Элизе Реклю - Эволюция, Революция и идеалы Анархизма

• Название: Эволюция, Революция и идеалы Анархизма
• Автор: Элизе Реклю
• Издательство: Книжный дом «ЛИБРОКОМ» aka URSS
• Жанр: Философия
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-397-00273-8

В настоящей книге, автор которой — известный французский ученый-географ, политический деятель и теоретик анархизма Э. Реклю, рассматриваются понятия «эволюция» и «революция» как две последовательные стадии процесса общественного развития. Автор подчеркивает неразрывное единство эволюции и революции в деле социального освобождения человечества.

Рекомендуется историкам, философам, политологам, а также всем, кто интересуется историей социально-политических учений.

---

Существуютъ однако обстоятельства, когда прославленіе правительственной власти кажется менѣе абсурднымъ и даже можетъ быть на первый взглядъ оправдываемо. Возможно, что какой нибудь Маркъ Аврелій, талантливый министръ, могущественный филантропъ или просвѣщенный деспотъ употребляютъ свою власть въ интересахъ бѣдствующаго класса, издаютъ полезный законъ, являются защитниками слабыхъ противъ ихъ поработителей, но это только случайное счастливое стеченіе обстоятельствъ, которое даже по условіямъ своей среды, является совершенно исключительнымъ, такъ какъ сильнымъ міра сего всегда легче злоупотреблять своимъ положеніемъ, такъ какъ имъ рѣдко доступно истинное пониманіе положенія, даже если бы они, подобно Гарунъ-аль-Рашиду, захотѣли бы инкогнито сами знакомиться съ нуждами своихъ подданныхъ. Бываютъ, конечно, случаи, когда намѣренія и поступки царей и правителей могутъ быть вполнѣ благожелательны или по крайней мѣрѣ направлены въ пользу народа; въ этихъ случаяхъ общественное мнѣніе, и сами массы принуждали ихъ къ этому и иниціатива законодателя сводилась къ нулю: они уступаютъ силѣ, которая могла бы быть гибельной для нихъ и которую они на этотъ разъ употребляютъ въ свою и общую пользу, потому что движеніе массъ также часто бываетъ направлено въ сторону прогресса, какъ и реакціи. Современная исторія Европы и особенно Англіи намъ даетъ тысячи примѣровъ, когда болѣе справедливые законы издавались не по доброй волѣ законодателя, но подъ давленіемъ анонимныхъ массъ: и верховная законодательная власть, декретирующая подобные законы, является въ дѣйствительности только простой исполнительницей воли народа — ея дѣйствительнаго руководителя.

Когда пошлины на хлѣбъ были уничтожены англійской палатой, крупные землевладѣльцы, вотировавшіе этотъ убыточный для нихъ законъ, только съ большимъ трудомъ подчинились необходимости признать справедливость его. Вопреки своимъ собственнымъ интересамъ они должны были просто подчиниться желанію массъ. Съ другой стороны, когда во Франціи Наполеонъ III, согласившись съ частнымъ мнѣніемъ Ричарда Кобденъ, подписалъ нѣкоторыя правила для облегченія свободы торговли, его не поддержали ни его министры, ни Палата, ни даже нація, и изданные имъ законы не могли долго продержаться: его наслѣдники, воспользовавшись первымъ удобнымъ случаемъ, отмѣнили ихъ и вернулись къ испытанной системѣ протекціонизма, выгоднаго богатымъ предпринимателямъ и крупнымъ землевладѣльцамъ.

Столкновенія разныхъ цивилизацій приводятъ къ запутаннымъ положеніямъ, при которыхъ легко поддаться иллюзіи и приписать «сильной власти» честь разныхъ мѣропріятій, менѣе всего принадлежащей ей. Такъ напримѣръ, много говорятъ о томъ, что Британское правительство въ Индіи запретило религіозный обрядъ сжиганія вдовъ на могилахъ ихъ мужей, въ то время какъ слѣдовало бы удивляться тому, что это правительство такъ долго отказывалось подъ тѣмъ или другимъ предлогомъ издать это запрещеніе, вопреки настояніямъ лучшихъ людей въ Европѣ и самой Индіи. Но отъ чего же спрашивается, оно такъ долго покровительствовало толпѣ фанатичныхъ палачей, не запрещая практику религіознаго обряда, основаннаго къ тому же на фальсифицированномъ текстѣ Ведъ. Конечно, въ концѣ концовъ запрещеніе этого обряда было великимъ благодѣяніемъ, хотя и сильно запоздавшимъ, но сколько жестокости нужно приписать этой власти «отеческаго попеченія»! Сколько налоговъ, ложащихся тяжелымъ гнетомъ на населеніе, сколько страданій и мукъ во время страшныхъ голодныхъ бунтовъ!

Такъ какъ всѣ историческія явленія, можно разсматривать съ двухъ различныхъ точекъ зрѣнія, то конечно, невозможно судить о нихъ огуломъ. Примѣръ даже эпохи Возрожденія, положившей конецъ средневѣковому мраку, показываетъ намъ, какъ двѣ эволюціи, эволюція реакціи и эволюція прогресса, могутъ совершаться одновременно. Эпоха возрожденія, которая обратилась вновь къ памятникамъ античнаго міра, которая освободила науку отъ схоластическихъ туманностей и цѣпей суевѣрія и толкнула человѣчество на путь безстрастныхъ научныхъ изслѣдованій, одновременно убила въ корнѣ своеобразный и пышно развивавшійся цвѣтокъ средне-вѣкового, (въ періодъ коммунъ и свободныхъ городовъ) искусства. Это случилось такъ же внезапно, какъ разливъ рѣки, уничтожающій посѣвы прибрежныхъ селеній: все должно было начаться съизнова, и какъ часто банальное и безсмысленное подражаніе античнымъ образцамъ замѣняло собой оригинальныя произведенія самобытнаго таланта, болѣе цѣнныя уже по тому, что они были самобытны!

