Кассандра Клэр - Draco Veritas

• Название: Draco Veritas
• Автор: Кассандра Клэр
• Жанр: Фэнтези

Трилогия (Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas) о Драко Малфое - культовое произведение, написанное по мотивам книг Дж. К. Роулинг о мальчике-волшебнике по имени Гарри Поттер. Автор трилогии - знаменитая в фэндоме Гарри Поттера писательница - Кассандра Клэр (ее другие популярные произведения: трилогия "Смертельные орудия" и The Very Secret Diaries). Сюжет разворачивается вокруг отпрыска древнего колдовского рода Малфоев, главного противника Гарри Поттера в школе - Драко Малфоя

---

Драко едва не выронил кружку.

— Что?!

— Что слышал.

Он возмущённо взглянул на неё огромными серыми глазами.

— Не могла бы ты впредь воздерживаться от подобных заявлений, когда у меня в руках кружка с кипятком? Вырони я её на колени, и всё — не миновать нам национальной трагедии.

— Дай-ка сюда, — Гермиона приняла кружку из его рук, поставила её на стол и нетерпеливо воззрилась на Драко. — Я не шучу.

— Я понял, — он протянул ей руку, она взяла и прижалась к ней щекой. Его ладонь, покрытая копотью, пахла золой, потом и усталостью. Она представила его в Каминном узле, устраивающего сцену, роющегося в столе, ищущего отчёты, ищущего хоть что-нибудь… знающего, что Гарри совсем недавно — всего несколько часов назад — был здесь… Она прекрасно понимала, почему он не взял её с собой, и дело было вовсе не в том, что она спала. Он просто не мог ручаться за свою реакцию, а мысль о собственной беззащитности — особенно перед ней — была ему невыносима. Она знала, что, глядя на неё, он каждый раз вспоминает о Гарри, и каждый раз это приносит ему боль, хотя он принимает её, как данность. И Драко иногда просто необходимо побыть одному — повернулся бы у неё язык обвинить его в этом?

Она нежно погладила руку юноши. Он не протестовал.

— Думаешь, это глупая затея?

— Думаю, это ужасно глупая затея, — ответил он. — Хотя, с другой стороны, когда подобное было для нас препятствием?

— Верно подмечено.

Он сжал её руку.

— Ну так, когда мы начинаем?

* * *

Вернувшись в комнату, которую Рон окрестил «шахматной», они застали Вольдеморта и Червехвоста. Рон замер в дверях, переводя взгляд с Тёмного Лорда на маленького толстячка, когда-то бывшего его любимой крысой. Даже сейчас юноша с трудом осознавал, что Короста и этот человек — одно и то же существо. Рисенн застыла рядом.

— Доказательства, Червехвост, — неприятным тоном промурлыкал Тёмный Лорд. — Коль скоро ты решил убедить меня, что Люциус — предатель, будь любезен, предъяви мне хоть какие-нибудь доказательства. Я не могу полагаться только на твои слова. Подозреваю, что о чём — о чём, а о предательстве ты знаешь не понаслышке.

— Я знаю об этом, Хозяин, — упрямо и напряжённо повторил Червехвост. — Я по глазам вижу, когда человек врёт. Я знаю, что такое предательство. Позвольте использовать моё знание предательства, чтобы доказать вам…

— Я научен ненавидеть изменников, и нет болезни, на которую мне наплевать больше, чем на предательство… — произнёс Вольдеморт и тихо рассмеялся. — Твоё душевное волнение весьма впечатляюще и заслуживает всяческих похвал. Даже если это так, твои предположения непременно должны быть подкреплены. Я бы побеседовал с Люциусом.

— Мне вызвать его, господин?

— Нет, не спеши, — ответил Вольдеморт. Он поднял левую руку, и Рона качнуло вперёд, ноги зашагали сами, помимо воли. Полусопротивляясь-полуудивляясь, он подошёл к Тёмному Лорду. Тот никогда настолько явно не вторгался в его разум…

— Ты подслушивал, мальчик? — будь у Вольдеморта брови, они бы сейчас вопросительно приподнялись.

— Рон. Меня зовут Рон.

— Не самое благозвучное имя, правда? — тонкие бескровные губы разъехались в улыбке. — А что случилось с твоим плащом и застёжкой, мальчик? И одежда вся порвана и испачкана…

Рон взглянул на себя. Его вещи были перепачканы грязью на крыше и измяты — многие ночи ему приходилось спать на полу. Он был больше, чем уверен, что от него воняет.

— Порыв ветра. Сорвал плащ и застёжку.

Вольдеморт хмыкнул.

— Какому-то бедолаге повезёт на свой страх и риск отыскать твою застёжку, — похоже, идея развеселила Лорда. — Кстати, с твоей стороны неуважение появляться передо мной в таком виде.

— Мне очень жаль, — ответил Рон. — Если бы я знал заранее, чтобы вы собираетесь похитить и пытать меня, я бы принарядился по такому случаю.

Червехвост негромко пискнул. Вольдеморт перевёл глаза на стоящую в дверях Рисенн.

— Проводи мальчика в комнату для гостей. Подбери ему что-нибудь из одежды. И организуй ему ванну, — Вольдеморт смерил пленника презрительным взглядом. — От него воняет.

— Я так и знал, — буркнул Рон.

