Олег Попцов - Тревожные сны царской свиты

• Название: Тревожные сны царской свиты
• Автор: Олег Попцов
• Издательство: Edition Q, Совершенно секретно,
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1996
• ISBN: 5-89048-074-X

Новая книга Олега Попцова продолжает «Хронику времен «царя Бориса». Автор книги был в эпицентре политических событий, сотрясавших нашу страну в конце тысячелетия, он — их участник. Эпоха Ельцина, эпоха несбывшихся демократических надежд, несостоявшегося экономического процветания, эпоха двух войн и двух путчей уходит в прошлое. Что впереди? Нация вновь бредит диктатурой, и будущий президент попеременно обретает то лик спасителя, то лик громовержца. Это книга о созидателях демократии, но в большей степени — о разрушителях. Это книга о царской свите, проспавшей свою страну.

---

11 марта, вторник.

Обнародован еще один указ президента — «О мерах, обеспечивающих эффективную деятельность федеральных органов исполнительной власти». Указом утверждены два человека персонально — Виктор Черномырдин (председатель правительства) и Анатолий Чубайс (его единственный первый заместитель). Все остальные члены прежнего кабинета определены как исполняющие свои обязанности, но не утвержденные в новых должностях. Как принято говорить в таких случаях, кабинет министров завис. Формально члены правительства еще власть, а по существу уже не власть. Такое положение долгим быть не могло. Маневр имел точный замысел. В какой раз не без улыбки вспоминаю Сергея Шахрая — комбинация в его духе. Премьер прежний — значит, утверждения Государственной Думой не требуется. Отправить в отставку может и президент, не называя это отставкой и определяя свой замысел как реорганизацию кабинета. Если в результате кабинет обретет масштабное обновление, нелепым будет выглядеть демарш Думы в конце марта, ее желание снести правительство. Только начали работать в новом составе и вдруг… Всегда можно упрекнуть депутатов, что суть их не интересует, им нужен повод для политической конфронтации.

Серединная мартовская неделя. С 10-го по 17-е. Год 97-й. Чубайс уклоняется от встреч с прессой, общаясь с газетами и телевидением буквально на ходу — никаких обстоятельных разъяснений. На телеэкране Чубайс образца 92-го года. Чубайс — глава Госкомимущества. Чубайс — вице-премьер. Чубайс первый вице-премьер. Чубайс до изгнания. Чубайс в изгнании. Бездолжностной Чубайс в Давосе. Чубайс — руководитель предвыборного президентского штаба. Чубайс — изгонитель скверны. Пресс-конференция по поводу злосчастной долларовой коробки и отставки О.Сосковца, А.Коржакова, М.Барсукова. Чубайс — возвращенец, глава президентской администрации. Телеэпизодов не слишком много — но они есть.

Комментарии сегодняшнего дня на фоне очень прошлого, менее прошлого, рядом стоящего прошлого Чубайса. Все ждут. Все недоумевают. Премьер, уязвленный чрезмерным интересом к Чубайсу, пытается погасить ощущение чрезвычайности и желание у демократических средств массовой информации придать образу Анатолия Чубайса черты «Анатолия-спасителя», этакого экономического Жукова нашего времени. «Весь разговор о структурной реорганизации правительства затеял я», — говорит Черномырдин и называет точный срок, когда его предложения на этот счет были высказаны президенту, — конец декабря 1996 года.

Значит, чрезвычайности никакой нет. Все выстраивалось заранее. Но один вопрос остается: почему правительство, провозглашенное Черномырдиным как правительство высоких профессионалов, столь скоро стало непригодным и потребовало коренной реорганизации? И почему эти самые профессионалы оказались непрофессиональными после того или вследствие того, что появились. А возможно, в правительстве компромисса, правительства смутной коалиционности нужны были совсем не профессионалы? Но так или иначе, все, в том числе и сам Черномырдин, признали, что полгода были бездарно потеряны. И никаких преимуществ, кроме частичного удовлетворения меркантильных интересов, команда, одержавшая победу на президентских выборах, не получила. Экономическая ситуация ухудшилась: спад производства продолжается, задолженность по зарплате сразу после выборов, вопреки обещаниям о полном и повсеместном погашении задолженности, стала катастрофически расти. Упрощая рассуждения, можно сказать: «Сейчас президенту нечего терять, он может себе позволить». Черномырдин, в отличие от президента, оказываясь вне правительства, может потерять все, разумеется, как человек вне власти и претендующий на власть большую.

