Лаура Леоне - Безумные мечты

• Название: Безумные мечты
• Автор: Лаура Леоне
• Издательство: ACT
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-00980-8

Семейный клан Баррингтонов обычно не совершал ошибок. Но нет правил без исключений – и идея отца красавицы Мадлен нанять ей в телохранители "крутого парня" с военным прошлым оказалась весьма опрометчивой. Казалось бы, надменность Мадлен должна была оттолкнуть Рэнсома, однако произошло обратное. Мужское обаяние растопило лед неприступности, под которым обнаружились поистине кипящие чувства…

---

Однако, как и раньше, большинство новостей, припасенных Элеонорой Баррингтон для Мадлен, касалось ее самой. Впрочем, Мадлен не на шутку встревожилась, узнав, что ее юная сестра Кэролайн опять арестована полицией. На сей раз причиной ареста стало ее участие в студенческой демонстрации протеста против компании «Рэндалл косметикс». Однако, как ни пыталась Мадлен добиться хоть каких-нибудь подробностей о Кэролайн, в ответ мать неизменно рассказывала о собственной реакции на события.

– Просто ума не приложу, как она могла учинить такое! – восклицала Элеонора. – Ведь Рэндалл – ее родственник, муж ее родной сестры!

– Ну и что в этом такого? – сухо возразила Мадлен. – Тут нет никакого предательства: ведь Кэролайн никогда не выказывала особой нежности к Рэндаллу.

– Не понимаю, о чем думает эта девица! – продолжала Элеонора, не обращавшая никакого внимания на реплики дочери. – Нет, ты должна, обязана как следует поговорить с ней, Мадлен! Я так встревожена! Ведь все – абсолютно все! – на Лонг-Айленде в курсе этой истории. Удивляюсь, как ты не слышала об этом раньше…

– Я ведь не живу на Лонг-Айленде с восемнадцати лет, – уточнила Мадлен. – А когда это случилось?

– На прошлой неделе. Нас пригласили на благотворительный ужин в музей «Метрополитен». Ну а когда все стало известно – как я могла туда пойти? Представляю, как бы на меня там смотрели…

– Кэролайн, надеюсь, цела и невредима? – взволнованно спросила Мадлен.

– Ну разумеется, что с ней станется? Это я была от волнения в совершенной прострации два дня. А что касается Кэролайн, она уже на следующее утро после скандала отправилась сочинять статью для своего радикального, хиппового журнала, в котором подвизалась писать.

– Понятно. – Поймав взгляд Престона, Мадлен увидела, что тот с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться. Чересчур радикальные политические взгляды и социальная активность Кэролайн Баррингтон всегда воспринимались окружающими как своего рода проклятие семьи Баррингтон.

– А теперь она опаздывает к ужину, – капризным тоном заметила Элеонора. – И как обычно, не дает себе труда позвонить и предупредить, хотя прекрасно знает: я от беспокойства места себе не нахожу. Каждый день сидишь и думаешь: что там с ней происходит в отвратительных трущобах, где она живет? Вдруг ее снова арестует полиция? Или похитит какой-нибудь диссидент, у которого она берет интервью? Господи, ну что мне делать с этой девицей?

Решив, что наконец настал подходящий момент сменить тему разговора, Мадлен осторожно спросила о другой своей сестре:

– А как поживает Шарлотта? Я не говорила с ней уже почти месяц…

– Ну, Шарлотта хотя бы позвонила, предупредила, что запоздает. У ее детей сегодня занятия по волейболу или что-то в этом роде. А Ричард сегодня не сможет прийти.

– Да-да, – пробормотала Мадлен. Вряд ли кто-нибудь будет сегодня скучать без Ричарда, мужа Шарлотты. Мадлен выносила зятя с трудом: его обращение с Шарлоттой выводило Мадлен из себя.

Краем уха она слушала, что говорит мать. Элеонора Баррингтон никогда не спрашивала Мадлен о ее собственной жизни – за исключением формального «как дела?». Разумеется, в ответ Мадлен всегда отвечала, что все в полном порядке, она много работает (или учится – так она отвечала, когда была еще совсем юной) и готовится к тому или иному событию в своей жизни. Мадлен уже привыкла к тому, что мать не любила общаться с людьми, затруднявшими ей жизнь своим непростым поведением, – как, к примеру, сестры Мадлен. Кэролайн, с ее бунтарским духом, акциями протеста, готовностью в любой момент вскочить и бежать защищать справедливость хоть на край света. Меланхоличная Шарлотта, с чрезмерными колебаниями веса, постоянно посещающая психотерапевтов. Как могли у одних родителей появиться на свет три настолько непохожие друг на друга дочери?

Сейчас, сидя в уютной гостиной, Мадлен пыталась отвлечься от тревожных мыслей по поводу предстоящего путешествия в Монтедору. Пока ее мать без умолку говорила, Мадлен внимательно изучала лицо Престона: он стоял у камина и о чем-то беседовал с ее отцом. Время от времени он посматривал на Мадлен, и она улыбалась ему в ответ. Он был неплохим человеком, очень привлекательным и впрямь хотел на ней жениться. Внезапно Мадлен захотела испытывать к нему нечто большее, чем дружеское расположение. Хотела любить его, доверять ему и нуждаться в нем… Хотела, чтобы ей нравилась его забота и любовь.

