Конан смущенно. Легенда говорит, что ты дремлешь в черном сердце Коламиры и лишь в случае крайней необходимости твой дух возносится на невидимых крыльях, чтобы помочь Аквилонии. Но я… варвар, а не аквилонец.

— Не задавай вопросов! — прогремел под темными сводами монотонный голос, — Твоя судьба накрепко связана с судьбой Аквилонии. Великие события вплетаются в ткань твоей судьбы. Кровожадный, обезумевший от злости на своих обидчиков колдун не должен изменить предначертанное богами. Давным-давно Сет обвился кольцами вокруг подлунного мира, словно удав вокруг тела жертвы. Три поколения людей сменилось на земле за время моей жизни, и всю ее без остатка я отдал борьбе с ним. Я преследовал Сета по пятам и загнал в тупик на юге, однако в проклятой богами Стигии люди все еще чтут его и воздают божеские почести этому исконному врагу человеческого рода. Ты поможешь мне в борьбе с ним, его слугами и приверженцами. Подними свой меч!

Конан удивленно повиновался. Старец описал костлявыми пальцами странный полукруг возле рукояти меча, а на широком клинке начертал некую сложную фигуру, вспыхнувшую в полутьме белым пламенем. В следующее мгновение старец и склеп исчезли, а Конан вскочил в испуге со своего ложа, стоявшего все там же, в королевской опочивальне со сводом.

Размышляя над странным сном, приснившимся ему, он вдруг осознал, что в своей правой руке крепко сжимает меч. По коже у него пробежали мурашки, потому что на клинке было выгравировано изображение феникса. Он тут же вспомнил, что в загадочном своем сне видел в склепе скульптуру этого сказочного существа, и спросил себя, действительно ли она была высечена из камня. Непроизвольная дрожь сотрясла его тело.

Крадущиеся шаги перед дверью полностью вернули его в действительность, он не задумываясь скользнул в свои латы и вновь стал тем, кем был всегда, — варваром, бдительным и недоверчивым, словно серый волк.

5

Что мне дворцовые интриги? Вот вопрос.
Сейчас мне верный слух охотника донес,
Что зреет здесь коварная измена.
Ха, все это сгоряча!
Я сын суровых мест,
И вырос я под неба крышей.
Судьба моя — на острие меча!
Там жизнь моя и смерть всех тех,
Кто голос совести не слышит.

«Дорога Королей»

По коридору королевского замка крались двадцать закутанных с головы до ног в плащи мужчин. Лезвия их остро отточенных топоров, мечей и кинжалов зловеще поблескивали в тусклом свете смолистых факелов, горевших в стенных нишах.

— Тише! — прошипел Аскаланте. — Кто это там дышит так громко? Офицер охраны отозвал часть часовых со своих постов, а остальным подсунули бурдюки с вином, так что они сейчас спят там вповалку пьяные. Но несмотря на это, будем соблюдать предельную осторожность. Эй, назад! Стража идет!

Они поспешно спрятались за украшенными барельефами колоннами, и мимо них быстрым шагом прошли десять гигантов в черных доспехах. Впереди шел офицер. Спрятавшиеся заговорщики видели, что его лицо было белым, словно снег, и он время от времени вытирал дрожащей рукой пот со лба. Офицер был очень молод, и предательство давалось ему нелегко. Он проклинал про себя безудержную страсть к игре, которая превратила его в игрушку в руках политиканов-заговорщиков.

Громко стуча подошвами сандалий, отряд стражников исчез за поворотом коридора.

— Отлично! — сказал Аскаланте. — Теперь Конан спит без охраны. Поспешим же! Если нас застанут у его постели, нам придется плохо. Однако никому и в голову не придет мстить нам за него тогда, когда дело будет уже сделано.

— Да, поспешим! — прошептал возбужденно Ринальдо, чьи голубые глаза блестели, как клинок меча, которым он размахивал над головой. — Мой меч жаждет крови тирана! Стервятники уже кружат над его головою!

Они бежали по коридору, пока не уткнулись в позолоченную дверь, украшенную королевскими драконами и гербом Аквилонии.

— Громель! — позвал вполголоса Аскаланте, — Открой дверь!

Гигант втянул в себя воздух и изо всей силы ударил плечом в дверь, которая затрещала и прогнулась под его ударом. Громель ударил снова.

Засов сломался, дерево лопнуло, и дверь распахнулась.

— Вперед! — воскликнул Аскаланте.

— Вперед! — проревел Ринальдо. — Смерть тирану! Однако они остановились, словно вросли в пол, увидев стоявшего перед ними Конана.

Не полуголого, еще не проснувшегося полностью человека, которого легко было бы зарезать, как барана, видели их изумленные глаза: перед ними стоял могучий рыцарь в доспехах с обнаженным мечом в руках. Мгновение заговорщики стояли неподвижно: четверо главарей застыли на пороге, за ними толпились бородатые наемники. Однако тут Аскаланте заметил лежавший на маленьком столике возле королевского ложа серебряный скипетр и узкий золотой обруч — корону Аквилонии, и алчность победила в нем все остальное.

— Вперед, негодяи! — заревел он. — Конан один, а нас два десятка, и на нем нет шлема!

Это было правдой. У Конана не было времени на то, чтобы надеть тяжелый, украшенный перьями шлем, а также на то, чтобы зашнуровать по бокам латы, и даже на то, чтобы сорвать со стены массивный щит. Несмотря на это, Конан был защищен лучше, чем его противники, за исключением Больмано и Громеля, на которых поблескивали под плащами полные доспехи.

Король смотрел на ворвавшихся в спальню людей, пытаясь узнать их лица. Однако забрало шлема Аскаланте было опущено, и он не узнал графа Тунского, как не узнал и Ринальдо, надвинувшего широкополую шляпу на самые глаза. Впрочем, не время было ломать голову над этим. Предатели взвыли — вой этот эхом отразился от куполообразного потолка — и ринулись на Конана. Впереди всех летел Громель. Он мчался, словно разъяренный бык, наклонив голову вниз и выставив меч вперед, чтобы воткнуть его тяжелое лезвие королю в живот. Однако король с тигриной ловкостью прыгнул ему навстречу и, вложив в замах всю свою силу, ударил нападавшего мечом. Широкое лезвие просвистело в воздухе и обрушилось на стальной шлем боссонца. Клинок и шлем раскололись на несколько кусков, Громель упал замертво, а Конан отскочил назад, сжимая в руке обломанную рукоять.