Поль Фор - Повседневная жизнь армии Александра Македонского

• Название: Повседневная жизнь армии Александра Македонского
• Автор: Поль Фор
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-235-03028-2

Эта книга — плод многолетней исследовательской работы известного историка Античности П. Фора, связанной с личностью Александра Македонского (356–323 гг. до н. э.) и его великого Азиатского похода. В свое время, будучи молодым человеком, ученый повторил путь греко-македонского войска, пройдя пешком большую часть маршрута. Эта экспедиция позволила ему рассуждать о трудностях похода, опираясь не только на теоретические источники, но и на собственный практический опыт.

Книга призвана сделать более понятной для читателя обстановку, в которой проходил поход, и обрисовать его участников. В этом масштабном полотне отыскивается место едва ли не каждому — и заслуженным военачальникам, служившим еще отцу Александра Македонского Филиппу, и рядовым воинам, и морякам, и пестрой толпе обоза, образованной учеными и художниками, снабженцами и купцами, слугами и рабами, женами воинов и девицами для утех.

---

Пополнение личного состава

Нет ничего более непостоянного, чем личный состав: болезни, голод, случайности в бою, старость, гарнизоны, основание колоний приводят к его быстрому обновлению. Уже в мае 334 года хроникеры противопоставляют ветеранов экспедиционного корпуса Филиппа молодым рекрутам его сына. Осенью 334 года после осады Галикарнаса Клеандр, сын Полемократа, был послан на Пелопоннес, а Койн, его брат — в Пеллу, чтобы набрать новые войска, в то время как женившиеся недавно воины получили отпуск, чтобы провести зиму в Македонии. В мае 333 года они вновь собираются в Гордии. Незадолго до битвы при Иссе сюда же прибыли более трех тысяч македонских пехотинцев и три сотни македонских всадников, двести фессалийских всадников и сто пятьдесят элейцев. Фаланга из девяти тысяч человек становится двенадцатитысячной и делится на шесть таксисов (полков). Клеандр, после двухлетней вербовки, во время осады Тира приводит в качестве подкрепления четыре тысячи греческих наемников. После того как в ноябре 332 года пала Газа, Аминта с десятью триерами отбывает в Македонию, чтобы набрать новые войска, поскольку предыдущие победы обошлись армии в две тысячи человек. Эти новобранцы еще не прибыли в Азию, как состоялась битва при Гавгамелах (1 октября 331 года). В этой битве союзные войска, пополненные набранными в Египте предыдущей весной наемниками, насчитывают семь тысяч всадников и около сорока тысяч пехотинцев (Арриан, III, 12, 5), что приблизительно равно численности армии при отправлении. А это означает, что Великая армия потеряла в битвах или оставила в гарнизонах как минимум 13 700 человек, около четверти личного состава. Огромные потери, с которыми молчаливо соглашается командование (если оно вообще о них помышляет). При Гавгамелах во время наступления и преследования пало более тысячи всадников, половина из них принадлежала к элитному корпусу гетайров. Одних только македонян «убито человек 500, раненых же было очень много», пишет Диодор (XVII, 61, 3), что выглядит ложью и приукрашиванием действительности, ибо армии пришлось три месяца «приходить в себя» в Вавилоне. После пожара в Персеполе она получает подкрепление в пять тысяч пехотинцев и тысячу всадников. В это время македонская фаланга насчитывала десять тысяч пятьсот пехотинцев, разделенных на семь таксисов по пятнадцать сотен. Так что да будет нам позволено не вдаваться в скучные детали пополнения личного состава, тем более что наши претендующие на официальность источники часто не согласуются между собой. Ограничимся тем, что отнесемся к ним более критично, чем современники.

В мае 330 года в Экбатане освобождают от службы фессалийскую конницу и всех, кто еще остался из греческих союзников, но многие из них вновь вливаются в македонское войско, на этот раз в качестве наемников. Фаланга сокращается с четырнадцати тысяч до десяти тысяч пеших гетайров. За четыре последующих года тридцать тысяч человек оставлены в бывших столицах Персидской державы и в новых колониях в качестве гарнизонов. На их место становятся наемники из Греции и Малой Азии. Не надо забывать, что половина армии оставалась с Парменионом, а потом Гарпалом, в то время как другая половина истощала свои силы в сражениях у подножия Гиндукуша и Памира. В течение лета 329 года командование вводит в бой двадцать две тысячи наемников и две тысячи шестьсот всадников, прибывших после трехмесячного перехода от южных берегов Малой Азии и из Сирии. Несколько месяцев спустя на берегу Зеравшана, в 100 километрах к западу от Бухары, согдийцы и скифы окружили колонну на марше и разгромили ее: погибли по крайней мере две тысячи пехотинцев и триста всадников. «Это поражение Александр ловко скрыл, пригрозив казнить уцелевших в битве, если они распространят известие о случившемся», — пишет Квинт Курций (VII, 7, 39). Однако тот же автор заявляет, что при вторжении в Индию весной 327 года армия насчитывала сто двадцать тысяч воинов (VIII, 5, 4). Это значит, что если в ней, по нашим подсчетам, было тридцать пять тысяч европейцев, то три четверти личного состава составляли выходцы с Востока. Восемь старых ил (эскадронов) тяжелой конницы стали, по персидскому образцу, восемью гиппархиями (разновидностью полков), разделенными на две части, куда вместе с македонянами входили всадники из других областей. Само собой разумеется, что наряду с обычной легкой кавалерией, конными копейщиками и лучниками в походе принимала участие конница скифов, иранцев, согдийцев и бактрийцев, пять тысяч всадников сражались в битве при Гидаспе в Индии в 326 году. Нет никаких сомнений в том, что вливание восточных отрядов в войско наложило отпечаток на снабжение, организацию и подвижность македонской кавалерии. В Сузах знатные иранцы были введены в число гетайров. Что касается пехоты, то после чудовищных потерь во время отступления из Гедрозии и Маки в 325 году, заставляющих вспомнить ретираду французов из России в 1812 году, ее соединили с персидской пехотой. В 324 году, после отставки ветеранов, была сформирована сборная фаланга, особый корпус из персов в обрамлении македонских копьеносцев. На момент смерти царя на четырех македонян приходилось двенадцать персов, то есть в целом на пять тысяч македонян — двадцать тысяч персов. Использование в ходе бракосочетаний в Сузах в 324 году персидской гвардии из тысячи «яблоконосцев»[17] в красочной форме, а не македонской гвардии среброщитных гипаспистов вызовет третий серьезный мятеж за всё правление Александра: европейцы громкими криками будут выражать свое возмущение царем, который предпочел более блистательную и молодую восточную гвардию старой гвардии в красных юбках.

