Юрий Гулин - Орлы и звезды. Красным по белому

• Название: Орлы и звезды. Красным по белому
• Автор: Юрий Гулин
• Жанр: Альтернативная история

Первая часть романа, написанного в жанре альтернативной истории. Четверо силовиков не по своей воле покинув наше время, поспевают в Петроград как раз к началу Февральской революции 1917 года.

---

  - И с 'Газелью' помогу, и с погрузкой, только... - Закончить фразу у меня не получилось, лишь глубокий вздох невольно вырвался из груди.

  Рая посмотрела на меня все понимающим взглядом.

  - Брось, Миша. В твои ли годы стены лбом таранить? Пусть подавятся!

  На следующий день я смотрел на отъезжающую 'Газель' и думал о том, что Ленке с малышом в деревне будет лучше, чем в городе. В оправдание, в успокоение ли пришла мне в голову эта мысль - не знаю, но полегчало...

  Я перечитал письмо от нотариуса еще раз, отложил бланк в сторону и откинулся на спинку кресла. Чудны дела твои, Господи. Я, конечно, помнил о том, что в Питере у меня был - я ведь даже не знал, жив он или нет - двоюродный дед Юзеф. О нем у меня остались самые смутные воспоминания. Я ведь был совсем мальцом, когда в первый и последний раз навещал деда Юзю в его коммунальной квартире в старом питерском доме где-то в районе Сенной площади. Когда же я получал о нем последнюю весточку? Лет тридцать назад? Как не все сорок! И вот теперь меня приглашают вступить в права наследования. Недвижимость почитай в центре Питера и счет в банке. Интересно, какая на счету сумма? Хотя, если продать одну квартиру и то нехило выйдет. Надо ехать.

  Ускорил отъезд, как ни странно, мой непосредственный начальник. Пригласил в кабинет, вроде как по делу. Потом сказал, не глядя в глаза, что видел проект нового штатного расписания, того, что для полиции. Так в нем моей должности нет. Вывод предложил делать самому. Дело нехитрое: должность сокращают, возраст пенсионный - не служить мне в полиции. Кабы не наследство деда Юзи, так и загрустил бы, наверное. А так, вышло как в песне Галича, в исполнении Высоцкого на старой магнитофонной ленте: 'Появляюсь на службу я в пятницу, посылаю начальство я в задницу...'. И как стал я оформлять пенсию, так перестал засиживаться на службе дольше положенного, а потом и вовсе обнаглел: взял впервые в жизни кратковременный отпуск для решения неотложных дел по семейным, стало быть, обстоятельствам и отбыл в северную столицу России - город Санкт-Петербург.

   Еще на трапе самолета придавило меня к земле тяжелое питерское небо, и хлестанул по лицу соленый балтийский ветер. И пусть про соль я приврал, но и без нее ветерок пробирал до костей.

   В зоне прилета меня ожидал господин Розенфельд. Он был примерно одних со мной лет, и ничем не отличался от типичных представителей своей национальности: черные кучерявые слегка тронутые сединой волосы, умное лицо и глаза, вобравшие в себя печаль многих поколений.

   Пока шло опознание, пока мы приветствовали друг друга, пока я сообщал нотариусу, что другого багажа кроме сумки, той, что в руках, у меня нет - все это время он косил взглядом за мое плечо. Это слегка раздражало, но не заставило меня обернуться. Я ждал приглашения на выход, но Розенфельд спросил:

   - Вы прилетели один?

   Я, конечно, удивился, и, конечно, хотел ответить, что, да, я прилетел один, но нотариус так выразительно повел глазами за мое плечо, что я закрыл рот и обернулся. Потом снова посмотрел на Розенфельда и произнес совсем не то, что собирался:

   - Похоже, что не один. Извините.

   Я оставил сумку возле Розенфельда, сам подошел к Ольге, приложился щекой к ее холодной щеке, потом спросил:

   - Ты как здесь?

   - Прилетела с тобой одним рейсом. Миша, мне надо с тобой поговорить!

   Я всегда знал Ольгу как абсолютно адекватного человека, неспособного совершать необдуманные поступки, потому просто одной рукой подхватил ее сумку, другой взял под локоток и подвел к нотариусу.

   - Знакомьтесь, Ольга, моя родственница!

   Если у Розенфельда и возникли на этот счет какие-то сомнения, то он их никак не выказал, а лишь изобразил вежливую улыбку и пригласил нас пройти к выходу.

   Иномарка, в которую мы погрузились, - сумки в багажник, мы с Ольгой на заднее сидение, Розенфельд за руль - была не только относительно новая, но еще и забугорная, не наш российский новодел. Оно и понятно. Для нотариуса машина не столько средство передвижения, сколько вещь, непосредственно влияющая на степень доверия клиента.

   По пути, в основном, молчали. Не доезжая до Сенной свернули в переулок, потом под арку, и встали внутри двора-колодца перед невыразительной дверью. Поднялись по обшарпанной лестнице на третий этаж. Нотариус открыл столь же невзрачную, как и лестница, дверь, и мы вошли на кухню той самой коммунальной квартиры, где я в свое время навещал деда Юзека.

