Бернар Эйвельманс - В объятиях спрута

• Название: В объятиях спрута
• Автор: Бернар Эйвельманс
• Жанр: Природа и животные

---

Обогнув мыс Горн, “Индевор” направлялся к новым островам на юге Тихого океана, когда произошел необычный случай, который капитан должен был отметить в своем отчете о плавании:

“Господин Бэнкс нашел большую каракатицу, которая, по всей видимости, была убита птицами: ее искалеченное тело плавало на поверхности воды. Она очень отличалась от головоногих, встречающихся в европейских морях, поскольку ее конечности вместо присосок были снабжены двойным рядом когтей, очень острых, похожих на кошачьи, которые это животное могло по желанию выпускать и убирать”.

Отдельные части моллюска были привезены в Англию в 1781 году и сданы на хранение в лондонский Хирургический колледж. Когда впоследствии они были изучены знаменитым анатомом Ричардом Оуэном, его заключение было таково:

“Плавники животного имеют ромбовидную форму, что позволяет ему одинаково хорошо плыть как вперед, так и назад. Сравнивая размеры этого головоногого, по сохранившимся щупальцам, с другими взрослыми животными этого вида, но меньших размеров, рассчитали, что его корпус должен был составлять 4 фута в длину (1,2 м), а вместе с щупальцами — превосходить 7 футов (2,1 м)”.

Описание плавников животного, которые не образуют единого непрерывного кольца вокруг его корпуса, свидетельствует о том, что речь идет не о каракатице, а о кальмаре. Хотя Аристотель четко определил разницу между этими двумя видами, прискорбная путаница снова объединила их в это время.

Странный когтистый головоногий моллюск, найденный компаньонами Кука, вскоре снова заставил говорить о себе и снова был неправильно определен. Действительно, в своей “Естественной истории Чили” известный чилийский писатель Хуан Игнасио Молина упоминает когтистую каракатицу, несомненно похожую на каракатицу сэра Джозефа. В начале следующего века Пьер Дени де Монфор довершил путаницу, назвав того же самого моллюска “когтистым осьминогом”!

Потребовалось дождаться солидной монографии по головоногим моллюскам Феррюсака и д'Орбиньи (1835–1848), чтобы увидеть торжество истины. Альсид д'Орбиньи распознал по рисунку, представляющему щупальце “большой каракатицы” сэра Джозефа Бэнкса, характерные особенности разновидности средиземноморского кальмара, названного им, в переводе с латинского, “кальмаром вооруженным”.

Размеры кальмара, найденного Бэнксом в Тихом океане, были, конечно, не такими внушительными, как у кальмаров, выброшенных там и сям на берега Европы. Что такое два метра. с щупальцами по сравнению с кальмаром из Картейи, 14—16-метровой “чудовищной рыбой” Олафа Магнуса, 7-метровым кальмаром из старой ирландской хроники или 6-метровым “двухголовым монстром” из Дингл-Ай-Коша. И все же в комментариях по поводу этого моллюска профессор Оуэн подчеркивает опасность контактов с ним: “Жители полинезийских островов — ловцы жемчуга, испытывают вполне обоснованный страх перед этими животными”.

Действительно, рога, которые у этих кальмаров заменяют щупальца, очень опасны при прикосновении к ним, даже если это кальмар средней величины.

Щупальце длиной более восьми метров

Одно несомненно: аббат Молина, изучив фауну чилийских вод, не верил в присутствие в этой части Тихого океана каракатиц больших размеров, “вооруженных” или нет. Например, он пишет по поводу так называемого кальмара-стрелы: “Моряки преувеличивают размеры и силу этого животного, но что касается чилийских вод, там наверняка не найдется экземпляра тяжелее 150 фунтов”.

Это вес, названный информаторами аббата Пернетти. Пусть рогачи весят 150 фунтов, кажется, говорит аббат Молина, но морские животные большей величины — это фантазии матросов!

Но не только матросы делали такие заявления. В “Британской зоологии” (1777) английский натуралист Томас Пеннент приводит удивительные подробности о головоногом, которого он называет вместе с Линнеем Sepia octopodia и который является, несомненно, осьминогом:

“В жарких широтах встречаются животные громадных размеров. Один из моих друзей, прилежный наблюдатель природы, который долгое время жил на островах Индийского океана, сообщает мне, что, по словам туземцев, там встречаются экземпляры, центральная часть которых составляет две морские сажени (3,65 м), а каждое щупальце в длину равно 9 морским саженям (16,5 м). Индусы очень их боятся, когда плавают в своих маленьких лодках: из страха, что животное перебросит свое щупальце через борт и потопит лодку, они никогда не плавают без топора, которым можно отрубить это щупальце”.

