Би Джеймс - Скажи сама...

• Название: Скажи сама...
• Автор: Би Джеймс
• Жанр: Короткие любовные романы

"Черный дозор" - таинственный неформальный отряд ловких, бесстрашных, самоотверженных юношей и девушек, к услугам которых прибегают власти, когда они не в силах справиться со злом. Бойцы этого отряда снайпер Валентина О'Хара и Рейф Кортни любят друг друга, но как же трудна дорога к счастью! Ведь на душе у Валентины страшная тайна, которая не даст ей жить нормальной жизнью, не позволяет любить...

---

- В том-то и дело, Хетти. Конечно, мог, но не стал. Он уважает мое право иметь от него тайны. В благодарность я должна рассказать ему всю правду. Конечно, он уже сто раз мог бы все выяснить. Одного телефонного звонка было бы достаточно. Но он не сделал его. Он сказал, что все, что, по моему мнению, ему нужно знать, он должен услышать от меня самой.

- Просто он считает, что это необходимо для вас - самой все ему рассказать, а вовсе не потому, что ему этого хочется. Вы вот все говорите о доверии и честности, а на самом-то деле вам самой нужно поверить, что Рейф вам доверяет, что он принимает вас целиком - с вашим прошлым, настоящим и будущим.

Валентина вытянула руку и нежно погладила коричневую щеку.

- Я это знаю. Вам не понять.., но не надо беспокоиться. Все, что мне нужно, - это время. Оно все поставит на свои места.

Хетти прикусила язык, чуть не сказав, что именно времени-то у Валентины и нет, что это роскошь, которую она просто не может себе позволить.

- Время и Эдем, - повторила Валентина и, улыбнувшись, поспешила на берег. Вслед ей встревоженно глядели печальные глаза старой женщины.

- Подождите! - крикнула Хетти, увидев, что Валентина направляется к лестнице, ведущей на пляж.

Валентина обернулась, удивленно подняв бровь.

- Вы пошли не в ту сторону, - решив не вдаваться в пространные объяснения, просто сказала Хетти. - Он в библиотеке.

- В библиотеке?

- Телефон, - только и смогла выговорить Хетти. - Звонили Рейфу.

- Патрик?

Хетти покачала головой.

Рука Валентины судорожно сжала перила. Она смертельно побледнела. Ярко-синие глаза стали темными и тусклыми, как каменный уголь. Вмиг высохшие губы с трудом проговорили:

- Саймон?

Тело Хетти обмякло и ссутулилось. Чуть не плача, она отвела взгляд и тихо подтвердила:

- Да, звонил Саймон.

Рука Валентины безжизненно упала с перил. Она медленно повернулась и тяжелыми шагами пошла к библиотеке.

- Жаль, ей бы еще хоть чуть-чуть времени... - прошептала Хетти, кляня судьбу за такой поворот дела. Но ничто уже не могло изменить и отменить срочность вызова, насущную потребность в Валентине. - Реальный мир? - бормотала огорченная женщина. - Если этот реальный мир такое творит с лучшими из людей, то будь он проклят, этот реальный мир.

В библиотеке никого не было. Валентина обнаружила Рейфа в гостиной, огромной светлой комнате с колоннами и арками вместо стен. Убранство комнаты производило впечатление странного смешения простоты и роскоши. Уже с порога бросалось в глаза смелое сочетание изящной мебели из самых дорогих пород светлого и красного дерева с плетеной. Полосатые и в цветочек ситцевые чехлы мирно соседствовали с шелком и даже парчой. Все это смешение стилей и жанров создавало необычайно привлекательный облик загородного дома, точнее, дома на острове. Таким он и должен был быть - роскошным и простым, функциональным и красивым... Дом, с любовью и заботой построенный для женщины, которая не могла ничего этого видеть.

Тихая гавань для Джорданы. Дар благоговения и любви Патрика.

Глядя на висевший напротив двери огромный портрет Джорданы, Валентина сказала в задумчивости глядевшему в окно Рейфу:

- Мне бы хотелось познакомиться с ней.

Его спина моментально напряглась, и он медленно обернулся к ней.

- Валентина.. Я не слышал, как ты вошла.

- Готова поставить доллар, что догадываюсь, о чем ты думаешь, даже боюсь, что продешевлю.

Он печально мотнул головой и, встретившись с ней глазами, сделал какой-то неопределенный жест рукой.

- Не знаю...

Оба чувствовали неловкость. Никто первым не решался заговорить о телефонном звонке, хотя оба прекрасно понимали, что этого все равно не избежать. Но какой вред может принести одна-единственная минута промедления?

Валентина подошла поближе к портрету.

- Расскажи мне о Джордане.

Рейф пристально посмотрел на нее, недоумевая: почему вдруг такой вопрос? Почему именно сейчас? После минутного молчания, во время которого он ожесточенно мял записку, находившуюся у него в руке, он спросил:

- Что ты хотела бы знать, О'Хара?

