Андрей Константинов - Изменник

• Название: Изменник
• Автор: Андрей Константинов
• Жанр: Политический детектив

Югославия, 1991 год. В зоне боевых действий между сербами и хорватами пропали два российских тележурналиста — Ножкин и Курнев. Поиски официальных органов ничего не дали. Ведущий популярной телепрограммы «Взор» Владимир Мукусеев решает провести журналистское расследование этого происшествия и вместе с группой расследователей вылетает в Югославию. С трудом ему удается выяснить, что его коллеги были убиты. Но кто-то очень могущественный постоянно делает все возможное, чтобы помешать расследованию. Единственного свидетеля преступления убивают до того, как он успевает указать место захоронения журналистов. На Мукусеева и его товарищей дважды совершают покушение. Наконец, они получают приказ покинуть Югославию… Но, даже вернувшись в Москву, Мукусеев не оставляет попыток узнать истину. Последний шанс — добыть видеокассету, на которой записано убийство. Но чем ближе Мукусеев к разгадке, тем он опаснее для тех, кто не хочет, чтобы убийство Ножкина и Курнева было раскрыто…

---

— Так в чем же дело? — спросил Мукусеев. — Почему в обмен на эти дойчмарки вы не потребовали координаты места захоронения?

— Потому что Бороевич мог точно привязаться к местности только на натуре, — сдержанно ответил помощник посла.

Все явно летело к черту. То, что в России представлялось относительно простым и понятным (приехали, связались с Бороевичем и местными властями, выехали в Костайницу и официально произвели вскрытие захоронения), оказалось ничем… Мукусеев снова неприязненно посмотрел на прокурорского. Но что это могло изменить?

***

Они отдохнули… хотя какой, к черту, мог быть отдых после известия об убийстве главного и, возможно, единственного свидетеля?… отдохнули, поужинали и около полуночи в сопровождении Сергея Сергеевича вошли в комнату для ведения секретных переговоров.

Комнатушка, расположенная в недрах здания посольства, была площадью метров двенадцать. В ней стоял стол, шесть стульев и тумбочка с видеодвойкой «самсунг». Монотонно гудели «глушилки», и было прохладно. Выпускник института Бонч-Бруевича определил на слух, что аппаратура глушения работает на частоте триста — триста сорок герц. К звуку «глушилок» примешивалось гудение кондиционера.

Сергей Сергеевич плотно закрыл дверь, сказал: прошу садиться, и положил на стол две объемные папки и видеокассету «BASF E-195». На этикетке было написано: «Стеван Бороевич. 11.08.93».

— С чего начнем? — спросил Сергей Сергеевич. — По порядку или сразу с кассеты?

Черному не терпелось увидеть интервью с покойником, но он пересилил себя и сказал:

— По порядку.

— О'кей… Будем плясать от печки, — согласился помощник посла. В течение двух часов он рассказывал о розыске. Часть фактов была Мукусееву известна, часть нет… Сергей Сергеевич говорил подробно, подтверждая свои слова справками, актами, протоколами опросов и схемами. Картина розыскных мероприятий предстала во всей своей масштабности. Стало очевидно, что в деле были задействованы десятки людей, которые использовали как легальные, так и не совсем легальные методы добычи информации. Не менее очевидным было и то, что Сергей Сергеевич наряду со своей дипломатической миссией выполняет и некую другую… И что все-то о методах розыска на чужой территории он все равно не расскажет.

Среди проведенных мероприятий были проверки больниц, моргов, тюрем и лагерей. Выезды на место для осмотра местности и опросов населения. Официальные запросы властям и неофициальные контакты с криминальным миром. Были обращения через прессу и телевидение, ко всем, кто может дать хоть какую-то информацию о Ножкине и Курневе. После этих обращений «свидетели» пошли косяком. Многие из них даже приблизительно не знали, где находится Костайница. В лучшем случае это были алкоголики, жаждущие получить обещанное вознаграждение… а то и обычные сумасшедшие…

— Восьмого августа на адрес посольства пришло письмо от Стевана Бороевича… Вот его копия… Информация показалась нам интересной и правдоподобной. Мы созвонились с господином Бороевичем и одиннадцатого числа выехали в Нови Град. Для того, чтобы зафиксировать рассказ Бороевича документально, наш офицер попросил о помощи оператора российского телевидения. Встреча состоялась и результатом ее стала вот эта кассета. Будем смотреть?

Никто на этот вопрос не ответил, да и сам Сергей Сергеевич не ждал ответа, а вставил кассету в видик. Несколько секунд экран «самсунга» оставался серым, и у Мукусеева даже мелькнула мысль, что кто-то подменил кассету или стер запись. Он понимал, что это глупо, что это невозможно, но после неожиданного убийства Бороевича он был готов ко всему… так ему казалось.

На экране появилось изображение: комната с зашторенным окном и бежевыми обоями с золотистой полоской. Остальные детали интерьера проскочили мимо сознания, потому что самым главным в кадре был человек — Стеван Бороевич. Мукусеев впился в него взглядом. Согласно документам, Бороевич родился в шестьдесят третьем году… значит, сейчас ему тридцать. Однако с экрана смотрел мужчина лет сорока на вид. Возможно, старше. У него были черные с сединой волосы и неуверенный, как будто затравленный взгляд. Таймер в углу экрана показывал дату: 11.08.93 и время 16:43.

