Сергей Горлов - Совершенно секретно: Альянс Москва — Берлин, 1920-1933 гг.

• Название: Совершенно секретно: Альянс Москва — Берлин, 1920-1933 гг.
• Автор: Сергей Горлов
• Издательство: ОЛМА_ПРЕСС
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-224-01943-5

В книге впервые в России дана комплексная картина становления и развития военно-политического и военного сотрудничества между Советским Союзом и Ваймарской Германией в межвоенный период. На основе многочисленных, ранее секретных и совсекретных документов высших госорганов и компартии Советского Союза, дипломатических документов обеих сторон отражены основные вехи их взаимоотношений, а также замалчивавшиеся ранее вопросы. Дипломатические документы дают представление о том, как завязывались контакты и шла подготовка военного сотрудничества Из материалов компартии (протоколы Политбюро ЦК) видно, как принимались политические решения. Военные архивные документы показывают, как эти решения реализовывались и на каких условиях. Монография вносит существенный вклад в освещение двусторонних советско-германских отношений в межвоенный период и восстановление исторической правды, помогает снять завесу секретности и недомолвок относительно тайных связей Красной Армии и райхсвера. Книга написана живо, увлекательно и предназначена для специалистов-международников, а также для широкого круга читателей, увлекающихся отечественной историей и историей международных отношений.

---

Практически благодаря советско-германскому «военно-техническому» сотрудничеству были заложены основы ВПК СССР. В качестве примера достаточно упомянуть тот же завод в Филях (Москва), сегодня — завод им. Хруничева, на котором производится ракетное оружие. Химзавод в Чапаевске (Иващенково в начале 20-х годов было переименовано в Троцк, а после того, как Троцкий попал в опалу, — в Чапаевск) берет свое начало от «Берсоли». Полигон в Шиханах (Саратовская область) и по сей день используется в военных целях, а на полигоне в Тоцком (Оренбургская область) в послевоенные годы совершенствовалось советское атомное оружие. Фактически с предоставления концессий «Юнкерсу» началось становление советской авиационной промышленности (завод в Филях в середине 20-х годов считался флагманом советского самолетостроения) и воздушных перевозок внутри страны.

Движущей силой этого сотрудничества было, безусловно, горячее желание советских лидеров создать мощную военную машину. Наращивая при помощи Германии военные мускулы и умело подпитывая реваншистские настроения в Германии, Москва после неудач Коминтерна взяла по сути на вооружение «стратегию политического измора» Запада, сделав ставку не на экспорт революции, а на очередную мировую войну. К этой войне она должна была подойти и подошла во всеоружии. 1939 г. стал ее звездным часом. И не случайно, что даже после тяжелейших неудач и потерь 1941 г., тех огромных резервов, как материальных, так и кадровых, созданных во многом с помощью немцев, стране хватило на то, чтобы наряду с безудержным внутренним террором выдержать и жесточайшую мировую войну.

Военно-промышленный аспект сотрудничества положительным образом сказался на развитии всей советской экономики. Германские специалисты участвовали в постановке и других специализированных отраслей советской военной промышленности, несли с собой образцы высокого профессионализма и производственной культуры. Помимо утилитарного значения «военно-технические» контакты оказывали непосредственное влияние на внешнеполитическую ситуацию. Созданное за годы Рапалло лобби в обеих странах содействовало укреплению тесных отношений между СССР и Ваймарской Германией, помогало преодолевать критические фазы их развития. Так, прогерманское лобби в СССР довольно длительное время, примерно с 1927 г. и вплоть до начала мая 1933 г., т. е. и в первые месяцы после прихода Гитлера к власти, успешно удерживало руководство СССР в русле рапалльской политики.

Однако затем верх взяла линия Литвинова: Москва стала на путь поиска альтернативных партнеров, которых она видела прежде всего в лице враждебных Германии Франции и Польши. Была предпринята политическая попытка в одночасье предать забвению весь рапалльский период взаимоотношений. Германия стала однозначно рассматриваться в качестве врага. Основной максимой внешнеполитических действий Москвы в отношении Германии в течение всего последующего периода (1933–1939 гг.) вплоть до мая 1939 г. стал принцип «Враг моего врага — мой друг». В итоге германофилы в руководстве Советского Союза попали в двусмысленное положение, и это при том, что большинство их германских коллег занимали руководящие посты вплоть до 1938 г., когда Гитлер провел основательную чистку германского генералитета.

Теперь, пожалуй, очевидно, что лидеры СССР рассматривали военное сотрудничество как основу рапалльской Политики, но очевидно и то, что Германия использовала его в качестве сильнейшего козыря для оказания давления на Францию и Англию. Опираясь на «особые отношения» с Москвой, Берлин последовательно восстанавливал свой статус великой державы, постепенно добившись отмены всех ограничений Версальского договора и вступлений на равных в Лигу Наций. В той же степени за счет «особых отношений» с Берлином крепла и усиливалась Москва, дружбы с которой со временем стали искать и другие державы. Таким образом, именно военное точнее, военно-политическое сотрудничество начавшееся в период польско-советской войны, являлось основной, «истинной» опорой рапалльской политики, вокруг которой, тщательно ее оберегая, и группировались все политические и экономические взаимоотношения СССР и Германии.

