Эллиот Аронсон - Общественное животное. Введение в социальную психологию

• Название: Общественное животное. Введение в социальную психологию
• Автор: Эллиот Аронсон
• Жанр: Психология

---

Эти данные подтверждают, что конкуренция и конфликт взращивают предрассудки. Более того, роль этих факторов не ограничивается историческим прошлым, они и сегодня оказывают психологическое воздействие. В одном исследовании, проведенном в 70-х гг., было обнаружено, что наибольшее предубеждение против чернокожих имело место в группах, стоявших как раз на одну ступень выше них в социально-экономической табели о рангах. И, как легко предположить, данная тенденция проявляла себя особенно ярко в ситуациях, когда белые и чернокожие остро соперничали между собой на рынке труда [64]. В то же время в интерпретации имеющихся данных остается неопределенность, поскольку в некоторых случаях фактор соперничества переплетается с такими переменными, как образовательный уровень и семейное положение.

Для того чтобы определить, способна ли конкуренция сама по себе породить предрассудок, необходим эксперимент. Каким образом провести его? Ну, если конфликт и конкуренция, действительно, ведут к предрассудку, тогда можно вызвать его и в лаборатории. Этого легко достичь с помощью простого приема: 1) случайным образом распределить людей по двум группам; 2) сделать эти две группы отличными друг от друга по какому-нибудь произвольному признаку; 3) поставить обе группы в ситуацию, в которой они будут конкурировать друг с другом; 4) наблюдать, не появится ли при этом предрассудок.

Подобный эксперимент был проведен Музафером Шерифом и его коллегами [65] в естественных условиях бойскаутского лагеря. Испытуемыми были нормальные, хорошо приспособленные двенадцатилетние мальчики, методом случайной выборки определенные в одну из двух групп - ‹Орлов› или ‹Гремучих змей›. Подростков обучили сотрудничеству внутри группы, что было в основном сделано путем организации таких видов деятельности, в которых подростки данной группы сильно зависели друг от друга. Например, в каждой группе ребята совместно участвовали в постройке мостиков для ныряния в местном плавательном бассейне, приготовлении пищи, строительстве висячего моста и тому подобное.

После того как в каждой группе развилось и окрепло чувство сплоченности, искусственно была создана конфликтная обстановка. Исследователи организовали серию соревнований - таких, как футбол, бейсбол и перетягивание каната, - в которых обе группы были противопоставлены друг другу. Чтобы увеличить напряжение, победителю присуждались призы, что привело во время указанных игр к некоторой враждебности и недоброжелательности. В дополнение к этому исследователи применили довольно дьявольские способы, чтобы создать ситуации, специально предназначенные для развития конфликта. В частности, была организована лагерная вечеринка, причем организаторы постарались, чтобы ‹Орлы› прибыли на нее намного раньше ‹Гремучих змей›; кроме того, приготовленные угощения состояли из двух весьма разнящихся между собой типов пищи: одна половина выглядела свежей, аппетитной и привлекательной, а вторая - некрасивой, неаппетитной и несвежей. Возможно, вследствие уже имевшейся соревновательности между двумя группами прибывшие первыми немедленно ‹конфисковали› ту еду, которая радовала глаз, оставив соперникам лишь менее свежую и менее аппетитную. Когда, наконец, на вечеринку прибыли ‹Гремучие змеи› и увидели, чего лишились, они были, понятное дело, оскорблены, причем настолько, что тут же начали обзывать группу, лишившую их лучшей еды, разными неприятными именами. А так как ‹Орлы› были уверены, что получили лучшую пищу заслуженно (кто первый пришел, тот и съел), то от этих нападок они преисполнились негодованием и не задержались с ответом. Взаимные обзывания перешли в бросание тарелками с едой, а спустя весьма короткое время началась настоящая драка!

После этого инцидента организаторы эксперимента исключили соревновательные игры и приложили значительные усилия, чтобы восстановить социальный контакт. Однако выяснилось, что стоит однажды возникнуть вражде, как ее уже не устранить простым исключением конкуренции. Действительно, враждебность продолжала возрастать, даже когда обе группы были включены в такие умиротворяющие действия, как совместный просмотр кинофильмов. В конце концов исследователям удалось снизить уровень враждебности. Каким именно образом это было сделано, мы обсудим ниже в этой главе.

