Олег Попцов - Тревожные сны царской свиты

• Название: Тревожные сны царской свиты
• Автор: Олег Попцов
• Издательство: Edition Q, Совершенно секретно,
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1996
• ISBN: 5-89048-074-X

Новая книга Олега Попцова продолжает «Хронику времен «царя Бориса». Автор книги был в эпицентре политических событий, сотрясавших нашу страну в конце тысячелетия, он — их участник. Эпоха Ельцина, эпоха несбывшихся демократических надежд, несостоявшегося экономического процветания, эпоха двух войн и двух путчей уходит в прошлое. Что впереди? Нация вновь бредит диктатурой, и будущий президент попеременно обретает то лик спасителя, то лик громовержца. Это книга о созидателях демократии, но в большей степени — о разрушителях. Это книга о царской свите, проспавшей свою страну.

---

Попробуем чуть-чуть попятиться и оказаться в последней декаде января 97-го года, когда разразился скандал вокруг Чубайса. Были преданы гласности доходы главы президентской администрации, с которых он якобы не заплатил налоги. Доходы, в мироощущении российского обывателя, который в большинстве своем не шикует, значительные — 296 тысяч долларов, переведенных на один из банковских счетов Чубайса, странным образом преданный огласке. Факт сам по себе дикий, полностью перечеркивающий принцип цивилизованного рынка сохранения тайны вкладов. Чубайс легко отбил эту атаку и доказал, что и декларации о доходах заполнил, и все положенные налоги заплатил сполна.

Как и следовало ожидать, парламентская оппозиция на этом не успокоилась. По слухам, цифры доходов Чубайса стали расти, как и количество якобы чубайсовских банковских счетов. На все это можно было бы махнуть рукой. Очередная политическая склока, затеянная депутатами-коммунистами. Очередной компромат. Как я уже сказал, непонятным в этой ситуации остается утечка информации из «Мост-банка», который славится наиболее профессиональной службой безопасности. Остается предположить, что эта утечка была санкционирована определенными персонами внутри банковского пула, что по-своему симптоматично и подтверждает предположение о разрыве брачных уз между ведущими банкирами и Чубайсом. А если это так, то можно предположить, что поспешная поездка Чубайса в Швейцарию была связана с этими скандалами. А точнее — дадим волю своей фантазии, — наличием счетов в зарубежных банках и желанием проверить их гарантированную защищенность от слухов и скандальной огласки.

Поездка Чубайса в Давос не сломила решительности Запада по отношению к расширению НАТО на восток, она лишь усилила недоумение по поводу согласованности действий внутри общероссийских властей.

ПАРТИЙНЫЙ ЛАБИРИНТ

Всякая власть временна. Просто исчисление временности разное. При власти диктатурной — одно, при власти демократической — другое. Интересно, что долговечность власти опасна застоем, привыканием к власти, а значит, снижением импульсов развития. В той же степени и кратковременность власти, частая сменяемость есть, по сути, разновидность торможения развития.

Россия за тысячелетнюю историю так и не выработала приемлемой для ее развития временной формулы продуктивной власти.

Первый же опыт повторного президентства споткнулся о болезнь президента и уже не представляется удачным. И выздоровеет президент или не выздоровеет, во всех случаях это будет президент, перенесший тяжелую операцию, которому противопоказаны любые, даже самые легкие заболевания. Чего избежать практически невозможно. Скорее всего, Россия так и не сможет сделать вывод, чем первый президентский срок отличается от второго.

Если говорить о смене команды, что справедливо для президента, пускающегося в повторное плавание, то нелепо сужать понятие команды до рамок президентской администрации. И вот здесь возникает главный вопрос. Начиная свой второй срок, президент не решился на смену премьера. Мы опять делаем уточнение — больной президент. Это решение принимал Ельцин, испытывающий крайнее физическое недомогание. По сути, все решения Ельцина, принятые в этот период, а он продолжается и поныне, когда автор пишет эти строки, обречены иметь одно и то же уточнение: Б.Н.Ельцин был нездоров. Исторически подтверждено, что повторное президентство в любой стране — это качественно иное президентство, иная политика, иная самостоятельность, раскованность президента, проводящего эту политику. Поэтому смена команды в этом случае воспринимается как естественный, более того, необходимый шаг со стороны президента. Политикой государства, внутренним курсом, внешнеполитической деятельностью занимается правительство. Несменяемость премьера говорит в определенной степени о неизменности курса. А еще неизвестно, хорошо это или плохо. Никакой особой новизны в ельцинском президентстве до 2000 года ждать не приходится. Можно сказать и по-другому. У Ельцина нет запасных игроков. Чубайс — возможная фигура, но он непроходим в парламенте. Неслучайна при утверждении бюджета 1997 года ситуация в Думе: коммунистическая оппозиция была поделена на два поля, белое и черное.