Эта информация может относиться как к кальмару (и даже в большей степени к кальмару), так и к осьминогу.

В 1784 году вниманию публики были представлены некоторые более точные факты. В своем исследовании о происхождении амбры (1783) доктор Шведиавер привел удивительные сведения, полученные им от капитана-китобоя из Новой Англии, искренность которого вне подозрений. Этот честный и здравомыслящий человек, как представляет его сэр Джозеф Бэнкс, долгие годы "занимался китобойным промыслом в австралийских морях. Лет десять назад, по его словам, он поймал кашалота, у которого в пасти застряло что-то большое, что он сначала не распознал, но что потом оказалось щупальцем Sepia octopodia длиной около 27 футов (8,23 м). И это была еще не вся длина, так как один конец был разрушен желудочным соком кашалота.

“Если, — комментирует Шведиавер, — мы примем к сведению громадную длину этого щупальца, мы перестанем удивляться словам рыбаков, будто каракатица является самой большой океанской рыбой”.

Предложение Линнея считать Sepia octopodia (каракатицу с восемью ногами) осьминогом кажется абсолютным нонсенсом, поскольку каракатица является, собственно говоря, десятиногом, то есть головоногим с десятью конечностями. Но Линней зачислил почти всех головоногих в один род. В данном случае термин “каракатица” выбран все же не совсем неудачно. Вполне возможно, что это щупальце принадлежало десятиногу, то есть кальмару, а не осьминогу. Кашалот и кальмар являются извечными врагами. В этом нет ничего удивительного, ибо оба они хищники и охотничьи угодья у них одни и те же — все водное пространство; осьминоги же, напротив, живут на дне.

Дуэль между кальмаром и кашалотом

Кальмары и кашалоты ведут в водных глубинах битвы не на жизнь, а на смерть. Остатки рогачей в изобилии находят в пищеварительных трактах пойманных китов, а на шкуре кашалотов видны ряды круглых шрамов, оставленных зубчатыми присосками их противников. Были люди, имевшие редкую возможность присутствовать при некоторых моментах этих смертельных дуэлей. Среди них можно назвать английского писателя Фрэнка Буллена, который в 1875 году в возрасте 18 лет оказался на китобойном судне. В своей знаменитой книге “Плавание “Кашалота”” он оставил нам описание такой сцены, происходившей в одиннадцать часов вечера на выходе из Малаккского пролива:

“Море так сильно волновалось там, где его освещала луна, что я едва не поднял тревогу. Я часто слышал о вулканических островах, которые внезапно поднимались из воды и исчезали в мгновение ока, а поскольку мы находились недалеко от Суматры, с ее цепью активных вулканов, меня охватила тревога. Я взял бинокль и навел его на то место, где кипела вода. Я сразу же понял, что мои страхи по поводу вулканов и подводных землетрясений напрасны, но те стихийные силы, которые я увидел, вполне извиняли мою ошибку.

Громадный кашалот вел смертельный бой с гигантским кальмаром, почти не уступающим ему по величине, бесконечные щупальца которого опутывали его целиком. Голова кашалота была как сетью покрыта переплетающимися щупальцами; и это было вполне понятно, поскольку он держал в своих челюстях туловище моллюска и методично перекусывал его пополам.

Рядом с цилиндрической головой кашалота я видел голову гигантского кальмара, которая может присниться только в кошмарном сне. Насколько я мог судить, она была величиной с нашу большую бочку на 350 галлонов (590 л) и, вероятно, даже больше. Глаза были такие громадные и темные, что на фоне светлой головы производили удивительное впечатление. Они были менее фута в диаметре, с опаловыми переливами, как куриная кожа.

Происходящее привлекло акул, которые, как шакалы возле льва, намеревались принять участие в пире и с нетерпением ожидали смерти моллюска…”

В ноябрьском номере за 1952 год журнала “Французский охотник” капитан дальнего плавания Макс П. Робен рассказывает, как он оказался свидетелем похожей схватки между кашалотом и громадным спрутом, 8—10 метров длиной.

Невероятные ныряния кашалота

Сообщение о спруте сначала кажется ошибкой.

Царствуя на необъятных просторах океана, кашалот, по-видимому, никак не может войти в контакт с осьминогом, прячущимся в расселинах прибрежных скал или в придонных водах.