Но военные отношения не закончились в 1933 г. И не случайно германский военный атташе Хартман в сентябре 1933 г. употребил формулировку, что закончился период советско-германского военного сотрудничества «в его нынешних формах». Оно продолжалось и в «пострапалльский» период. Сохранились и поддерживались официальные контакты офицеров РККА с офицерами райхсвера, в Германии по-прежнему осуществлялись закупки военных образцов и лицензий.

И далеко не случайно в мире с затаенным дыханием следили за развитием советско-германского диалога в 1939–1941 гг., когда «пакт Молотова-Риббентропа», новая дружба, «реанимация Рапалло», казалось, неразрывно связали Москву и Берлин. И вновь сближение набирало обороты прежде всего по военной и военно-политической линии: ликвидация Польши, «дружба, скрепленная кровью», совместный парад в Бресте, передача военных секретов и технологий, поставки образцов вооружений, стратегического сырья.

Но и это еще не все. В германском справочнике «Вооружение мира» за 1935 г.[510] в разделе о СССР указывалось, что в Красной Армии имелись хорошие химвойска, неплохо была поставлена химическая разведка, защита от газов. Начиная с 1937 г. в специальных докладах абвера излагались исчерпывающие данные о состоянии химвойск РККА. Из них было ясно, что по основным показателям, организации и структуре эти войска не уступали немецким. В докладах контрразведки вермахта, в т. ч. и уже в ходе Второй мировой войны, делался однозначный вывод о том, что по своему потенциалу Красная Армия была способна применить химическое оружие в полном объеме[511].

К началу Второй мировой войны германская армия также имела хорошо подготовленные, структурированные и вооруженные химвойска (моторизованные химические минометные полки, тяжелые артиллерийские дивизионы, батальоны, подразделения огнеметных танков). Словом, и вермахт был готов к ведению крупномасштабной войны с широким использованием химического оружия. Однако Гитлер так и не решился применить его в ходе второй мировой войны, в т. ч. и в самых критических для Германии ситуациях на восточном фронте. Гитлера скорее всего удержало от этого то обстоятельство, что он был хорошо осведомлен о неотвратимости ответных химических ударов по районам Германии. Можно предположить, что именно тогда и происходило эмпирическое становление «доктрины неотвратимого возмездия», впоследствии подкрепленной еще более разрушительным, ядерным оружием, доктрины, отказ от которой дается сегодня миру с таким тяжким трудом…

Список источников и литературы

I. Архивные фонды

1. Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ):

фонд 17 (заседания Политбюро ЦК РКП/б/ — ВКП/б/),

фонд 76 (фонд Дзержинского),

фонд 299 (фонд Парвуса).

2. Архив внешней политики Российской Федерации МИД РФ (АВП РФ):

фонд 04 (фонд Чичерина),

фонд 05 (фонд Литвинова),

фонд 10 (фонд Крестинского),

фонд 059 (фонд подлинников),

фонд 082 (фонд референтуры по Германии),

фонд 0165 (фонд полпредства СССР в Германии).

3. Центральный государственный архив Советской Армии (ЦГАСА), ныне Российский государственный военный архив (РГВА):

фонд 4 (фонд Управления делами НКО СССР),

фонд 29 (фонд Управления ВВС СССР),

фонд 258 (фонд Управления Южной Мозырской группой Западного фронта/1920 г./),

фонд 25899 (фонд Управления Командующего всеми Вооруженными Силами на Украине и в Крыму/1920—1935 гг./),

фонд 31811 (фонд Управления по механизации и моторизации РККА),

фонд 31863 (фонд Главного управления по заграничному снабжению Центрального управления снабжения РККА),

фонд 33987 (фонд секретариата народного комиссара обороны СССР),

фонд 33988 (фонд секретариата 1-го заместителя народного комиссара обороны СССР),

фонд 33989 (фонд секретариата 2-го заместителя народного комиссара обороны СССР),

фонд 33991 (фонд Управления начальника вооружений РККА).

4. Архив наркомата внешней торговли СССР (Архив НКВТ СССР),

фонд Особый сектор.

5. Центр хранения историко-документальных коллекций (ЦХИДК),

фонд 308 (фонд трофейных документов).

II. Опубликованные документы

Версальский мирный договор. Серия мирных договоров под редакцией Ю. В. Ключникова и А. Сабанина. — М.: Литиздат НКИД, 1925.

Второй Конгресс Коммунистического Интернационала, июль-август 1920 г. Стенографический отчет. — Петроград, 1924. — 682 с

Документы внешней политики СССР (ДВП ССР) т I–XV. — M.: Политиздат, 1957–1969.

Дух Рапалло. Советско-германские отношения 1925–1933. Екатеринбург Москва, 1997. — 286 с.