   - Это ж, вроде, кухня? - произнесла, оглядевшись, Ольга.

   - Она самая, - весело подтвердил я.

   - Фигня какая, - фыркнула Ольга.

   - Так это мы зашли с черного хода, - невинным тоном пояснил я. - А с парадного и вход в прихожую, и лестница получше, и лифт есть.

   Ольга в недоумении посмотрела на Розенфельда. Тот, не глядя на нее, скороговоркой выпалил:

   - У парадной негде машину поставить. Вот ключи и визитка. Завтра жду вас, Михаил Макарович, у себя в конторе, или, может, за вами заехать?

   - Не стоит утруждаться, - ответил я, читая визитку. - Если я правильно сориентировался, ваш офис минутах в пятнадцати отсюда? Пройдусь пешком!

   - Как угодно, - кивнул головой нотариус. - Засим, позвольте откланяться!

   Он исчез, притворив за собой дверь черного хода, а мы с Ольгой отправились осматривать квартиру. Еще из письма Розенфельда, где была указана площадь наследованной квартиры, я извлек информацию о том, что деду Юзеку каким-то образом удалось расселить коммуналку и стать единственным владельцем большой квартиры. То, что квартира, оказывается, располагалась в двух уровнях, стало для меня сюрпризом. Правда, этажом выше была только одна комната, зато какая! Если весь нижний этаж был обставлен в современном стиле, то эта комната была оборудована в стиле модерн, столь популярном в начале XX века.

   - Прямо музей! - удивилась Ольга.

   - Определенное сходство есть, - вынужден был согласиться я. - Однако пора и заселяться, как ты думаешь? Выбери комнату, и приводи себя в порядок. Ванную, думаю, отыщешь? Вот и ладно. Встречаемся через час на кухне.

   Я первым успел принять душ, и пока Ольга смывала с себя пыль новосибирских улиц, смотался в ближайший магазинчик. Так что, когда она, раскрасневшаяся, в тюрбане из полотенца на мокрых волосах и халате появилась на кухне, стол был уже накрыт. Разлить янтарное вино по хрусталю было делом даже не минуты. Наши бокалы встретились над столом с благородным звоном. Живительная влага благотворным образом сказалась на пищеварении, и вскоре тарелки со всякой снедью заметно опустели. Не дождавшись этого от меня, Ольга сама разлила вино и приглашающее подняла бокал. Но я отрицательно покачал головой.

   - Сначала расскажи, что заставило тебя идти по моему следу?

   Ольга в одиночку выпила вино, отставила бокал и посмотрела мне прямо в глаза.

   - Только обещай, что не будешь перебивать.

   - Не буду, говори.

   - Ты ведь слышал, что Ведьма это не просто мой боевой псевдоним.

   Я, держа данное слово, лишь неопределенно пожал плечами, и она продолжила:

   - Думай, что хочешь, но доля истины в этом есть!

   'В чем в этом?' - хотел спросить я, но опять промолчал, поощрив ее взглядом на продолжение монолога.

   - Я действительно могу чувствовать беду, но в тот раз случилось нечто для меня непонятное.

   Я свел брови к переносице, пытаясь разобраться в сказанном. Ольга заметила это и тут же поспешила мне на помощь.

   - Я имею в виду тот злополучный снимок, там, возле домика на берегу Оби. Когда я нажала на спуск, произошла вспышка слишком яркая для фотоаппарата. Так вот, чтоб ты знал, у моей 'мыльницы' вообще нет вспышки! И колокол, ты ведь тоже его слышал, верно?

   Я неохотно кивнул головой.

   - Но даже не это главное. Понимаешь, я тогда вдруг ясно поняла, что вас троих ждет что-то необычное, но вовсе не смерть! И когда погиб Коля я ужасно растерялась. Потом, глядя на запаянный гроб, я вдруг четко осознала: Коли там нет!

   Это было уже слишком. Я возмущенно открыл рот, но Ольга меня остановила.

   - Ты обещал!

   Верно. Я закрыл рот и кивнул головой - продолжай.

   - Миша, можешь считать меня кем угодно, но Колю перед самым взрывом или, даже, во время его подменили! Не смотри на меня так. Мне и самой иногда кажется, что у меня крыша едет. Ведь Лена опознала его останки. Но ты же понимаешь: опознавать-то было нечего. Верно, о таких вещах думать надо молча. И поверь, я бы молчала, но после исчезновения Глеба у меня в голове прояснилось: они оба живы и находятся где-то рядом друг с другом. А тебе я говорю все это лишь потому, что ты будешь следующим.

   Припечатала, так припечатала! Она уже замолкла, а я все еще сидел, не зная, что и ответить. И чем дольше я сидел, тем яснее понимал: нет у меня на ее слова управы! Больно ладно она все склеила, ни одного зазора не оставила.