Афанасий Коптелов - Точка опоры

• Название: Точка опоры
• Автор: Афанасий Коптелов
• Жанр: История

---

- Как смогу... - улыбнулась Андреева.

- А вы по-женски, настойчивее. Партии нужны такие книги... Но мы с вами отвлеклись в сторону. - Ленин подался грудью поближе к Горькому. Так где же московские рабочие создают боевые дружины? Нам нужно знать все.

- На Пресне. А в подпольной мастерской Московского комитета мастерят бомбы!

- Даже у нас в квартире ящики с запалами да бикфордовы шнуры, сказала Мария Федоровна, гордясь смелостью и решительностью мужа. - У Алексея в столе патроны.

- А не рискованно ли сие? - насторожился Владимир Ильич. - Для вас обоих.

- Ничуть не рискованно. Право слово. - Горький, подергав усы, улыбнулся. - Нас охраняют такие молодцы! Не люди - богатыри!

- Кавказская боевая дружина! - пояснила Мария Федоровна.

- Двенадцать... Не апостолов, понятно, а, так сказать, мушкетеров. Во главе с Чертом!

- Это кто ж такой? Самый отважный?

- Смелей его не сыскать. Нас от Кремля отделяют только Моховая улица да Александровский сад. И наши молодцы дежурят в квартире. Ночами спят поочередно. Кто на диване, кто на шкуре белого медведя в моем кабинете.

- Похвально, что Московский комитет позаботился! Но и сами будьте всегда начеку. Говорю об этом только потому, что каждый из нас должен помнить об ужасной гибели Баумана. Ох, как нам недостает его! Расскажите-ка о похоронах.

...В свой последний день Николай Эрнестович, освобожденный из Таганки, по взбудораженным улицам Москвы спешил привезти демонстрантам красное знамя. И тут из какой-то подворотни выбежал черносотенец, подосланный охранкой, ударом обломка водопроводной трубы свалил его насмерть.

Хоронила Баумана вся рабочая, вся прогрессивная Москва. Улицы были переполнены небывалым людским потоком: более трехсот тысяч москвичей отдавали последний долг отважному Грачу. Впереди и по бокам колонны шли, крепко взявшись за руки, дружинники с красными повязками на рукавах. Так они охраняли похоронную процессию в течение девятичасового пути до самого кладбища. Оробевшие перед грозой, черносотенцы попрятались в подворотни.

Впереди красного гроба - полторы сотни венков. Рассказывая об этом, Горький умолчал, что на одном из них алела траурная лента: "От М. Горького и М. Андреевой - товарищу, погибшему на боевом посту".

Скорбно звучало тысячеголосое "Вы жертвою пали...". Реяли на ветру триста знамен. На одном из полотнищ жгучей молнией сверкали слова: "Долой самодержавие".

Поравнялись с Художественным. Там в этот час репетировали пьесу. Вдруг на сцену вошел рабочий с ружьем, закинутым на веревке за плечо.

- Что же это вы, граждане? - спросил с укором. - Народ хоронит Баумана, а вы тут игрой занимаетесь!

Репетиция прекратилась. Актеры, поспешно одевшись, выбежали и, отыскав Качалова, шедшего за гробом, влились в колонну...

- Рабочий, говорите, с ружьем? - переспросил Ленин. - Это знаменательно! Рабочие провожали своего трибуна с оружием в руках! Завтра они будут сражаться на баррикадах.

- Москва готовится, - снова подтвердил Горький.

- Бомбами да гранатами запасается - это отлично! А вот своей большевистской газеты там у вас до сих пор нет. Как же это так, а?

- Будет газета! - сказала Мария Федоровна. - Со дня на день начнет выходить "Борьба".

- Жаль, Саввушки нет, - вздохнул Горький. - Уж теперь-то пригодились бы его тысячи.

- Как же это он? - прищурился Ленин. - Понятно, между двух стульев пытался сидеть, но... Отчего же этот выстрел?

- Затравили родственники, - снова вздохнул Горький. - Умный был человек. Высокообразованный. Понимал, что капитализм - перед закатом. Ленина читал.

- Даже так? - Владимир Ильич сдержал усмешку. - И что же он?

- Говорил: "Довольно убедительно. Неизбежно все". Называл зорким. Об эсерах же не мог слышать - ругался. А для нашей партии давал по две тысячи в месяц. Так, Маруся?

- Это только через меня. А через Красина, Баумана...

- Воистину белая ворона в черной стае! - сказал Ленин.