Мукусеев все еще решал про себя: чего больше во взгляде Стевана Бороевича — неуверенности или страха? — а голос невидимого человека произнес по-сербски:

— Назовите, пожалуйста, себя.

Сергей Сергеевич перевел, хотя все и так поняли, что сказал Бороевичу невидимый собеседник. Бороевич кашлянул в кулак и ответил:

— Меня зовут Стеван Бороевич.

— Назовите, пожалуйста, сегодняшнее число, месяц, год. Укажите место, в котором мы сейчас находимся.

— Сегодня одиннадцатое августа одна тысяча девятьсот девяносто третьего года… среда… Мы находимся в моем доме в городе Нови Град… Что еще?

— Скажите, господин Бороевич, добровольно ли проводится запись нашего разговора?

— Добровольно.

— Каковы мотивы, по которым вы обратились в посольство Российской Федерации в Белграде?

— Я хочу рассказать правду о преступлении, свидетелем которого я стал.

— Очень хорошо. Теперь следует представиться нам. — Камера переместилась, и в кадре появился мужчина в пиджаке и при галстуке. У него была бородка и очки в металлической оправе.

— Можно? — спросил мужчина.

— Можно, — ответил чей-то голос. Видимо, оператора.

— Я сотрудник российского посольства в Республике Сербска Краина Медведев Юрий Васильевич. Выполняя поручение посла Российской Федерации, провожу опрос жителя города Нови Град Стевана Бороевича по его инициативе. Все данные, сообщенные о месте и времени господином Бороевичем, подтверждаю.

Медведев поднялся со стула, исчез. Его место занял оператор. Представился, почти дословно воспроизвел слова Медведева. Затем камера снова уехала в сторону и показала женщину, сидящую слева от Бороевича. Было видно, что женщина волнуется.

— Меня, — сказала она, — зовут Милене Гороне… Я подтверждаю все то, что сказал мой муж Стеван Бороевич.

Камера снова показала Бороевича. Он курил сигарету и смотрел в стол… Голос Медведева произнес:

— Расскажите нам о том преступлении, Стеван. — Бороевич вздрогнул и поднял глаза. Затянулся сигаретой и начал говорить:

— В конце августа 1991 года я был на войне… Да, я был на войне. В Костайнице. Тогда она называлась еще Хорватской Костайницей. Но уже шла война. Я пошел на фронт добровольцем. Я резервист, ПОТПОРУЧНИК… Я пошел добровольцем. Мы стояли на высотке, а напротив — в полях — были хорваты… Я командовал взводом. Теперь никого нет в живых из того взвода. Никого… никого! Всех погубили. Мы ждали наступления. Несколько раз нас перебрасывали с позиции на позицию. Наконец заняли эту — на высотке, напротив развилки дорог. — Бороевич закурил, закашлялся. — Стреляли каждый день и каждую ночь. И все ждали наступления. Но приказа все не было. Мы уже устали ждать, а в начале сентября к нам вдруг приехали эти…

— Кто — эти? — спросил Медведев, потому что Бороевич вдруг умолк.

Но Бороевич молчал. Быстро бежали секунды на таймере экрана.

— Уточните, кто — эти, — повторил Медведев.

— Стево, — позвала Милене за кадром, и Бороевич очнулся.

— Эти, — сказал он, — эти сволочи во главе с Ранко.

— Милиционеры? — спросил Медведев.

— Да. По крайней мере, так они представились. А документы у них никто и не спрашивал. Да и то — Ранко земляк мой. Тоже Бороевич… у меня треть взвода — Бороевичи. Я Ранко с детства знал — сволочь он. Кошек мучил, собак мучил, слабых бил. Брат его, Радован, сидел за убийство.

— Уточните, пожалуйста, обстоятельства появления на вашем участке группы Ранко Бороевича.

— Они приехали в начале сентября — первого или второго числа, может, третьего… На микроавтобусе «форд»… в полдень примерно.

— Точнее дату не можете вспомнить?

— Нет, не могу.

— А номер микроавтобуса, его модель, цвет?

— Нет, не могу… Старый «форд»… желтый… облупившийся.

— Сколько их было?

— Человек десять-двенадцать, не больше.

— Они были в форме милиции?

— Какая форма? Кто в чем. Кто в камуфляже, кто в джинсах… Но бронежилеты были у всех… и оружие. У Ранко был «Калашников» и «кольт», огромный как пушка.

— Как они представились?

— А никак. Выскочил Ранко, помахал какой-то бумажкой с печатью и заорал, что он командир спецгруппы милиции: кто у вас главный? Вышел я. Он меня, конечно, узнал, хотя я уже пять лет не жил в Бороевичах, а он сам аж лет десять… Узнал он меня, закричал: Стево, это ты, баран старый? А я говорю: я. Только я не баран, Ранко. Я командую взводом, потпоручник… А он засмеялся и говорит: а я поручник. Потом отвел меня в сторону, говорит: выпить хочешь, Стево? Нет, говорю, не время сейчас. Ну, говорит он, ладно. Слушай сюда: я — командир спецгруппы, у нас особое задание. Скоро здесь проедут хорватские шпионы… Так вот: мы не должны их пропустить. Я говорю: понял. Что нужно от нас? А от вас, говорит он, ничего не нужно. Мы все сами сделаем. Ваша задача ни во что не лезть и держать язык за зубами. Понял, брат Стево? Конечно, говорю, понял. Ну так скажи это своим баранам. Тут, вроде, земляков много. Как там жизнь, в Бороевичах-то?