В Сузах в течение лета 324 года десять тысяч македонян были отпущены на родину либо по просьбе их самих, либо по возрасту или инвалидности. Им было обещано, что держава позаботится о их детях, если они родят их от жен-азиаток из них вырастят маленьких воинов на македонский манер. Тогда Кратер, озабоченный тем, что войско покинули ветераны, опытные воины, кому исполнилось более сорока лет, попросил Антипатра, македонского военачальника в Европе, прислать ему такое же число новых боеспособных воинов. Проходит год, а набор всё еще не осуществлен: то ли Македония предпочла поберечь своих мужчин перед лицом грозящей опасности со стороны Греции, то ли Антипатр, зная, что Царь царей им недоволен, приступил к подготовке мятежа и провозглашению себя царем Македонии. Возможно, что и под давлением общественного мнения Антипатр отказался набирать десять тысяч ожидаемых рекрутов. Подкрепление ограничивается несколькими сотнями аристократов, охочих до приключений, денег и постов. Власть завоевателя, измотанного ранениями, усталостью и разгулом, весной 323 года, то есть после двенадцати лет военных кампаний — порой неудачных (в Согдиане и Индии), держится на услугах, оказываемых ему греческими и фракийскими наемниками (всего двенадцать тысяч), и на верности его восточных войск Царская армия в Вавилоне насчитывает всего пять-шесть тысяч македонских пехотинцев, служащих в новой фаланге обрамлением персов, от пяти до шести сотен щитоносцев македонской гвардии и около двух тысяч гетайров из конной гвардии. Первые из них находятся в Азии против своей воли и только и знают, что язвительно прохаживаются насчет царя, последние же всячески пытаются отрезать себе кусок от царского пирога: либо в административном аппарате, либо в колониях. Выразимся яснее: в период с 334 по 323 год личный состав войска, притом что он часто пополнялся, растаял уже более чем наполовину, и тех ветеранов, кому удалось уцелеть, как и новобранцев, заботила не столько служба, сколько поиски личной выгоды.

Жалованье

Сколько же получали те, кто не сложил голову во время штурмов городов и крепостей, посреди пустынь, будучи застигнутым врасплох из засады? Слово «солдат» подразумевает жалованье[18], слово «наемник» — торговую сделку. Говоря о финансовых запросах нескольких сотен тысяч брошенных в царскую мясорубку воинов, задавленных нищетой и потому принужденных себя продавать, античные авторы проявляют странную сдержанность. И лишь проверяя и сопоставляя факты, мы можем предположить, на что могли надеяться юноши из македонских семей, насильно взятые в конницу и национальное ополчение, всадники и пехотинцы союзнических контингентов, чужеземные вспомогательные войска, в большей или меньшей степени обученные владеть тем или иным оружием. Разумеется, на высокую плату и поживу: золото, земли, женщин, скот. Но какая разница в оплате! Воинам отпущенного из войска греческого контингента после смерти Дария в конце лета 330 года было выдано специальное вознаграждение: каждый всадник получил 1 талант, то есть 6 тысяч драхм, а каждый пехотинец — только тысячу драхм, то есть в шесть раз меньше. Тем же, кто предпочел остаться в армии и принять участие в бесконечных кампаниях (еще в течение семи лет!), выплатили 3 таланта. Год спустя 900 ветеранов покидают войско в Согдиане, и на этот раз, похоже, они получают двойную плату: каждый всадник (македонский) — 2 таланта, каждый пехотинец (наемник) — 3 тысячи драхм. Наконец, у Квинта Курция (V, 1, 45) мы узнаем, что серебро, доставленное персами в Вавилон, пошло на вознаграждение: каждому македонскому всаднику — 600 драхм, каждому всаднику союзнической кавалерии — 500 драхм, каждому македонскому пехотинцу — 200 драхм, каждому наемнику — трехмесячное жалованье, то есть от 230 до 375 драхм. Поскольку речь идет о премии, составляющей 10 процентов от сумм, перечисленных ниже, можно сделать вывод, что после битвы при Гавгамелах (1 октября 331 года) и захвата персидских сокровищ один македонский всадник получил в шесть раз больше, чем македонский же пехотинец, и что всадник союзнических войск, будь то фессалиец, фракиец, иониец, которому выдавалось 5 тысяч драхм, получал в три-четыре раза больше, чем наемник-пехотинец.