Но вернемся к нашему неутоленному любопытству. Почему президент сыграл на обострение и из всех возможных вариантов выбрал самый непопулярный? Примерно так трактуют ситуацию политологи. Разумеется, сторонники Чубайса расставляют акценты по-иному, их анализ наступателен. Это усилит, повысит, дисциплинирует, придаст новый импульс правительству. Появятся новые люди. Ельцин понимает — у него нет выбора. Это последний шанс. И все-таки большинство аналитиков, если такие возможны в современных условиях, озадачены. Этим вызовом президента отношения с Думой совершенно очевидно, учитывая большинство нижней палаты, превратились в противоборство. Коммунисты, до сих пор отрабатывающие новую модель взаимоотношений с исполнительной властью, позволяли своему левому флангу шалеть, совершать скандальные наезды на президента в то время, как умеренные строили параллельно переправу на правительственный берег. Тезис коммунистов: с Черномырдиным можно работать, ему мешает президент. Уничтожение Чубайса выделяется в отдельную задачу. А потому принимаются немыслимые парламентские резолюции об устранении Чубайса, не имеющие никакой правовой цены, и действующие, скорее, как самораздражитель парламентариев. Чубайс депутатами воспринимается как наркотик, лишившись которого Дума утратит чувственную полноценность.

Чубайса действительно не любила среда простолюдинов. Его электорат группа просвещенной, приближенной к власти интеллигенции, группа, не слишком многочисленная. А еще банковская и предпринимательская даже не элита, а сверхэлита. И университетская молодежь, увидевшая, в силу молодости, в Чубайсе некий прообраз своего близкого будущего. Вот и все. В появлении Чубайса существует определенная выгода.

В случае конфликта есть кого убрать в первую очередь. Но дело не только в этом. Чубайса из президентской администрации вытеснили обстоятельства. Президент посчитал себя выздоровевшим и решил, что кремлевская команда, страхующая правительство, ему теперь не нужна. Все остальное он сделал сам. Насколько прав Ельцин и что из этого получится, мы непременно узнаем.

МАНЕВР

Любопытную точку зрения высказал Егор Гайдар. Назначение Чубайса в качестве первого вице-премьера — не самый жесткий вариант, который мог избрать президент. Столкнувшись с бесперспективностью и полной неспособностью правительства, сформированного в июле 1996 года, изменить экономическую ситуацию в стране к лучшему, президент понял, что только решительные и кардинальные меры могут переломить ситуацию. Выбор этих мер у президента был ограничен, тем более что эксперимент с якобы коалиционным правительством результата не дал. Президент мог избрать классический парламентский вариант. Формирование правительства поручается лидеру большинства в Государственной Думе. Но в наших условиях довлеющей президентской власти это маловероятный вариант. C президента достаточно прокоммунистической Думы.

Сделаем ход от противного. Президент меняет премьера и возвращает кадровую ситуацию к 1992 году. Те, кто начал реформы, обязаны их вывести из прорыва. Вот самый радикальный президентский ход. Ельцин от него тоже отказался, хотя и разыграл комбинацию, близкую по духу этому варианту.

Ельцин сохранил премьера, который в меньшей степени раздражает Государственную Думу, нежели основная масса его заместителей, включая Чубайса, Коха, Уринсона.

Интересно, что, выступая в пятницу в Думе и отвечая на вопрос, кто инициировал появление Чубайса в правительстве, премьер безапелляционно заявил: «Его предложил я!» Пытался ли этим ответом Черномырдин слегка разрядить конфронтацию, возникшую между Ельциным и думским большинством? Возможно. Хотя доподлинно известно — Черномырдин был против январского 96-го года решения об отставке Чубайса.

Чуть ранее, во время беседы, которая случилась у меня с премьером, Черномырдин едва ли не с восхищением говорил о том, как изменился Чубайс, как он приблизился к реальным проблемам, как он прибавил. Маловероятно, чтобы спустя 2–3 недели Черномырдин стал инициатором отставки Чубайса. Чубайс нашел ключ к Черномырдину. Черномырдин же оценил способности Чубайса, его фанатичность в достижении цели, экономическую эрудицию и организаторский талант. Не мог не просчитать Черномырдин еще одной особенности ситуации. Разумно держать рядом с собой магнит, который притягивает к себе неудовлетворенность общества и обывательское раздражение по поводу проходящих реформ. И Черномырдина устраивало, что президент своим указом поднял должностной уровень Чубайса. На «обыкновенного» вице-премьера ничего не свалишь в случае неудач. А первый вице-премьер, отвечающий за экономическую политику и финансы, фигура ключевая. Не случайно, что Черномырдин практически никак не отреагировал на малоприятные для него, если не оскорбительные, оценки, высказанные политологами на страницах средств массовой информации: «Регент поменял место работы, но не отказался от идеи регентства». Управлять правительством, по существу, будет Чубайс, а Черномырдин для Чубайса прикрытие, политический щит. Мавр сделал свое дело. Черномырдин, верный своему непубличному стилю, решил схитрить, перетерпеть эти колкости. Не возмущаться, не опровергать. И не ошибся. Президент среагировал. Баталии по реорганизации правительства были достаточными и затяжными. До отъезда Ельцина в Хельсинки на переговоры с Клинтоном принципиальные изменения в правительственном кабинете должны быть объявлены. Дискуссия была и взрывной, и вязкой. Расходились за полночь. В правительстве неминуемо образовывалось два ядра, но не исподволь, когда бы непредсказуемо сгруппировались ранее незнакомые люди, а волей президента, давшего Чубайсу максимальные полномочия.