Левый фланг коммунистов в лице Илюхина третировал президента по поводу его неспособности исполнять свои обязанности по причине болезни, а правый фланг (Зюганов) вел продуктивный диалог с премьером и, что не вызывает сомнения, поддерживал его. Вывод напрашивается сам собой: с декабря 96-го по февраль 97-го года премьер Черномырдин устраивал оппозиционное большинство в парламенте. И во избежание большего зла в лице Чубайса оппозиционное большинство готово было поддержать Черномырдина. К этому времени премьер уже отпраздновал свое четырехлетие на этом посту.

20 февраля в ряде газет снова появляется информация о возможной отставке Черномырдина, называется имя Владимира Шумейко. Спустя день неожиданное заявление спикера думы Селезнева: он не исключает, что по истечении первого квартала года Дума заслушает отчет правительства и, скорее всего, проголосует за его отставку.

22 февраля на заседании политсовета движения «Демократический выбор России» Егор Гайдар в своем докладе в несвойственной ему жесткой манере критикует деятельность правительства, обвинив его в неспособности продолжать курс реформ, предлагает кардинально изменить его состав. Гайдар не потребовал отставки правительства, полагая, что тем самым сохраняет образ лояльной оппозиции. Только ли забота об образе была побудителем февральских возмущений Егора Гайдара? Ему еще предстоит раскрыть смысл сказанного: «У правительства был шанс, но оно им не воспользовалось». Какой шанс Гайдар имел в виду? Недопущение налогового абсурда, когда общество делится на две категории: полицейские и воры? Согласно модели реформ, предложенной правительством Гайдара, государственно-номенклатурный капитализм проклюнулся, а народный — нет. Передел собственности произошел. И теперь мы недоумеваем, почему собственность, сменившая свою укладность, не желает жить по нормам социальной справедливости времени развитого социализма.

Та сила, которая якобы декларировала этот принцип — государство, своей, возможно и малопродуктивной, собственности лишалось. Но собственность, поменяв владельца, не обрела импульс развития, она превратилась в пофамильный товар, который стал на конвейер перепродажи. Приобретенный у государства за бесценок, чуть позже этот же товар, наспех подкрашенный, появился на рынке как значимый товар, не обремененный долгами. А уплаченные долги, по существу, мизер от истинной стоимости. Но именно долги, их образ использовался авторами приватизации как фактор пугающий, что откровенно выразил Альфред Кох (идеолог и мотор масштабной приватизации): «Да кто их стал бы покупать, одряхлевших, отставших, да еще с долгами?» В этом был замысел и секрет превентивной приватизации. Все выглядит как оправданное лукавство. Деньги правительству нужны позарез: «Продайте как можно быстрее».

Надо признать — нарождающийся предпринимательский слой лишен чистоты, он слишком далек от классического образа. Он самосоздался вне среды, в чреве демонтажа старой системы и поголовно возвратившего нацию к ощущениям 17-го года: «до основанья, а затем…» За налогами на танках, в масках и камуфляже. Общество, отравленное философией неприятия процветающего и благополучного человека, будет неминуемо ставить препоны нарождающемуся предпринимательскому сословию. А всякая неблагополучность созревания дает в итоге неполноценный урожай. Почетность бедности, выдаваемой за признак чистоты, делает общество ущербным. Мгновенность, с которой появились богатые по причине легализации теневого капитала социалистических времен (он составлял почти 40 % товарного оборота) и благодаря законодательному вакууму (старое рухнуло, а новое не сложилось), сразу сделала эту категорию людей в обществе хотя и приметной, но не любимой. Столь неудачное и уродливое начало предрешило отрицательное отношение к нарождающемуся сословию, выявление наиболее деятельных, предприимчивых, способных создавать собственное честное и продуктивное дело. Мы постоянно недовольны, мы постоянно требуем по причине непосильности бытия, бедности, перешагнувшей допустимые и недопустимые границы, — социальной справедливости. Мы хотим, чтобы достижения реформ были доступны всем. Не все станут миллионерами, но пусть жизнь большинства улучшится. Среди процветающих достает ворующих. Впрочем, как и среди не процветающих…

Вор не может быть олицетворением нарождающегося сословия. Попытка навязать обществу именно такое толкование перемен свойственна не только непримиримой оппозиции. В общем хоре угадываются также голоса либералов и демократов, не сумевших, не успевших, и потому возмущенных. Неудержимая сила непросвещенности, неумения власти управлять страной выталкивает страну на тропу слепого бунта — к третьему переделу собственности. Бунту безумному, но по-своему праведному. И тогда уже в какой раз будет уничтожена, выкорчевана наиболее способная, несмотря на все изъяны и пороки, умеющая творить богатство и обновлять жизнь часть общества. Это неприятно признавать, но это факт. К этому сословию сначала приходит богатство, а затем культура. Все потому же. Социализм уничтожил чувство предпринимательства. Быть богатым считалось постыдным.