- А жена да компаньоны-родственники считали, что сыплет миллионами, продолжал Горький. - Навалилась на него этакая анафемская свора купцов и фабрикантов. Затравили до смерти!

- Отстранили от дел, объявили недееспособным, - уточнила Мария Федоровна. - Саввушка и не вынес позора. Не смог вырваться из проклятого круга.

- О нем уже сказки складывают! Ей-богу. Сам слышал. Говорят: "Ушел в революционеры". Вот как!

Андреева вспомнила о страховом полисе на сто тысяч. Покойника она в свое время предупредила, что передаст в кассу партии. Полис на предъявителя. Кажется, просто было бы получить. Но каким-то путем прознала вдова. Без суда, видимо, не обойтись.

- Найдите опытного и, главное, честного адвоката. - Ленин, на секунду задумавшись, прошелся по комнате. - А с нашей стороны поручим вашему приятелю - Красину. Не возражаете? Хотя вы наш давнишний финансовый агент, а Леониду Борисовичу все же сподручнее. Но судебная процедура отнимет немало времени...

- На первые номера деньги есть, - поспешила Мария Федоровна обрадовать Владимира Ильича. - Десять тысяч дал Скирмунт, Алешин приятель.

- Скирмунт? - переспросил Ленин. - Приметная фамилия. Книжный магазин "Труд"? Да? Помнится, мы ему посылали "Искру".

- Присылали. И неоднократно, - подтвердил Горький. - Вовремя, знаете, вернулся мой друг из ссылки. А скуповатым оказался. От богатого наследства мог бы прибавить.

- Но он согласился стать официальным редактором "Борьбы", - напомнила Мария Федоровна. - Это большое одолжение. И смелость с его стороны.

- Да, это очень важно, что и редактора уже нашли, - похвалил Ленин. Молодцы, москвичи!

- А вот в сотрудники, Владимир Ильич, хотелось бы записать вас, сказал Горький. - Это наша общая просьба.

- В ближайшие сотрудники, - подчеркнула Андреева.

- От сотрудничества не отказываюсь. Записать можете, но только в порядке алфавита. Не иначе. А в первую очередь, - по лицу Ленина промелькнула теплая улыбка, - Алексея Максимовича. Договорились? Вот и хорошо. И не забудьте Луначарского. Этот успеет и в "Новую жизнь", и в "Борьбу":

Горький, кивая головой, опять сунул руку в карман. Мария Федоровна бросила на мужа укоризненный взгляд.

Ленин рассмеялся:

- Не надо больше останавливать. Теперь можно курить. - Достал часы. Да, сколько угодно. Я скоро уйду отсюда. Пепел можно - на газету. А лучше - вон на рукопись Бальмонта: все равно его стихи нам уже не ко времени. Да и не к лицу "Новой жизни".

Опираясь руками о кромку стола, он встал, наклонился к собеседникам и доверительно прошептал:

- Нам нужно срочно провести совещание Цека. Сегодня вечером. Нет ли у вас надежной квартиры?

Горький и Андреева переглянулись, враз ответили:

- Можно у нас...

- Где это у вас?

- Вообще-то хозяин квартиры Пятницкий, - сказала Мария Федоровна.

- Надежный человек, - добавил Горький. - Могу поручиться.

- Да, - спохватился Ленин, - вы ведь уже большевик, а я до сих пор не поздравил. Извините. - Со всей силой сжал руку Алексея Максимовича, опять как бы раскаленную огнем. - От всей души! От Центрального Комитета!.. И большущее спасибо за былую поддержку наших нелегальных газет "Вперед" и "Пролетарий"! Без вашей помощи нам было бы трудновато.

- Какая моя помощь... Больше вот она, Маруся...

- А Марию Федоровну мы уже благодарили в свое время. Так, говорите, можно у Пятницкого?

- У нас, - поправил Горький. - Две комнаты там наши. И нам есть куда удалиться.

- Зачем же удаляться членам партии? - Ленин, обойдя стол, тронул за плечо Горького. - Нет, батенька мой, принимайте участие наравне с членами Цека. И вы, Феномен. Неплохой псевдоним мы в свое время для вас придумали?.. Вот и хорошо, что нравится. А скоро псевдонимы нам и не понадобятся. Да, да, по секрету, - опять понизил голос до шепота, - скажу: будет практически обсуждаться вопрос о вооруженном восстании. Теперь каждый день, каждый час дорог. Да. У нас, друзья мои, все впереди. И бои, и победы. Впереди наша окончательная победа!

Станция Издревая

1967 - 1977