* * *

Ответного письма Перси пришлось ждать куда дольше, чем надеялась Гермиона. Спустя два дня после отправки первой совы она получила короткий ответ: «Нет. Слишком опасно», швырнула письмо в огонь и написала ещё одно — умоляющее. Она напомнила о Роне и серьёзной опасности, в которой он находится, о Гарри, отправившемся на поиски друга, и, наконец, о том, что их обоих надо во что бы то ни стало защитить. Запечатав письмо воском, Гермиона отправила его с очередной гостиничной совой.

Она решила не рассказывать Драко про письмо Перси: несмотря на шаткий мир, установившийся между ними с момента возвращения из Каминного узла, Драко был странным — слишком переменчивым.

Временами он был с ней очень мил — настолько специфически, что это даже пугало её: то он брал её под руку на улице, то она ловила его взгляд — такой, словно Драко надеялся увидеть сквозь неё что-то ещё… он был по-прежнему вздорным, кричал и огрызался, говорил гадости и пытался выйти из-под контроля. С каждым разом их ссоры становились всё продолжительнее и продолжительнее.

На третий день они отправились из отеля в Гринготтс, чтобы выяснить у гоблинов, не посещал ли Гарри свою ячейку в хранилище в течение последней недели. По дороге к управляющему, сопровождающий их гоблин, заведующий сейфом Драко с той поры, как последнему исполнилось семь, отказался сообщить им какую-либо информацию о Гарри. В ответ Драко с такой силой приложил его об стену, что бедняга едва остался жив. Гоблин задыхался и хрипел, синея на глазах, Гермиона даже испытала некое подобие радости, когда прибежавшие тролли-охранники выкинули их обоих на улицу Вернее, она радовалась только до того момента, как Драко со злости ударил кулаком по ближайшей стене, разбив в кровь костяшки пальцев, и ей пришлось волочить его через всю Диагон-аллею, не забывая следить, чтобы он не залил весь тротуар серебристой кровью.

В номере Драко смирно сидел на бортике ванной, пока она приводила в порядок его руку при помощи добытого из аптечки на стене Быстрозаживляющего пластыря и бинтов. Рубашка Малфоя была в крови, и Гермиона велела снять её вместе с мантией, и отправить всё в раковину, где они теперь плавали среди булькающей волшебной пены.

— Ты должен перестать вести себя так неосторожно, — заявила она, затягивая бинт так туго, что Драко сморщился. — Яд тормозит процесс заживления.

— Я не уверен, — ответил он, оглядывая её работу, — что можно назвать неосторожностью удар кулаком по стене.

— Ты предпочёл бы, чтобы я сказала «сознательный идиотизм»?

— Я бы предпочёл, чтобы ты, вообще, помолчала, — отрезал он и вышел вон, оставив её в ванной сжимать в руках аптечку. В зеркале напротив она видела своё отражение — большие тёмные глаза и бледное, как будто полупрозрачное лицо, туго заплетённые косы — у неё не было времени возиться со своими волосами… — и в тот же миг она с силой запустила аптечкой в зеркало. Отскочив, коробка упала в раковину, расплескав воду на зеркало.

Когда девушка вернулась в комнату, Драко стоял у окна, держась рукой за белую занавеску, скрывающую стену от потолка до пола. Сквозь неё Гермиона видела нечёткие очертания фигуры: знакомый наклон головы, длинные ноги, узкие плечи и бёдра, тонкую талию. Этот силуэт вполне подошёл бы и Гарри — даже волосы были похоже взъерошены. Но вот Драко откинул прочь занавеску и шагнул в комнату, снова став самим собой.

— Прости, — сказал он, — прости, я ничего не могу поделать. Старайся не обращать на меня внимания.

— То есть ты извиняешься, да? За что? За то, что вёл себя, как болван?

Он пожал плечами.

— Очевидно, да. Если честно, я даже в этом сейчас не уверен.

Она вздохнула.

— Ты же взбесишься, если я не буду обращать на тебя внимания. Ты ведь терпеть этого не можешь.

— Наверное, да, — откликнулся Драко. — Хотя, думаю, что лет в двенадцать научился различать положительное и отрицательное внимание, — он слегка улыбнулся, и слабый солнечный свет, сочащийся сквозь занавески, вспыхнул на концах его волос и подсветил кожу. Гермиона старалась не смотреть на узкую бледно-золотую полоску, сбегающую от пупка и исчезающую под ремнём брюк. Его живот был ровным и плоским, и она увидела легкие очертания ребёр, когда он пошевелился и поманил её к себе. Она не двинулась с места. На лице Драко мелькнуло раздражение.

— Я же сказал, что сожалею.

Гермиона пристально взглянула на него. Временами Драко напоминал девушку: в его жестокости была какая-то надломленная женственность, он пользовался своей внешностью, чтобы добиваться от людей того, что ему нужно; временами это даже выходило за границы флирта. Его странное обаяние не оставляло равнодушными и юношей: как-то одна из ослепительных улыбок Драко сбила с толку даже Рона, и тому потребовалось время, дабы вспомнить, что перед ним ненавистный Драко Малфой. А на пятом курсе, когда Гарри впервые нарядился в парадную мантию и она пыталась что-то сделать с его волосами, он буркнул, что ей не имеет смысла так стараться: всё равно будут смотреть не на него, а на Драко. Тогда эти слова её поразили, но Гарри нельзя было назвать слепым, скорее, просто не очень наблюдательным.