Сергей Горлов - Совершенно секретно: Альянс Москва — Берлин, 1920-1933 гг.

• Название: Совершенно секретно: Альянс Москва — Берлин, 1920-1933 гг.
• Автор: Сергей Горлов
• Издательство: ОЛМА_ПРЕСС
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-224-01943-5

В книге впервые в России дана комплексная картина становления и развития военно-политического и военного сотрудничества между Советским Союзом и Ваймарской Германией в межвоенный период. На основе многочисленных, ранее секретных и совсекретных документов высших госорганов и компартии Советского Союза, дипломатических документов обеих сторон отражены основные вехи их взаимоотношений, а также замалчивавшиеся ранее вопросы. Дипломатические документы дают представление о том, как завязывались контакты и шла подготовка военного сотрудничества Из материалов компартии (протоколы Политбюро ЦК) видно, как принимались политические решения. Военные архивные документы показывают, как эти решения реализовывались и на каких условиях. Монография вносит существенный вклад в освещение двусторонних советско-германских отношений в межвоенный период и восстановление исторической правды, помогает снять завесу секретности и недомолвок относительно тайных связей Красной Армии и райхсвера. Книга написана живо, увлекательно и предназначена для специалистов-международников, а также для широкого круга читателей, увлекающихся отечественной историей и историей международных отношений.

---

«<…> если уж говорить о наших симпатиях к какой-либо нации, или вернее к большинству какой-либо нации, то, конечно, надо говорить о наших симпатиях к немцам. С этими симпатиями не сравнить наших чувств к американцам».

И чуть дальше, на вопрос, не будет ли политика традиционной дружбы СССР и Германии оттеснена на задний план в связи с переговорами СССР с Польшей, Сталин четко и однозначно заявил:

«Наши дружественные отношения к Германии остаются такими же, какими они были до сих пор. Таково мое твердое убеждение»[430].

Причиной этого служило как стойкое германофильство политического и военного руководства СССР (Сталин, Молотов, Рыков, Радек, Ворошилов, Егоров, Уборевич, Тухачевский, Крестинский), так и наличие мощного просоветского (вернее было бы сказать, прорусского. — С. Г.) лобби в германском генералитете, оказывавшего в этом вопросе сильное влияние на президента Германии фельдмаршала Гинденбурга, посвященного во все детали двустороннего военного сотрудничества. Кроме того, в правительстве Папена (4 июня — 17 ноября 1932 г.) военным министром стал генерал Шляйхер, сменив на этом посту Гренера, у которого он считался незаменимым советником по политическим вопросам. Пожалуй, именно Шляйхер, являвшийся наиболее колоритной фигурой в руководящих кругах райхсвера после отставки Зекта и, как и Зект, имевший непосредственный доступ к Гинденбургу, виделся в Москве как достаточный и стабильный гарант прочных военных и военно-политических связей Германии и СССР.

27 июня 1932 г., спустя чуть более трех недель после назначения Папена райхсканцлером и через три дня после подписания в Москве протокола о бессрочном продлении Берлинского договора, состоялась беседа Хинчука со Шляйхером.

Вот как сообщал о встрече советский полпред в Москву:

«Виделся со Шляйхером, встретил меня тепло, утверждая, что нам нечего опасаться, новый кабинет весь стоит на почве сохранения военных, торговых, дружественных отношений с СССР (слова «политических» не произнес). Нет ни одного разумного человека не только в кабинете, но и во всей Германии, который не понимал бы этого. На мой вопрос о западной ориентации некоторых членов кабинета, в том числе фон Папена, заявил, что эта ориентация имеет в основном лишь репарационные задачи, финансовое и хозяйственное облегчение Германии; при этом составе Гермпра[431] сумеет больше идти навстречу СССР <…> Он заявил, что знает, что и наци стоят за сохранение отношений с СССР»[432].

В развернутом отчете об этой беседе Хинчук записал:

«Шляйхер немедленно заявил мне, что мне беспокоиться нечего. Я, вероятно, знаком с его весьма хорошим отношением к СССР. Такое же отношение и у Гаммерштейна[433]. Он может от имени рейхсвера уверить меня в весьма дружественных отношениях последнего к СССР»[434].

Таким образом, все вроде бы оставалось по-старому. И действительно, несмотря на усиление антисоветской кампании в прессе (особенно усердствовала газета нацистов, «Ангрифф»), обыски полицией советских генконсульства в Кенигсберге и консульства в Штеттине, несмотря на аресты и преследования отдельных сотрудников советских учреждений в Германии, кампанию против советского аграрного и пушного демпинга и о неплатежеспособности СССР, сотрудничество по военной линии шло своим чередом. И более того, по приглашению Шляйхера на крупные осенние маневры 1932 г. прибыла представительная делегация во главе с Тухачевским, которого по завершении маневров принял президент Гинденбург. В ходе переговоров Тухачевского с представителями германского генералитета в которой раз обыгрывалась тема Польши. И это не был просто ритуальный маневр — именно в 1932 г. Тухачевский разработал подробный план операции по разгрому Польши, в котором предусматривал нанесение «ударов тяжелой авиации по району Варшавы».[435] Если учесть подписанный 25 июля 1932 г. по инициативе СССР советско-польский пакт о ненападении, то следует признать, что разработка такого рода планов вещь сама по себе весьма примечательная.