- О... - голос плохо ее слушался, выдавая волнение, - какая она? Как ей удается справляться с таким трудным и взрывным человеком, как Патрик? - Она остановилась, будто подбирая слова, потом продолжила:

- А больше всего мне бы хотелось понять значение этого портрета.

- Ты полагаешь, в нем есть какое-то особое значение?

- Конечно. Его настроение, манера, в какой он написан, да просто то, что он висит в комнате человека, который не может видеть. Такой прелестный и удивительный, как напоминание о некоем восхитительном, но прошедшем моменте тому, кто может видеть.

В который раз Рейф был потрясен тем, насколько верно она почувствовала дух, настроение и характер дома, да и всего острова. Даже Патрика, которого она никогда не встречала.

- Ты все правильно понимаешь. - Рейф Подошел поближе, и теперь они стояли совсем рядом, так что его голая рука - рукава рубашки были закатаны - почти касалась ее плеча. Желание, сдерживаемое все эти дни, захлестнуло его с новой силой. Казалось, в тишине комнаты слышно, как бьется его сердце.

Когда он наконец заговорил, голос у него был низким и хриплым и смотрел он на нее, а не на картину.

- В этом портрете есть нечто большее, чем простое сходство. Большее, чем мечтательный полет художественной фантазии. Это и есть Джордана. Тут схвачена самая ее сущность. Если ты внимательно вглядишься в него, ты поймешь, что она не просто очень красива. Она добра, и благородна, и нежна; это портрет человека, который отдал свое сердце целиком и только один раз в жизни. Патрику. Когда он становится невыносимым и трудным, она просто любит его. И она знает, что ее любят.

Оторвав взгляд от Валентины, он снова взглянул на портрет. На Джордану Маккаллум, всю белую и золотую в колеблющемся свете солнечного луча. "Солнечная девушка" - воплощение мечты о лете.

Она позировала для этого портрета как раз в то время, когда они встретились с Патриком. Он впервые увидел ее в одном из ресторанов Атланты и понял, что не может потерять эту девушку. Но прошли недели упорных поисков, прежде чем ему удалось найти неуловимую и непостижимую Джордану Даниэль. В тот день, когда он наконец нашел ее, на ней было именно это платье и смешная шляпка, украшенная розами. В тот день он обнаружил, что эти удивительные аметистовые глаза никогда не смогут увидеть его. И в тот же день он понял, что безумно влюблен.

Но упрямому, своенравному Шотландцу понадобилось какое-то время, чтобы признать это, и еще больше времени, чтобы завоевать леди. Но никто из них с тех пор об этом не пожалел. Патрик, если бы мог, сделал бы все, чтобы вернуть Джордане зрение, но только ради нее, а не ради себя. Что же касается Джорданы, она не любила бы Патрика так сильно, если бы он не был таким трудным и упрямым большим медведем.

- "Солнечная девушка", - задумчиво прошептала Валентина. - Портрет - история любви.

Рейф утвердительно кивнул, еще раз поразившись, насколько верно и тонко она все чувствует.

- История любви.., пожалуй что так. Все годы, что я их знаю, они ни разу не изменили этому чувству. Готов поставить свою жизнь, что и в будущем никогда не изменят.

Задумавшись, он умолк, ибо можно было бесконечно продолжать эту повесть о любви и чести, но и сказанных слов было достаточно.

В глазах Валентины читалась печаль, но в сердце она чувствовала только радость за женщину, которая смогла отдать свое сердце раз и навсегда. Любовь которой была счастливой и вечной, какой у нее никогда не было. И никогда уже не будет.

- Ты прав, я вижу, что ее сердце так же прекрасно, как и ее лицо. Никто не заслуживает счастья больше, чем Джордана.

- Никто?

- Ужасно жаль, но мне это не дано, - отстранившись от него, прошептала Валентина, прежде чем он успел обнять и утешить ее.

Рейф шагнул к ней, но не дотронулся до нее.

- Чего тебе не дано, любимая?

- Мне не дано любить вечной любовью, как любит Джордана. Она достойна своего счастья.

- Достойна? - Он нахмурился, удивленно приподняв бровь. - Разве не все достойны счастья?

- Полагаю, что нет.

- Значит, ты полагаешь, что недостойна того, что ты чувствуешь? - Она ничего не ответила, и он продолжал:

- Разве это не любовь? - Видя, как она вздрогнула, он придвинулся к ней вплотную, взгляд его пылал. - Или ты хочешь сказать, что не любишь меня?

Валентина отступила. За ее нарочито легким тоном явственно слышалась душевная боль:

- Я никогда не говорила, что люблю тебя.

- Но я же не идиот. Ты не того сорта женщина, чтобы спать с человеком, которого не любишь. - На губах его появилась легкая улыбка, но глаза оставались серьезными. - Это любовь, любимая. Настоящая и навсегда.

- Нет! - Она отступила еще на шаг. Он снова придвинулся. Как никогда, он походил сейчас на крадущуюся в джунглях пантеру.