Валентина Пашинина - Неизвестный Есенин

• Название: Неизвестный Есенин
• Автор: Валентина Пашинина
• Издательство: Фирма «Деркул»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-966-581-912-7

«Неизвестный Есенин» — третье, исправленное и дополненное издание книги Валентины Пашининой. Такого Есенина, каким он предстает на ее страницах, мы действительно не знали. По-новому осмыслены многие факты жизни великого русского поэта, доказано авторство «Послания евангелисту Демьяну», которое сберегли и сохранили политзаключенные УхтПечЛага, среди которых был и Василий Петрович Надеждин, передавший стихотворение автору этой книги, за что ему — особая благодарность. Основываясь на огромном фактическом материале, как опубликованном, так и практически неизвестном широкому кругу читателей, B.C. Пашинина предлагает свой взгляд на многие события в жизни поэта, а также обстоятельства его трагической гибели.

Впервые биография Сергея Есенина развернута на динамичном фоне истории России, а не ограничена тесными стенами скандального кафе «Стойло Пегаса».

Книга рассчитана на широкий круг читателей, представляет несомненный интерес для тех, кто глубоко интересуется творчеством и судьбой любимейшего поэта России.

---

«Тебя здесь продолжают грызть в бакинской газете «Труд» (5 и 8 окт. 1924 г,), какой-то Гольдберг прислал целую статьищу строк на 350–400, в которой неопровержимо (для него) доказывает, что ты упадочник».

Из дневника Виктора Мануйлова 1926 года можно более наглядно представить обстановку, которую искусственно создавали вокруг Есенина. В клубе Сабира на вечере, который «прошел с большим успехом», Есенин попросту поддразнивал тех, кто сидел в первых рядах, а в первых рядах «сидели некоторые требовательные критики» и по-разному воспринимали «вызывающие интонации»:

Ну, говори, сестра.
И вот сестра разво-о-дит.
Раскрыв, как библию, пузатый «Капитал»,
О Марксе,
Е-нгельсе…
Ни при какой погоде
Я этих книг, ка-нешно, не читал.

Чтобы понять и осмыслить хотя бы некоторые описанные в мемуарах эпизоды и поведение лиц, в том числе и Есенина, надо знать, что было и как было на самом деле, надо знать факты. В 1924 г. в Баку произошел инцидент, связанный с именем некоего Гольцшмидта, о котором в воспоминаниях Матвей Ройзман рассказал весьма забавную историю.

«В жаркий июльский день 1922 г. вышел из одного подъезда в костюме Адама «футурист жизни» Владимир Гольцшмидт, а с ним две девушки в костюмах Евы. Девушки несли над головой футуриста полотнище, на котором крупными черными буквами было намалевано: «Долой стыд!»

Зычным голосом новоиспеченный проповедник стал объяснять толпе, которая сразу собралась, о том, что самое красивое на свете — человеческое тело, а люди, скрывая его под одеждой, совершают святотатство. Толпа тотчас окружила голых проповедников, а старушка с криком: «Ах вы, бесстыжие!» — начала дубасить одну из девиц (…) Возник скандал. Милиционеры препроводили всех троих в отделение, а после суда «футурист жизни» и его спутницы были высланы из столицы на три года».

Выступал Владимир Гольцшмидт обычно с поэтами-футуристами Маяковским, Бурлюком, Каменским, но не как поэт, а как цирковой артист (используя современную терминологию, как культурист), демонстрируя силовые номера и свои бицепсы.

В 1924 г. Гольцшмидт предложил Есенину совместное выступление в Бакинском театре. Поэт отказался, возможно, потому, что уже дал обещание студентам выступить в их клубе. Ни слова не сказав Есенину, Гольцшмидт тотчас отправился к директору театра и договорился о совместном выступлении. Директор с радостью согласился и тотчас распорядился о продаже билетов, а Гольшмидт взял на себя обязанности оповестить жителей о завтрашнем выступлении.

Все это узнал Есенин от студентов, которые утром толпой ввалились к нему в номер гостиницы. Наперебой, шумя и возмущаясь, рассказывали они, что в городе расклеены афиши о выступлении Есенина в обещанные часы. Мол, как он, Есенин, собирается выступать одновременно в двух местах, и будет ли у них сегодня его выступление? И в этот момент на пороге комнаты возник сам виновник скандала. Очевидно, он пришел к Есенину объясниться и поставить его перед фактом: студенты, как известно, народ всегда безденежный, а в театре уже были проданы все билеты.

Его появление вызвало немую сцену: студенты, только что хором говорившие, замолчали от неожиданности. Гольцшмидт молча стоял, держась за ручку двери, а Есенин тоже молча взял со стола недопитую бутылку и пустил ею под ноги пришедшего. Брызнули осколки. Футурист, ни слова не говоря, шагнул за порог и с такой силой «прикрыл» дверь, что дверную ручку унес с собой, а внутренняя медная пластинка со звоном упала на пол. Обалдевшим студентам Есенин только и сказал:

— Раз обещал, значит, буду.

Вечером Есенин с большим успехом выступал в студенческом клубе, а в театре вовсю бушевал скандал, публике возвращали деньги за проданные билеты, а «футурист жизни» еще днем покинул город.

