Бруно Винцер - Солдат трех армий

• Название: Солдат трех армий
• Автор: Бруно Винцер
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1971

Мемуары немецкого офицера, в которых автор рассказывает о своей службе в рейхсвере, гитлеровском вермахте и бундесвере. В 1960 году Бруно Винцер, штабс-офицер бундесвера, тайно покинул Западную Германию и перешел в Германскую Демократическую Республику, где издал эту книгу — историю своей жизни.

---

— Произошла бы катастрофа, мой дорогой.

— Да, безусловно. Русские тотчас же нанесли бы ответный удар. У нас распространяли бы версию, что па-пали они. За этим последовал бы наш «ответный удар», и третья мировая война началась бы.

Капитан Штрейтберг искоса взглянул на меня, улыбнулся и сказал:

— Почему тебе приходят в голову такие дикие идеи? Кто же будет так безумен, чтобы стать зачинщиком подобной войны?

— Кто? Послушай, Эбергард, я как раз возвращаюсь из Бонна. Там безумцев хватает. Если теперь объявляют сумасшедшими вполне нормальных генералов, выступающих против атомной бомбы, то я хотел бы знать, кто в самом деле сошел с ума. Ты меня понял?

— Твой ход мыслей для меня неприемлем. Это все искусственно сконструировано, Бруно. Дела еще не обстоят столь плохо.

Мы в молчании прошли до нашего квартала. Прощаясь, я спросил:

— Чем ты сейчас занимаешься?

— Мы хотим превратить старые штольни в прирейнских горах и в горах Эйфель в подземные оборонительные сооружения и склады.

Я рассмеялся:

— И на порядочной глубине?

— Еще бы. Ты ведь знаешь, сам, участвовал в соответствующем планировании, точно в согласии с требованиями НАТО.

— Значит, на случай атомной войны?!

— Разумеется.

— На тот самый случай, если один сумасшедший генерал или несколько генералов вздумают бросить атомную бомбу! Эбергард, Эбергард, теперь для меня неприемлем твой ход мыслей. Если бы твои соображения, высказанные сейчас со столь добрыми намерениями, были бы верны, нам следовало бы строить детские сады. Но сердись, но у меня есть основания не любить генералов, жаждущих получить атомную бомбу.

Он пошел дальше, глубоко задумавшись. Ведь война всем опротивела, и он мог считать, что и наши генералы се не желают. Не он один так думал, да и я сам довольно долго так усыплял свою совесть.

На следующий день я встретил капитана Хаслера. Несколько лет он занимал штатную должность майора и хорошо справлялся с поставленными перед ним задачами. Но прежде чем получить новое звание, он должен был, как и я, пройти курсы в Мюнхене, которые были тогда организованы для офицеров, вышедших из рядового состава. Он провалился. Мне была известна его история, так как я был ее свидетелем.

Хаслер во время обеденного перерыва проходил по двору и случайно встретил там фельдфебеля, с которым он вместе воевал. Они оба находились в транспортной машине, когда ее сбили. Велика была радость свидания. Чтобы успеть поскорей рассказать друг другу важнейшие события, они зашли вдвоем в находившуюся поблизости столовую для унтер-офицеров. Времени хватило ровно па одну кружку пива. На прощание они похлопали друг друга по плечу и разошлись каждый на свое место службы: фельдфебель — в свою роту, капитан Хаслер — в нашу учебную аудиторию. Он радовался как ребенок тому, что встретил товарища, которого считал погибшим.

После занятий его вызвали к командиру школы. Какой-то негодяй донес, что капитан побывал в столовой для унтер-офицеров. Командир разъяснил Хаслеру, что при таком поведении невозможно его аттестовать в качестве старшего офицера.

— Я этого так не оставлю. Я напишу в «Шпигель» или в редакцию «Бильд-цайтунг». Что ты думаешь об этом, Бруно?

— Не делай этого. Они позабавятся, а тебе достанется лишь отдача после выстрела.

— Но ведь это вопиющая несправедливость. Несколько лет я исполнял обязанности майора, все шло хорошо, и теперь эти людишки в школе отказываются признать, что я обладаю квалификацией майора. Это же какая-то бессмыслица.

— Руди, еще много бессмыслицы на свете. Я доложу это дело в отделе личного состава, и тебя направят на следующие курсы; тогда ты выдержишь испытание.

— Никто меня уже не направит на курсы. Не трудись, пожалуйста, с меня довольно.

Такова его история. Но вот я его опять встретил, и конечно, мне хотелось узнать, как дальше сложились его дела.

— Тебе трудно поверить, но я все еще занимаю прежнюю штатную должность.

— Напиши же уполномоченному по обороне!

— О нем я узнал только из газет, иначе я бы наверняка не знал, что его фамилия фон Грольман и что он бывший генерал. Здесь в нашем штабе ни один человек и словечка нам не сказал. Никому не известно, для чего существует эта должность. Еще одно безобразие.

— Тем не менее я бы на твоем месте ему написал.