– Ну наконец-то! – воскликнул вдруг с улыбкой Теккери Баррингтон, прерывая мысли Мадлен. Любовь к дочерям смягчила его суровый нрав – однако исключительная привязанность к собственным внукам порой приводила его в состояние слезливой сентиментальности.

Джеф и Хейзл Рэндалл вбежали в гостиную, обгоняя друг друга. За ними не спеша следовала их мать. Шарлотта. Первым делом дети бросились к старому золотистому ретриверу, мирно спавшему у камина. Потом повисли на шее у дедушки, бросились к Мадлен и громко приветствовали бабушку. После чего снова вернулись к собаке, шумно выказывая ей искреннюю радость от встречи. Пес радостно завилял хвостом.

Мадлен удалось придать своему лицу довольно нейтральное выражение, когда она здоровалась с сестрой, хотя это было нелегко. Шарлотта выглядела истощенной и измученной. Весь прошлый год она сидела на диете, стараясь скинуть лишние килограммы, появившиеся у нее после рождения детей – одного за другим. Когда они виделись в последний раз, полтора месяца назад, Мадлен обратила внимание на то, что Шарлотта слишком похудела. Но сейчас она с трудом узнавала сестру – щеки впали, на лице появились морщины. Нет, такой Мадлен еще никогда ее не видела.

Пока Шарлотта здоровалась с отцом, Элеонора бросила красноречивый взгляд на Мадлен. Та прекрасно поняла мать: она хотела, чтобы Мадлен в очередной раз «серьезно поговорила с сестрой». Она кивнула и решила примириться с неизбежным.

Через несколько минут появилась и Кэролайн – растрепанная, румяная, живая и безумно хорошенькая. Полинявшие джинсы плотно облегали стройные бедра и длинные ноги. Вышитая рубашка, разумеется, была неглаженой, а волосы Кэролайн, казалось, не причесывала с самого утра. Однако, несмотря на такой вид, словно она только что проснулась, Кэролайн излучала здоровье, задор и энергию. Мадлен вдруг вспомнила, что муж Шарлотты, Ричард, как-то раз пытался соблазнить младшую сестру. Мадлен была единственным человеком, который знал об этом. Кроме них двоих, разумеется.

Элеонора удалилась на кухню узнать, как обстоят дела у кухарок. Узнав, что ужин готов, а стол сервирован, она пригасила всех в столовую.

Будучи великолепной хозяйкой, Элеонора Баррингтон умело поддерживала беседу за столом, избегая многих неприятных тем – в частности, недавнего ареста Кэролайн. Мадлен прекрасно понимала, что такое умение вести беседу приходит только с долгой практикой, и невольно восхищалась матерью, хотя, честно говоря, сейчас желала тишины и покоя. Отец забыл обо всем на свете, занимаясь только с внуками. Шарлотта была, как обычно, молчалива и погружена в собственные мысли, а Кэролайн, напротив, казалось, только и ждала подходящего момента, чтобы пуститься в какую-нибудь яростную дискуссию или спор, довольно часто заканчивавшиеся ссорой с родителями. Мадлен на сей раз была на удивление тихой и молчаливой – ее безуспешные попытки не думать о Рэнсоме, казалось, забрали у нее все силы. Поэтому бедному Престону ничего не оставалось, как самому поддерживать светскую болтовню Элеоноры Баррингтон.

Мадлен обратила внимание на то, что Шарлотта едва прикоснулась к еде. Немножко незаправленного салата, чуть-чуть вареных овощей, тоненький кусочек хлеба. Однако и Мадлен была ничуть не лучше сестры – в какой-то момент она осознала, что с полным отсутствием аппетита размазывает желе по тарелке.

Как поведет себя Рэнсом? Неужели унизит ее? Если он не хотел от нее ни денег, ни чего-то еще – то почему не отказался от предложенной ему работы? А может, подумала она с робкой надеждой, он подзадоривал ее потому, что разозлился? И не расскажет никому о том, что произошло между ними в Монтедоре?

Но ей-то что делать? Как она будет жить в Монтедоре рядом с ним, постоянно вспоминая о том, что произошло той ночью? А ему, похоже, даже нравится напоминать ей об этом, дразнить ее. Даже если он и не собирается рассказывать об этом другим, то постоянно поддразнивать и терзать ее он, по-видимому, не прочь. Более того, ему нравится напоминать ей об этом в грубой форме – он прекрасно понимает, что грубость легко выводит ее из себя.

«Ты использовала меня и на следующее же утро забыла…»

Господи, как хотела она забыть его! Но не могла…

«Что мог иметь такой жалкий бедняк, как я, чтобы это понравилось самой мисс Баррингтон? Ну, кроме кое-чего твердого…»

«Перестань, – приказала Мадлен самой себе, – перестань думать об этом сейчас же…»