Возрожденіе наукъ и искусствъ сопровождалось параллельно расколомъ церкви, извѣстнымъ подъ именемъ Реформаціи. Долго полагали, что эта революція была одна, изъ благодѣтельнѣйшихъ событій въ исторіи человѣчества, такъ какъ ею было завоевано право на индивидуальную иниціативу и освобождена мысль, которую католическіе священники намѣренно держали въ рабствѣ невѣжества, полагая, что освобожденный человѣкъ дѣлается независимымъ и стремится къ истинному равенству. Но теперь мы знаемъ, что Реформація положила только основаніе ряду новыхъ порабощающихъ личность церковныхъ общинъ, вмѣсто прежней единой католической церкви, монополизировавшей все право духовнаго порабощенія.

Реформація передала церковныя имущества и доходы въ пользованіе новой власти, и съ той и другой стороны стали возникать монашескіе ордена іезуитовъ и ихъ противниковъ, эксплуатировавшіе народъ новыми способами. Лютеръ и Кальвинъ къ тѣмъ, кто не раздѣлялъ ихъ взглядовъ, относились съ такой же фанатической нетерпимостью, какъ св. Доминикъ и Инокентій III. Какъ и инквизиторы они шпіонили, сажали въ тюрьмы, четвертовали, жгли на кострахъ: ихъ ученіе точно также требовало безусловнаго повиновенія королямъ и истолкователямъ «божественнаго слова». Безъ сомнѣнія, существуетъ разница между протестантами и католиками: (я говорю о тѣхъ, которые исповѣдуютъ ту или другую религію совершенно искренно, а не по семейнымъ традиціямъ). Послѣдніе наивнѣе и легковѣрнѣе, никакое чудо ихъ не удивляетъ: первые же болѣе разборчивы въ таинствахъ, но съ тѣмъ большимъ упорствомъ держатся они тѣхъ, которыя ими признаны: они видятъ въ религіи личное дѣло, какъ бы творческую работу своего духа. Переставая вѣрить, католикъ перестаетъ быть христіаниномъ; между тѣмъ какъ протестантъ-раціоналистъ, измѣняя толкованіе «божественныхъ словъ», обыкновенно переходитъ только въ новую секту: онъ остается ученикомъ Христа; упорный мистикъ, онъ сохраняетъ иллюзію свободы разума. Народы, также какъ и личности различны въ религіи, которую они исповѣдуютъ и которая болѣе или менѣе проникаетъ ихъ нравственное существо. У протестантовъ, конечно, больше иниціативы и систематичности въ поведеніи, но эта послѣдовательность становится неумолимо жестокой.

Вспомните то религіозное рвеніе, съ какимъ сѣверо-американцы отстаивали рабство негровъ, какъ «божественное учрежденіе».

Другое сложное явленіе относится къ великой эволюціонной эпохѣ, кровавыми кризисами которой были американская и французская революціи. О, тогда — по крайней мѣрѣ какъ казалось — перемѣны произошли исключительно въ интересахъ народа и эти великія историческія даты слѣдуетъ считать, какъ бы освящающими рожденіе новаго человѣка! Депутаты конвента хотѣли начать исторію съ перваго дня своей конституціи, какъ будто предшествующихъ вѣковъ не было вовсе и будто человѣкъ—гражданинъ дѣйствительно могъ считать началомъ своего существованія моментъ провозглашенія своихъ правъ. Дѣйствительно, этотъ періодъ былъ великой эпохой въ жизни націй, несбыточныя надежды овладѣли тогда міромъ, освобожденная мысль поднялась на такія высоты, какихъ никогда не достигала прежде, науки возродились, геній открытій безконечно расширилъ границы міра и никогда не появлялось такого множества людей, одушевленныхъ новымъ идеаломъ, готовыхъ ради него беззавѣтно жертвовать своею жизнью. Но эта революція, какъ мы знаемъ это теперь, была вовсе не революціей всего народа, это была революція извѣстныхъ слоевъ общества исключительно въ ихъ интересахъ. Права человѣка остались чисто теоретическими: провозглашенная одновременно съ ними гарантія частной собственности сдѣлала ихъ призрачными. Новый классъ жадныхъ хищниковъ принялся за дѣло накопленія богатствъ, буржуазія заняла мѣсто отжившаго класса, стараго дворянства, уже зараженнаго скептизмомъ и настроеннаго пессимистически, и новопришельцы стали эксплуатировать неимущіе классы съ такимъ усердіемъ и умѣніемъ, какимъ не обладали никогда прежніе правящіе классы. Во имя свободы, равенства и братства совершались всевозможныя злодѣянія. Во имя освобожденія міра, Наполеонъ велъ за собой милліонъ убійцъ; для блага дорогого отечества капиталисты создаютъ громадныя состоянія, строятъ большія фабрики, организуютъ могущественныя синдикаты, (монополіи), воскрешая въ новой формѣ прежнее рабство.