Теория предрассудка как поиска ‹козла отпущения›.

В предыдущей главе я говорил о том, что агрессия частично вызывается фрустрацией и другими неприятными переживаниями - такими, как боль или скука. В той же главе мы видели, что у фрустрированного индивида наблюдается сильная тенденция наброситься на источник фрустрации. Однако часто этот ‹источник› оказывается слишком велик или неопределенен, чтобы можно было тут же дать ему сдачи.

Например, может ли дать сдачи унижающему его учителю шестилетний школьник? В руках учителя сосредоточена такая власть!.. Однако вызванная им фрустрация может увеличить вероятность того, что школьник направит свою агрессию против менее сильного человека, находящегося рядом, пусть даже тот совсем ни при чем! Точно так же, в обстановке массовой безработицы против кого или против чего выступит фрустриро-ванный безработный - против экономической системы? Но она слишком велика и слишком неопределенна. Безработному станет гораздо комфортнее, если он обнаружит кого-то или что-то менее туманное и более конкретное, на что можно возложить вину. Президент? Да, он до предела конкретен, однако обладает еще и слишком большой властью, чтобы безнаказанно нападать на него…

У древних евреев существовал обычай, о котором стоит упомянуть в данном контексте. Во время дней искупления священнослужитель, перечисляя людские грехи, возлагал руки на голову козла, что символически перекладывало на него человеческие грехи и творимое людьми зло. После чего козлу позволяли убежать в пустыню, как бы захватив с собой все грехи общины и таким образом очистив ее. Это животное и называлось ‹козлом отпущения›.

В наше время понятие ‹козел отпущения› используется для характеристики не обладающего достаточной силой и властью человека, которого выбирают, чтобы возложить на него вину за то, в чем он не виноват. К несчастью, данный индивид не имеет возможности скрыться в пустыне и обычно становится объектом жестокости; дело даже может закончиться его смертью. Так, если люди оказываются без работы или если инфляция съедает их сбережения, им нелегко наказать ответственную за это экономическую систему. Зато они легко могут найти ‹козла отпущения›. В нацистской Германии это были евреи, в Калифорнии девятнадцатого столетия - китайские иммигранты, на сельском американском Юге - чернокожие.

Несколько лет назад Карл Ховланд и Роберт Сирс [66] обнаружили, что в период между 1882 и 1930 гг. оказалось сравнительно легко предсказать число линчеваний на Юге в каждый конкретный год, если знать ежегодную цену на хлопок! Как только цена падала, количество линчеваний возрастало. Короче, как только люди испытывали экономический кризис, они, вероятно, испытывали и значительные фрустрации, которые, очевидно, приводили к увеличению числа судов Линча и иных насильственных преступлений.

Отто Клайнберг [67], социальный психолог, специально занимавшийся кросс-культурными аспектами предрассудков, описывает существующую в Японии уникальную ситуацию, связанную с поиском ‹козла отпущения›. На всей территории этой страны рассеяна группа отверженных численностью в два миллиона человек - ‹буракумины›. Хотя никаких наследственных расовых или физических отличий между буракуминами и остальными японцами нет, однако первые все же считаются ‹нечистыми› и пригодными только для узкого круга малопрестижных профессий. Как можно себе вообразить, буракумины живут обычно в бедных районах трущоб. Их коэффициент умственного развития (IQ) был в среднем на шестнадцать пунктов ниже, чем у других японцев; дети буракуминов чаще пропускали школу, и уровень преступности в их среде был втрое выше, чем среди остальных японских детей. Согласно Клайнбергу, для членов касты буракуминов жениться или выйти замуж за кого-то вне касты считалось запретным. Буракумины представляют собой как бы ‹невидимую расу› - группу ‹чужаков›, которую в большей мере характеризует принадлежность к определенному социальному классу, чем какие-либо физические данные. Идентифицировать их можно лишь по характерной речи, в течение длительного времени развивавшейся в отсутствие общения с другими японцами, да по документам, удостоверяющим личность. Хотя их исторические корни неясны, они, вероятно, занимали низшие ступеньки на социально-экономической лестнице, пока экономический спад не привел к их полному вытеснению из японского общества. Теперь же японцы рассматривают буракуминов как ‹врожденно неполноценных›, оправдывая таким образом дальнейшее использование их в качестве ‹козлов отпущения› и дискриминацию.