Приход Шляйхера к власти оживил ожидания Москвы относительно улучшения всего комплекса советско-германских отношений. Шляйхер предпринимал отчаянные усилия, чтобы удержаться у власти. Он пытался заручиться поддержкой сначала национал-социалистов, затем СДПГ, потом снова НСДАП. Но тщетно. Свою идею привлечь НСДАП к правительственной ответственности с тем, чтобы показать ее неспособность управлять страной, реализовать он так и не смог.

В области внешней политики результаты его деятельности были весомее. После того, как в июле 1932 г. Германия, потребовав «равенства в вооружениях», заявила о своем отказе участвовать в дальнейшей работе Женевской конференции по разоружению, подготовительная работа к которой началась еще в декабре 1925 г., Шляйхер добился от четырех держав (Англия, Франция, США, Италия) подписания 11 декабря 1932 г. декларации о признании принципа равноправия Германии в вопросе о вооружениях («равноправие в рамках системы безопасности, одинаковой для всех стран»)[436].

Во второй половине декабря 1932 г. Литвинов, участвовавший в работе Женевской конференции, приехал в Берлин. 19–20 декабря 1932 г. он встречался с райхсканцлером Шляйхером, а также министром иностранных дел К. фон Нойратом. 19 декабря Шляйхер заверил Литвинова в «своей приверженности германо-русской дружбе в политических и, как он именно сказал, в военных связях, с чем Литвинов живо согласился». Намекая на германских коммунистов, Шляйхер указал на их противоречивое поведение: с одной стороны, они делают вид, что борются против Версальского договора, с другой — они противодействуют любому усилению военной мощи Германии и разглашают это за границей. Литвинов по этому поводу сказал, что он считал бы вполне естественным, если бы с коммунистами в Германии обращались таким же образом, как в России имеют обыкновение обращаться с врагами государства. (sic!) Он особо отметил, что «нынешнее германское правительство более надежно и твердо, чем его предшественник. В то время как советское правительство с недоверием относилось к райхсканцлеру Папену, это не имеет место по отношению к правительству Шляйхера. Советское правительство будет неуклонно придерживаться германо-русской дружбы. Пакты о ненападении с Польшей и Францией никоим образом не направлены против Германии»[437].

В беседе 20 декабря Шляйхер в свою очередь также заверил Литвинова, что «он в качестве канцлера является гарантией сохранения прежних советско-германских отношений, поскольку это зависит от Германии. Он, как и весь рейхсвер, иных отношений с нами не представляет себе». Литвинов и Шляйхер подробно беседовали «о женевских делах, а затем о рейхсвере». Почти весь этот же круг вопросов обсуждался и в беседе Литвинова с Нойратом[438].

23 января 1933 г. всего за неделю до смены власти в Германии Председатель СНК СССР В. М. Молотов в докладе на очередной сессии ЦИК СССР заявил:

«Наши отношения с другими государствами, как правило, развивались вполне нормально, несмотря на происходившие смены в правительствах отдельных стран. Поскольку наши отношения с иностранными державами определяются прежде всего нашим внутренним ростом, ростом сил Советской власти, эти отношения крепли в силу самой логики вещей. Особое место в этих взаимоотношениях принадлежит Германии. Из всех стран, имеющих с нами дипломатические отношения, с Германией мы имели и имеем наиболее крепкие хозяйственные связи. И это не случайно. Это вытекает из интересов обеих стран»[439].

Материалы визита Литвинова в Берлин 19–20 декабря 1932 г. и сессии ЦИК от 23–30 января 1933 г. таким образом свидетельствуют о том, что Москва продолжала делать ставку на Германию и пересматривать отношения с Берлином не собиралась. Беседы Литвинова с ключевыми фигурами высшей представительной власти Германии (канцлер, сохранивший за собой пост военного министра, министр иностранных дел) в этом смысле сняли понятную обеспокоенность руководителей СССР.

Однако после отставки Шляйхера и прихода к власти Гитлера ситуация, в том числе и в Германии, коренным образом изменилась. В течение неполных двух месяцев пребывания нацистов у власти они буквально растерзали своих крупнейших политических оппонентов — СДПГ и КПГ, имевших по результатам выборов 6 ноября 1932 г. соответственно 121 и 100 депутатских мандатов[440]. Поджогом райхстага 27 февраля 1933 г. был дан необходимый пропагандистский повод для ужесточения репрессий против них. В ночь с 27 на 28 февраля 1933 г. были проведены массовые аресты антифашистов, заявлено, что в доме К. Либкнехта найдены подземные ходы, склады оружия, документы и план организации в Германии коммунистического переворота, что вместе с поджогом райхстага свидетельствовало о наличии «международного коммунистического заговора». 3 марта 1933 г. был арестован лидер КПГ Э. Тельман[441].