А много лет спустя в расширенных мемуарах уже известный ученый Виктор Андроникович Мануйлов так опишет эти события:

«Есенину уже порядком надоели публичные выступления, но все же удалось уговорить его еще раз выступить в университете. В назначенный вечер самую большую аудиторию до отказа заполнили студенты и преподаватели. А Есенина не было. Как один из устроителей, я побежал за ним в гостиницу, благо она находилась неподалеку. Как ни в чем не бывало, вернувшись с дружеского обеда, Есенин крепко спал в своем номере. Разбудить его не было никакой возможности. Пришлось объявить собравшимся об отмене вечера из-за внезапной болезни поэта. Пошумели, поулыбались и разошлись».

Это тот самый вечер, который прошел с большим успехом и на котором Мануйлов присутствовал по личной записке Есенина.

«Как же так можно?» — спросит возмущенный читатель. Должно быть, можно. Так писались заказные мемуары и так покупались профессорские звания: несмотря на немалые литературоведческие заслуги Мануйлов все еще ходил в доцентах.

Подобная ложь распространялась и при жизни Есенина, поэт знал об этом. «Что я им сделал?» — спрашивал он друзей, но никогда не оправдывался. Это противоречило его принципам и его порядочности. Тем наглей и циничней становилась ложь. И ведь что странно: мало кто из мемуаристов действительно не любил поэта. Да тот же самый Виктор Андроникович 29 декабря 1925 г. сразу по получении известия о смерти Есенина записал в дневнике: «29-е несчастное для меня число. Сегодня в редакции «Молодой рабочий» узнал о самоубийстве Сергея Есенина. Целый день все не клеится, все думаю о нем». «О Ленине, говорят, так не жалели».

И хотя потом, через много лет, расширял и дополнял свой дневник, но этих слов не приводил никогда. А еще в дневнике есть такая запись:

«Некий литературный деятель, прочитав полученную телеграмму о смерти Есенина, разразился руганьюпо адресу босяка и хулигана… А на панихиде тот же деятель, который вчера ругался в редакции, теперь распространялся о трагедии поэта. Все эти самодовольные лицемеры, отворачивавшиеся от Сергея при жизни здесь, среди нас, в Баку, — теперь говорили о потере величайшего русского поэта (…) Слишком было тяжело, даже не от самой потери, а от всей этой гадости неудержимого словоблудия». А закончил он такой фразой: «Было жаль, что Сергей не может прийти сюда и запустить во всю эту публику увесистой бутылкой».

В этих словах неподдельные горечь и боль. Это крик его души.

«Любовь к Есенину сблизила нас с Петром Ивановичем (Чагиным), я бывал у него в редакции и дома, однажды даже вместе с Есениным. Чагин приглашал меня стать штатным сотрудником «Бакинского рабочего», но военная служба и занятия в университете не оставляли мне для этого времени».

Об этом свидетельствует и стихотворение, посвященное Есенину:

Есенин, здравствуй!
Снова, снова
Идущий впереди меня.
Ты даришь солнечное слово.
Российской удалью звеня!..
Ты знаешь сам — когда устанем
От суеты в пустой борьбе,
С какими жадными устами
Идем за песнями к тебе.
Будь навсегда благословенен
За каждую твою строку.
Тебя приветствует, Есенин,
Наш вечно пламенный Баку.

Виктор Андроникович, как многие молодые, служил двум богам: поэзии и революции. Как подающий надежды поэт, он не мог не любить Есенина, а как военный человек и член партии обязан был выполнять установки пролеткульта.

«Для пролеткультовцев многое неприемлемо в Есенине, но главное и основное (…) «есенинский патриотизм». Тут уж Есенин воистину не имеет себе подобных в современности. Как будто самые понятия «большевизма» и «патриотизма» не являются взаимно исключающими».

Так откровенно не заявлял никто. Опубликовано это не в мемуарах, а в «Сборнике статей «На путях искусства». Изд. Пролеткульт, Москва, 1926 г. В некрологе газеты «Бакинский рабочий» журналисты назовут Есенина своим сотрудником. В «Заре Востока» Есенина тоже по-настоящему любили и ценили, он даже собирался стать редактором литературного приложения к этой газете. В траурном объявлении газета, по словам Г. Леонидзе, тоже назвала поэта «сотрудником и товарищем».

Есенину не удалось главное, с чем он приехал на Кавказ: объединение писателей в содружество. Для политиков того периода это было неактуальным, готовились новые бои, новое наступление по всем фронтам. Готовилась революция в деревне, т. е. «раскрестьянивание», одно из самых чудовищных преступлений большевиков против своего народа…

Почему уничтожены есенинские музеи

Чтобы понять это, надо рассказать о человеке, который тесно связал свою судьбу с Есениным, хотя родился после его смерти, в 1928 году. Это Иван Андреевич Синеокий. Есенина прочитал только в 17 лет, а было это в 1945 году, и заболел Есениным на всю жизнь. Недолго прожил Синеокий, всего 51 год, но сделал то, чего до него не удалось сделать ни Софье Андреевне, ни читателям, ни почитателям поэта. Синеокий создал музей Есенина. Сначала в Ялте, потом в Омске, куда переехал и перевез все экспонаты, и одну комнату выделил под музей.