Жан-Франсуа Бретон - Повседневная жизнь Аравии Счастливой времен царицы Савской. VIII век до н.э. - I век н.э.

• Название: Повседневная жизнь Аравии Счастливой времен царицы Савской. VIII век до н.э. - I век н.э.
• Автор: Жан-Франсуа Бретон
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-235-02571-7

Одна ли это и та же страна — таинственная библейская «Шеба» (араб. «Саба»), из неизведанной глубины которой ко двору царя Соломона является царица Савская с дарами — целым караваном верблюдов, груженных благовониями, золотом и драгоценными камнями, и «Аравия Счастливая», которую при Августе пытались добыть мечом римские легионы? Но между «веком Соломона» и «веком Августа» пролегло, без малого, тысячелетие…

Археологические раскопки на территории Йемена, одновременно произведенные экспедициями из разных стран в последней трети прошлого века, рассеяли все сомнения и позволили заполнить тысячелетний «пробел» в истории. Из-под земли навстречу белому свету вышла целая цивилизация.

Ей и посвящен увлекательный рассказ руководителя французских археологов Ж.-Ф. Бретона.

---

Южноаравийский ландшафт поражает своей мощью. Горная гряда, которая тянется с севера на юг тысячу километров параллельно впадине Красного моря, являет собой один из самых больших рифтов Аравийско-Африканской плиты. Она состоит из кажущегося нескончаемым ряда вершин, многие из которых превышают 3000 метров над уровнем моря. Самая же высокая из них — это пик Джебеля Наби Шу'айб, что недалеко от Саны, — достигает 3760 метров. Горы эти глубоко иссечены эрозией: долины, простирающиеся в головокружительных пропастях (если смотреть на них сверху), отделяют один от другого горные массивы со сглаженными вершинами. Некоторые из этих массивов, как, например, Харазз, — настоящие крепости. Расположенные за этим хребтом высокогорные плато — местности, в природном отношении, более чем оригинальные. Впадины на высоте в 2000 метров, испещренные плодородными отложениями, чередуются с совершенно голыми каменными гребнями: первые соответствуют вулканическим выбросам лавы, вторые — границам обрушения. Так, если смотреть с севера на юг, одна за другой следуют равнины Йарима (высотой от 2300 до 2500 метров), Замара, Саны (2300 метров), Амрана, Харфа Суфьйана и, наконец, Саады (примерно 1800 метров).

Горы с остроконечными вершинами со всех сторон сторожат огромную равнину. На каждой горе расположена превращенная в настоящую крепость деревня. Вот сколько часовых у города Имама (Саны)! Со стороны ли моря или со стороны суши, с севера ли или с юга, с востока ли или с запада — со всех направлений непрерывно и неуклонно повторяется все та же картина: словно чья-то таинственная и всемогущая рука пустила вверх струю громадных камней, и струя где-то там, за облаками, навеки застыла, образовав нерушимые крепостные стены, башни, бастионы, редуты… В формах, данных сначала природой, затем — людьми.

Здесь ничто не меняется. Равнина покрыта серыми камнями, горные склоны — угрюмыми скалами. И это — раз и навсегда. Это — навечно. Точно так же наличие воды предопределило раз и навсегда местоположение деревень, отдельных домов, садов, огородов и, наконец, самой древней столицы. Караванные маршруты проторили крутые горные тропы раз и навсегда. И веками, тысячелетиями черные, горной породы, верблюды медленно и величаво вышагивают по ним, образуя на склонах красивую движущуюся кайму черного цвета{2}.

На западе могучий массив возвышается над низменностью Тихамы, самой обездоленной частью Йемена. Эта приморская пустыня — у воды, но без воды — практически лишена и растительности: лишь изредка попадаются отдельные пальмы да акации, единственные здесь представительницы царства Флоры. Верхняя Тихама (северный отрезок ленты), правда, менее засушлива: она худо-бедно орошается несколькими нисходящими на нее с гор вади. Восточные горы Йемена постепенно снижаются к пустыне Рамлат ас-Саб'атайун, которая, в свою очередь, является продолжением знаменитой и ужасной Руб' аль-Хали. Пустыня эта, с характерными, как кажется, только для нее строго ориентированными рядами дюн (они «выстроены» с северо-востока на юго-запад), простирается вплоть до приграничной с Хадрамаутом зоны. Ее пересекает один-единственный водный бассейн, образуемый двумя вади — вади Джауф и вади Хадрамаут. Последний, вместе со своим продолжением — вади Василах, впадает в Индийский океан.