— Не имеет смысла. Я закончу мои дни в бундесвере в звании капитана. Но не воображай, что я стану перерабатывать и наживу себе грыжу.

Я больше не пытался его переубеждать. Правда, создание института уполномоченных по обороне полностью соответствовало моим представлениям о демократической армии, однако в свете опыта последних месяцев и эта «новинка» казалась мне сомнительным мероприятием.

Во всяком случае, капитан Хаслер никуда жалоб не подавал, но он также не нуждался в лечении по случаю инфаркта или грыжи из-за переутомления.

Мозаика

Присвоение мне звание майора не было волнующим событием. Генерал Гут вручил мне подписанную министром Штраусом грамоту, пожелал мне успеха и, видимо, ожидал, что я зальюсь слезами радости. Он был заметно разочарован, услышав мой ответ:

— Когда в конце 1944 года в Восточной Пруссии мне сообщили в дивизии, что я представлен к повышению, я был очень рад. У меня был почти трехлетний командирский стаж, я закончил успешно курсы полковых командиров и полагал, что уже подходит моя очередь. Но с течением времени интерес ослаб, господин генерал.

— Но тем не менее вы же рады?

— Безусловно, господин генерал, но радость несколько испорчена. Можно было меня избавить от занятий на этих курсах в Мюнхене, на которых нас ничему, ну буквально ничему новому не научили. Кроме того, старые и испытанные командиры, как, например, капитан Хаслер, были дисквалифицированы. Честно говоря, мне это не нравится, господин генерал.

Гут глядел в окно и, как Мне показалось, задумался. Майор Бергхоф, который, как и я, явился к генералу в связи с повышением в звании, толкнул меня в бок и кивнул в сторону двери. Я понял его.

Мы щелкнули каблуками и попытались убраться из кабинета. Но генерал обернулся и пригласил нас:

— Ну, господа, коньячку мы все же с вами выпьем. Кезер!

Капитан Кезер молниеносно примчался и, используя подходящую ситуацию, налил дополна четыре бокала. Это был превосходный французский коньяк. Так закончился и этот эпизод.

Всю свою солдатскую жизнь я мечтал стать штабным офицером. Но теперь, когда я достиг такого звания, меня это уже почти не радовало. Мое повышение в звании было омрачено моими сомнениями в нашем деле, да и в нашем политическом и военном руководстве.

Но в памяти остался другой, гораздо более радостный день —13 мая 1959 года, день рождения моего сына Ульриха. Правда, через окошко в клинике мне показали какого-то сморщенного малыша, но это был как-никак мой сын. Моя жена тоже была совершено счастлива — мы хотели именно сына.

Вскоре явились тетки, чтобы посмотреть на новорожденного.

— Нет, какое сходство! Вылитый папа! Но кое-что есть и от вас, милая госпожа Винцер.

— Да, — подтвердили мы, — он получил кое-что от нас обоих.

— Да нет, какое поразительное сходство! Когда вы предполагаете крестить мальчика?

— Мальчик так похож на отца, что нет нужды в обряде крещения. Дело в том, что я не принадлежу ни к какой церкви, может быть, вам это еще не известно?

— Мы слыхали об этом. Но ведь ваша супруга состоит в церковной общине, так что вы, очевидно, разрешите крестить ребенка?

— По моему мнению, я не вправе зачислить моего сына в организацию, к которой он, быть может, не пожелает принадлежать. Когда он вырастет, то сам примет решение. А до того времени рука господня и некрещеного охранит от бед. Я, во всяком случае, этого ожидаю.

После этого дамы поспешили распрощаться. Но все же каждый раз, когда я уезжал в командировку, они надоедали моей жене, уговаривая ее крестить ребенка в мое отсутствие. Они даже были готовы позаботиться о том, чтобы привести пастора к нам в дом.

Однако Ульрих не был крещен, и тем не менее ребенок был кругленьким и упругим, как мяч. К сожалению, я не имел еще возможности взять его с собой на футбольный матч, когда немецкая сборная встретилась со швейцарской командой. Зато моя жена меня сопровождала; я достал для офицеров бундесвера хорошие места в ложе. Дело в том, что мы предоставили в распоряжение организаторов матча военный духовой оркестр и тем немало способствовали заполнению стадиона в Карлсруэ. По просьбе полковника Хеннинга я в результате немалых хлопот добился, чтобы он, как восторженный болельщик футбольной команды, вместе с генералом Гутом был приглашен на банкет, который футбольная лига устраивала для иностранных и немецких игроков в лучшем отеле города.

Игра шла своим чередом; теперь я уже не помню, каков был ее исход. Но кое-что другое мне нелегко забыть. По окончании игры я вместе с генералом и начальником штаба поехал в тот отель, в котором должен был состояться банкет. Внезапно Гут заупрямился. По зрелом размышлении он пришел к выводу, что лицу, занимающему такой пост, как он, не подобает сидеть за одним столом с футболистами; это было бы уж слишком.