Даниил Корецкий - Адрес командировки - тюрьма

• Название: Адрес командировки - тюрьма
• Автор: Даниил Корецкий
• Жанр: Детектив

---

- Это все понимают. Тем не менее мы готовимся к встрече на высшем уровне, - сказал Коллинз. - А если она произойдет, потепление отношений неизбежно.

Казалось, что Дилона эти разговоры не интересуют. Он сосредоточенно солил и перчил томатный сок, потом по стенке стакана стал вливать в него водку. Сокольски заинтересованно следил за этим процессом. Разговор заглох.

- Это правда, что русские добавляют сюда сырое яйцо? - спросил Дилон, подняв стакан к глазам и рассматривая, как граница между водкой и соком приобретает все более четкие очертания.

Сокольски кивнул:

- Не все яйцо - только желток. Но далеко не всегда. Я бы даже сказал крайне редко. В основном обходятся без него.

- Тогда можно считать, что я все сделал правильно, - чуть заметно улыбнулся Дилон. - Терпеть не могу сырых яиц!

Он залпом выпил "Кровавую Мэри" и промокнул губы салфеткой.

- И если завтра я скажу, что обожаю сырые яйца, - мне никто не поверит. Так не бывает. И не бывает, чтобы страна, которая десятилетиями считалась империей зла, в один момент превратилась в оазис добра, справедливости и соблюдения прав человека. Поэтому и конгресс, и президент, и общественность должны знать, как на самом деле обстоят там дела. А самый компетентный и заслуживающий доверия свидетель - наш друг Майкл!

Перегнувшись через стол, Дилон похлопал Сокольски по плечу.

- Это не какой-то журналистишка или экзальтированный турист! Майкл полтора десятка лет работал атташе в нашем посольстве, он специалист по национально-освободительным движениям, хорошо знает диссидентов, а сейчас формирует нашу политику по отношению к России в Госдепе! Его правдивая книга, которую с удовольствием выпустит мое издательство, откроет многим глаза на истинное положение дел...

- Я берусь положить эту книгу на стол шефу и подарить ее наиболее влиятельным политикам, вхожим в Белый дом, - сказал Коллинз.

- А я прорекламирую ее на Капитолийском холме, - подхватил идею Спайс.

- Отлично! - кивнул Дилон и облизнулся, будто все еще смаковал вкус коктейля. - Телевизионные передачи, несколько пресс-конференций, статья-другая во влиятельных газетах... Наглядная правда способна перевесить доброе выражение лица Грибачева!

- Мой шеф очень внимателен к общественному мнению, - вставил Коллинз.

- Самое главное - безупречные факты. Один пример с борцами за немецкую автономию чего стоит! Правда, Майкл?

Сокольски, чуть помешкав, кивнул.

- Ваш близкий знакомый, можно сказать, друг, как там его?..

- Фогель. Иоганн Фогель.

- Он добивался восстановления немецкой области, а оказался за решеткой! На пятнадцать лет. У них меньше дают за убийство! Не правда ли, Майкл?

- Правда.

Сокольски утратил первоначальный энтузиазм, и это бросилось всем в глаза.

- Не будьте столь чувствительны, Майкл! - успокоил его Спайс. - Вы ведь не виноваты в таком печальном исходе!

В воздухе повеяло ароматом поджариваемого на углях мяса.

- Пойду погляжу, как там Джим справляется с делом. - Сокольски поднялся из-за стола. - Без контроля он может пересушить стейки.

* * *

Завтрак начинался как всегда: баландер по счету ставил на откинутый подоконник "кормушки" миски с разваренными макаронами, дежурный шнырь принимал их и передавал в подставленные руки сокамерников, повторяя счет:

- ...пятнадцать, шестнадцать, семнадцать... Не лезь, перекинешь! Семнадцать... Тьфу... Восемнадцать, девятнадцать...

Внезапно звяканье алюминия и счет прервались, в жадно распахнутый рот камеры просунулась голова в несвежем белом колпаке с многозначительно вытаращенными глазами.

- Сейчас для смотрящего! - Голова тут же исчезла.

Смотрящий никогда не ест общую жратву, но никто не стал переспрашивать и задавать вопросов, просто следующую миску шнырь немедленно отнес на первый стол.

За ним теперь сидели всего пять человек: Калик, Катала, Зубач, Морда и Расписной. Они держались настороженно и почти не разговаривали друг с другом. Когда перед Каликом поставили миску с макаронами, он сразу же отлепил от донышка клочок бумаги и осмотрелся. По правилам, полученную малевку смотрящий не должен читать один. Чтобы не мог утаить сведения про самого себя. Сейчас в записке речь, скорей всего, шла о Расписном, но соблюдать формальности все равно было необходимо.

- Катала, Зубач, Морда, идите сюда!

Сердце у Волка заколотилось, несмотря на жару, по спине прошел холодок.

