Сергей Горлов - Совершенно секретно: Альянс Москва — Берлин, 1920-1933 гг.

• Название: Совершенно секретно: Альянс Москва — Берлин, 1920-1933 гг.
• Автор: Сергей Горлов
• Издательство: ОЛМА_ПРЕСС
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-224-01943-5

В книге впервые в России дана комплексная картина становления и развития военно-политического и военного сотрудничества между Советским Союзом и Ваймарской Германией в межвоенный период. На основе многочисленных, ранее секретных и совсекретных документов высших госорганов и компартии Советского Союза, дипломатических документов обеих сторон отражены основные вехи их взаимоотношений, а также замалчивавшиеся ранее вопросы. Дипломатические документы дают представление о том, как завязывались контакты и шла подготовка военного сотрудничества Из материалов компартии (протоколы Политбюро ЦК) видно, как принимались политические решения. Военные архивные документы показывают, как эти решения реализовывались и на каких условиях. Монография вносит существенный вклад в освещение двусторонних советско-германских отношений в межвоенный период и восстановление исторической правды, помогает снять завесу секретности и недомолвок относительно тайных связей Красной Армии и райхсвера. Книга написана живо, увлекательно и предназначена для специалистов-международников, а также для широкого круга читателей, увлекающихся отечественной историей и историей международных отношений.

---

Теперь вряд ли возможно установить точную дату и инициатора сотрудничества между РККА и райхсвером. Во всяком случае, мысль об этом в среде германского генералитета появилась задолго до подписания Рапалльского договора. Западные историки единодушно сходятся в том, что ее автор — главнокомандующий райхсвером, генерал X. фон Зект, который, по воспоминаниям одного из близких ему людей майора Ф. Чунке, еще в 1919 г. настаивал на налаживании таких связей. В одной из своих книг Зект писал, что будучи еще начальником штаба армии «Норд» в Прибалтике он пришел к выводу о необходимости для Германии опереться на Советскую Россию в борьбе за ликвидацию невозможных для Германии условий, продиктованных державами Антанты в Версале[35]. Правда, по свидетельству генерала X. Риттера фон Миттельбергера, «мысль о совместной работе с Россией» пришла Зекту весной 1920 г.[36]

Первые контакты с этой целью имели место, начиная со второй половины 1919 г., и шли они по нескольким каналам: через Радека в Берлине (февраль-декабрь 1919 г.), а после его возвращения в Москву — по линии миссий по делам военнопленных (Копп и Хильгер), а также через Энвер-пашу, прибывшего летом 1920 г. из Берлина в Москву с поручением Зекта установить тайные германо-советские военные связи и намерением привлечь затем обоих партнеров к сотрудничеству с турецкими националистами в борьбе против Великобритании. В Москве Энвера принимал Ленин[37].

После разрыва кайзеровской Германией дипломатических отношений с Советской Россией и начавшейся в Германии Ноябрьской революции все отношения между Германией и Россией оказались прерванными. Более того, когда в декабре 1918 г депутат райхсвера от СДПГ Штюклен направил в Москву для установления контактов с советскими лидерами О. Кона, работавшего экспертом по германскому праву в советском полпредстве в Берлине, советская сторона, считавшая, что начался очередной этап мировой революции и революция в Германии сметет там все старые структуры буржуазной демократии, отказалась от контактов через Кона.

Вместо этого в Германию для «катализации» революционных событий был послан Радек. Этот «узник Моабита», арестованный в феврале 1919 г., устроил в тюрьме под крылом военного министерства Германии «политический салон» и установил там отношения «с представителями восточной ориентации германского политического мира». И именно по совету Радека один из его первых посетителей Энвер-паша, обладавший тесными связями с германским генералитетом со времен империалистической войны, предпринял в октябре 1919 г. попытку самолетом добраться из Германии в Советскую Россию. Подготовкой полета занимался адъютант Зекта Э. Кестринг, впоследствии — военный атташе Германии в Москве[38]. Идея перелета была предложена Москвой: Чичерин 24 октября 1919 г. писал Ленину:

«Пусть эти люди приедут к нам сюда для выработки деталей. Те же люди могут прилететь на аэроплане к нам вместо переговоров с Коппом»[39].

Ему надлежало на месте оценить обстановку, добиться приема у Председателя РВС Республики Троцкого и поговорить с ним от имени Зекта. Однако самолет потерпел аварию и вынужден был приземлиться близ Ковно (Каунас), занятого английскими интервенционистскими войсками. Энвер-паша был арестован. Лишь благодаря царившему тогда в Прибалтике хаосу он случайно был освобожден майором Ф. Чунке, командиром подразделения немецких добровольцев, действовавших в том же районе. У летчика X. Хессе, уполномоченного руководством фирмы «Юнкерс» вести переговоры с советским правительством, англичане обнаружили письмо на имя наркома внешней торговли Л. Б. Красина с предложением о строительстве «Юнкерсом» в России авиационного завода, а также об открытии и обслуживании там линий воздушного сообщения. В самолете была обнаружена также карта, подготовленная в штабе райхсвера и датированная 1 сентября 1919 г. На ней было нанесено размещение войск держав Антанты, которые могли быть задействованы тогда против правительства Советской России. Лишь в августе 1920 г. Энверу удалось добраться до Москвы.