Страна муссонов

Горы Йемена — наиболее орошаемая часть Аравийского полуострова. Западный фасад горного бастиона, исхлестанный юго-западными муссонами, а также (и даже в особенности) южная грань последнего — получают такое количество осадков, что иной раз их годовая норма превышает 500 миллиметров; а местами, ближе к Иббу, она может достичь и 900 кубических миллиметров. Вот это и есть «зеленый Йемен», самое сердце «счастливой Аравии». Год там делится примерно на два дождемерных сезона: с марта по август — влажный сезон, с характерными для него ливнями во второй половине дня; зимой — сухой сезон. В иные годы бывают два сезона дождей, разделенные двухмесячным их перерывом или ослаблением: первый длится с марта по апрель, второй, более обильный, — с июля по август. Древние, хорошо постигшие сезонный ритм, назвали именно июльско-августовские дожди осенью (ханаф), а апрельско-майские — весной (дасса). На высокогорье, где сезонный ритм выражен более четко, желтоватые земли, по которым в конце зимы гуляют пыльные вихри, сразу же после апрельских дождей оживают и сплошь покрываются зеленью.

Этот резервуар, роль которого исполняют йеменские горы, распределяет свои водные богатства по обе стороны от легко различимой черты водораздела. На востоке, на высоте примерно в 2000 метров, образуются большие гидрографические бассейны, которые питают собой вади, сбегающие по склонам к восточной пустыне. Самый крупный из них, бассейн вади Зана, занимает площадь около 8000 квадратных километров. На его восточном берегу — Ма'риб, столица древней Сабы{3}.

Вдоль по вади Зана

На высоких плато, что к юго-западу от Саны, горные гребни разделяют плодородные впадины, а вулканы — окружены застывшими потоками лавы. На равнинах земляные насыпи соседствуют с полями, огороженными каменными стенками, которые удерживают на них как дождевую воду, так и почву — от вымывания. На горных склонах, ограничивающих долину, располагаются террасы под сельскохозяйственными культурами — террасы, возведенные и поддерживаемые с замечательным умением. Коричневые или цвета охры зимой, покрытые зеленью во влажной сезон, они служат полями, на которых выращиваются сорго и твердые сорта пшеницы, причем иногда, в зависимости от количества осадков, с них собирается и по два урожая в год. В целом же долина являет собой, с марта по август, картину буйно разросшегося сада. Для поддержания столь привлекательного «садового пейзажа», близкого к райскому, требуются постоянные усилия всего многочисленного населения долины.

Здесь занятие земледелием — древняя традиция. Уже в эпоху неолита долина Зана, благодаря благоприятным климатическим условиям, была заселена густо: в ней археологи распознали стены террас, а также обнаружили следы животноводства. В эпоху бронзы поселения множатся, особенно — вдоль дорог, связывающих пустыню с Красным морем. Наиболее крупные из них, площадью более чем в 10 тысяч квадратных метров, занимают, по всей видимости, господствующее положение относительно мелких, рассыпанных по всей местности. Последние заселены крестьянскими общинами, которые живут прежде всего хлебопашеством (первые места среди возделываемых зерновых принадлежат сорго и ячменю), но также — и животноводством, разведением овец и коз.

Деревни на плоскогорьях являют собой конгломерат домов, которые, теснясь, иногда даже прижимаясь вплотную один к другому, обступают со всех сторон некое незастроенное срединное пространство. Крупные же поселения складываются из нескольких модулей такого типа.

В обычном доме — две овальные комнаты, которые, сообщаясь между собой, имеют вместе с тем, каждая в отдельности, выход во двор{4}. Есть и дома не совсем обычные — со множеством комнат и внутренних помещений, с монументальным входом. Социальный статус их обитателей был, очевидно, выше, нежели у их соседей.

Все эти модули, брать ли их в отдельности или в совокупности, представляют собой, при взгляде на них с птичьего полета, кольцо. Оборонительное кольцо, препятствующее вторжению извне.

Таким образом, любое поселение, большое или малое, оказывается автономной единицей, замкнутой в себе. Члены его для проведения совместных действий собираются на центральной площади. Большой недостаток такого рода круговой планировки состоит, однако, в том, что она сжимает поселение, мешает ему разрастаться в соответствии с естественным приростом населения. Здесь кроется источник той проблемы, с которой поселение такого типа сталкивается рано или поздно. Корни южноаравийского градостроительства уходят сюда же, в эпоху бронзы.

Овраги, подобно долоту вырубающие на горных склонах террасы, со временем еще более углубляются и образуют густую сеть долин. Лощины следуют направлениям сбросов пород и принимают часто форму штыка. На плоскогорьях лощины пробивают себе путь сквозь известняк, сквозь скалы вулканического происхождения, а на высоте примерно в 1500 метров натыкаются на гранитный цоколь. На ней вади Зана, образованный слиянием множества притоков, являет собой широкую выемку, способную пропустить через себя широкий поток их внезапных паводков.

В сорока километрах от Ма'риба — устье вади Кавках, отсюда Зана вытекала в эпоху плейстоцена. Несколькими километрами ниже Зана входит в вулканической комплекс Сирваха, потоки застывшей лавы которого достигают ворот Ма'риба. Над частично обрабатываемой котловиной Сирваха и в наши дни высится одноименный с ней древний город. Важный оплот сабейцев, и поныне внушающий к себе почтение своими мощными крепостными стенами, Сирвах включает в себя, кстати, и руины храма овальной конфигурации, посвященного богу Альмакаху. На внутренней каменной стене храма высечен один из самых значительных сабейских исторических текстов.