На глазах у свидетелей Калик развернул записку и принялся читать:

- "Про Расписного слыхали, в "белом лебеде" был в авторитете. Лично никто не знает. Надо присмотреться, проверить, спросить по другим домам..."

Калик закашлялся.

- Это не все, там еще есть, - сказал Морда и потянулся к смятой мокрой бумажке.

Смотрящий презрительно скривился и отвел руку:

- Не гони волну! Ты что, самый грамотный тут? Я и без тебя все вижу!

Прокашлявшись, он как ни в чем не бывало продолжил чтение:

- "Калику надо идти на Владимир, Пинтос ждет. Краевой".

Волк расслабился и перевел дух. Смотрящий, наоборот, - заметно помрачнел.

* * *

- Ну, в хате ты прибрался... Только почему у тебя народ дохнет пачками?

Подполковник осмотрел все углы камеры, прошелся вдоль строя арестантов, придирчиво осматривая каждого, и остановился перед Каликом.

- Первый жмурик действительно от сердца загнулся. А Теребилов?

- С третьей шконки слетел... - проговорил Калик. И неохотно добавил: Гражданин начальник...

- Ты кому фуфло гонишь! - Дуболом подался вперед, впившись пронзительным взглядом в жестокие глаза вора. - Как авторитет на третьей шконке оказался?! Хера ему там делать?!

Сегодня начальника сопровождали трое, но все трое отвлеклись: прапорщики шмонали койки, капитан наблюдал за ними. Подполковника никто не страховал, он стоял вполоборота, спиной к двери. Из строя вышел Хорек и, держа руку сзади, на цыпочках стал подкрадываться к Дуболому.

- Так это только у вас погоны навсегда даются. А у нас он сегодня авторитет, а завтра упорол косяк - и полез на третью шконку...

Калик скосил глаза. Хорек улыбнулся ему и бросился вперед. Остро заточенный черенок ложки нацелился подполковнику под лопатку. Интуитивно почуяв опасность, он стал поворачиваться, но избежать удара уже не успевал. И тут Калик шагнул вперед, сделал быстрое движение, будто ловил муху. Тусклый металл пробил ладонь, брызнула кровь, судорожно сжавшиеся пальцы обхватили кулак Хорька. От неожиданности тот выпустил свое оружие и бессмысленнр уставился на смотрящего. Здоровой рукой Калик ударил его в переносицу. Хорек упал на колени, зажимая разбитый нос. В следующую секунду на него обрушились могучие кулаки Дуболома.

- Ах ты, сука! На хозяина руку поднял! Да я тебя по стене размажу!

На помощь начальнику бросились прапорщики и капитан. Под градом ударов бельмондо корчился и стонал. Тяжелые сапоги с хрустом вминали грудную клетку, смачно влипали в бока, с треском били по рукам и ногам. Наконец Хорек замолчал и перестал шевелиться.

- Хватит с него! - тяжело дыша, сказал подполковник. - Он хоть и псих, но этот урок навсегда запомнит! Пошли!

Дверь с лязгом захлопнулась.

- Мудила! - морщась, сказал Калик, перевязывая ладонь настоящим стерильным бинтом. - У нас два жмурика подряд, а он взялся хозяина мочить! Всю хату под раскрутку подставить!

Шкет облил полумертвого Хорька водой. Неожиданно для всех тот открыл глаза.

- Как же так, Калик, ты же мне сам сказал Дуболома завалить, - простонал он, еле шевеля расплющенными губами.- Сам ведь сказал! А сам не дал... Как же так?!

- Я тебе разве так сказал делать? Надо выбрать момент и делать тихо, с умом... А ты всем людям хотел вилы поставить!

- Как же так, Калик... Ты же сам сказал!

Глаза Хорька закатились.

- Слышь, Калик, а чего ты руку-то подставил? - внезапно поинтересовался Морда. - Захотел перед Дуболомом выслужиться, оттолкнул бы Хорька - и все дела! Себе-то кровянку зачем пускать?

- Да он, сука, на этап идти не хочет! - раздался тонкий голос кота. Видно, знает, что во Владимире ему правилка будет!

Кроме Расписного, никто этого не слышал. Но в следующую секунду Расписной слово в слово повторил эту же фразу.

- Что?! - вскинулся Калик. И было видно, что кот с Расписным попали в точку. - Да я тебя без соли схаваю! А ну, пацаны!

Никто не двинулся с места. Даже Зубач сделал вид, что ничего не слышит.

- Кто ему верит? - спросил Морда. - Я с Расписным и Хорьком согласен: Калик ссучился. А ты, Леший, что скажешь?

- Сам Хорька научил, а потом вломил хозяину. Конечно, сука!

- Голубь?

- Сука!

- Катала?

Брови-домики опали, хитрые глаза картежника полуприкрылись, и он надолго задумался. Но бесконечно думать нельзя, надо что-то говорить. И отвечать за свое слово, если оно пойдет вразрез с мнением большинства.

- Согласен.

- Зубач?

- И я согласен.

- Каштан?

- За такой косяк на жало сажают!