Что касается Коппа, то он появился в Германии где-то в середине 1919 г. Официально считалось, что он прибыл в Берлин для решения вопроса о репатриации и обмене военнопленных. В 1920–1921 гг. он подписал там ряд соответствующих советско-германских соглашений, первое — 19 апреля 1920 г., согласно которому он получил статус руководителя Советской миссии по делам военнопленных в Германии. Однако неофициально, де-факто, — и это понимали все, — он являлся представителем Советской России в Берлине. Согласно исследованиям Дж. Эриксона и Б. Руланда, Копп в беседах с заведующим Восточным отделом МИД Германии А. фон Мальцаном 15 апреля 1920 г. и в июле 1920 г. с Зектом зондировал позицию Германии в случае вооруженного конфликта между Польшей и Советской Россией и в этой связи обсуждал вопрос о налаживании сотрудничества между РККА и райхсвером, причем делалось это по инициативе Коппа[40]. Ясно, что он не мог обсуждать такие вопросы без поручения или одобрения Центра.

К тому времени Зект, прочно занявший свое место в структуре политических сил Германии в качестве руководителя райхсвера — опоры власти в Ваймарской республике, уже приобрел большое политическое влияние, не в последнюю очередь благодаря своей несгибаемой «великогерманской» позиции, которую он продемонстрировал, участвуя в составе германской делегации в работе международной мирной конференции в Версале, на конференций в Спа и т. д. В Берлине с его мнением считались независимо от того, возглавляли ли правительство Германии представители СДПГ (Ф. Шайдеман, Г. Бауэр, X. Мюллер), католической партии Центра (К. Ференбах, Й. Вирт, В. Маркс), немецкой народной партии (Г. Штреземан) или беспартийные В. Куно и X. Лютер. В бытность его главнокомандующим райхсвером в 1920–1926 гг. и особенно в «жаркий» период 1920–1923 гг., когда Германия нуждалась в «твердой руке» для сохранения конституционного порядка, Зект являлся, пожалуй, даже чересчур крупной политической фигурой. В Берлине его не только слушали, но и побаивались. И вполне закономерно один из авторитетнейших британских исследователей роли и влияния райхсвера на политику Ваймарской Германии Фр. Карстен окрестил период 1920–1926 гг. «эрой Зекта»[41].

В этой связи весьма интересны взгляды Зекта, письменно изложенные им в различной связи в 1920–1921 гг. Свою позицию в отношении России он, пожалуй, впервые кратко сформулировал в письме генералу Э. фон Массову от 31 января 1920 г. Поскольку основные направления будущей восточной политики Германии в тот момент были еще не определены (одни были готовы искать союзника в лице Советской России, другие же — сражаться против нее «на службе у Антанты»), Зект относительно «проблемы России» писал, что в качестве «незыблемой цели» германской политики в будущем он видит «политическое и экономическое объединение с Великороссией», и поэтому Германии, по его мнению, следовало постараться «по крайней мере не превратить Россию в своего врага».

«Я отклоняю поддержку Польши, даже в случае опасности ее поглощения (Россией — С. Г.). Наоборот, я рассчитываю на это, и если мы в настоящее время не можем помочь России в восстановлении ее старых имперских границ, то мы не должны ей во всяком случае мешать… Сказанное относится также к Литве и Латвии. Если же большевизм не откажется от мировой революции, то ему следует дать отпор на наших собственных границах».

«Мы готовы, — писал Зект, — в собственных интересах, которые в данном случае совпадают с интересами Антанты, создать вал против большевизма. Для этого она должна предоставить нам необходимое оружие»[42].

Вообще не следует забывать, что вопрос о мировой революции долгие годы стоял в программе действий советских политиков, и в слегка завуалированной форме был закреплен в Конституции 1924 г.[43]

В меморандуме Зекта от 4 февраля 1920 г. читаем:

«Только в сильном союзе с Великороссией у Германии есть перспектива вновь обрести положение великой державы <…> Англия и Франция боятся союза обеих континентальных держав и пытаются предотвратить его всеми средствами — т. о., мы должны стремиться к нему всеми силами… Наша политика как по отношению к царской России, так и по отношению к государству во главе с Колчаком и Деникиным была бы неизменной. Теперь придется мириться с Советской Россией — иного выхода у нас нет».[44]

В одном из своих выступлений в Гамбурге 20 февраля 1920. Зект говорил:

«Ни один немец не должен пошевелить и рукой ради спасения от большевизма Польши, этого смертельного врага Германии, творения и союзника Франции, разрушителя немецкой культуры, и если бы черт побрал Польшу, нам бы следовало ему помочь»[45].

Примерно полгода спустя 26 июля 1920 г. в ходе советско-польской войны, в дни, как казалось, неудержимого наступления Красной Армии, Зект направляет высшему Политическому руководству Германии (райхспрезиденту Ф. Эберту, райхсканцлеру К. Ференбаху, министру иностранных дел В. Зимонсу и военному министру О. Гесслеру) памятную записку о германо-советских отношениях. Начиналась она так: