Джон Маккалох - Религия древних кельтов

• Название: Религия древних кельтов
• Автор: Джон Маккалох
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-1303-X

Джон Маккалох исследует историю, культуру, общественный строй и военное искусство древних кельтов в аспекте воссоздания внутреннего уклада жизни этого самого таинственного народа Европы. На основе огромного исторического материала, обзора исторических источников, версий и гипотез современных ученых автор ярко и образно рисует единство черт, создающих особенность верований кельтов.

---

В некоторых случаях лесами правили богини: лесом Арденна – богиня Деа Ардуинна, а Черным лесом (возможно, из-за его многоводья) – Деа Абноба. Некоторые богини известны только тем, что они ассоциировались с богом; например, Росмерта – с Меркурием в Восточной Галлии; другие остались обособленными, как Эпона – речная богиня, соединившаяся с животным божеством и известная благодаря надписям как богиня-лошадь. Но самое поразительное обнаруживается в группах богинь.

Из них Матери-богини, имя которых приняло латинскую форму Deoe Matres и чей культ распространялся даже на тевтонцев, упоминаются во многих надписях на протяжении всей кельтской области, кроме Восточной и Северо-Западной Галлии. Они обычно изображаются втроем, держа в руках фрукты, цветы, рог изобилия или младенца. Будучи богинями плодородия, они, возможно, произошли из культа великой Матери-богини – персонифицированной Земли. Она сохранилась как богиня Бересинтия, которой поклонялись в Отоне, где ее изображение носили по полям, чтобы способствовать их плодородию. Поклонение Матери-богине лежало в основе многих религий, но постепенно ее культ заменился культом бога Земли, кельтского Диспатера, или Дагды, чьей супругой стала эта богиня. Поэтому она может быть богиней с рогом изобилия на памятниках с изображением рогатого бога, то есть Эракурой, супругой Диспатера. Богиня на памятнике в Эпинале держит корзины с фруктами и рогом изобилия, ее сопровождает бараноголовая змея. Эти символы показывают, что эта богиня была родственна Матери-богине. Иногда она изображалась утроенной, ведь культы считали число три священным числом. Примитивное разделение года на три времени года – весну, лето и зиму – могло оказать влияние на утроение богини плодородия, с которой был связан ход изменения времен года. Группы из трех богинь обнаруживаются и в других мифологиях: гаторы в Египте, мойры, горгоны и грации в Греции, римские парки и норвежские норны, при этом Матери-богини иногда приравнивались к мойрам и паркам.

В лице Матери-богини, богинь плодородия и изобилия мы имеем один из наиболее популярных аспектов кельтской религии. Это произошло в эпоху, когда женщины возделывали землю, а Земля считалась богиней, чей культ отправлялся священнослужительницами. Но с течением времени Матери-богине были дарованы новые функции. Возможно, речные и другие богини – это также Матери, чьи функции стали «специализированными». Матери-богини почитались как охранительницы отдельных людей, семейств, домов, городов, районов или всего племени, как свидетельствуют их эпитеты в надписях. Матери-богини Domesticae – это домашние богини; Матери-богини Treverae являются матерями Трева; Матери-богини Nemetiales – это хранители рощ. Кроме того, что они были охранительницами полей, как Матери-богини Campestrae, они приносили процветание городам и людям. Они оберегали женщин, особенно в период родов, и в этом аспекте родственны Юноне, которой также поклонялись в Галлии и Британии. Таким образом, это имя стало общим для большинства богинь, но все они подобным образом были прямыми потомками первобытной Земли-матери.

Народное суеверие сохранило память об этих богинях в виде трех добрых дам и «Белых женщин», которых встречали путники в лесах, или в виде трех фей, а также мудрых женщин народных сказок, которые появляются во время рождения детей. Но иногда их считали ненавистными ведьмами. Матери-богини и другие богини, возможно, сохранились в виде добросердечных фей скал и речных потоков, в виде феи Абонды, которая приносила богатство дому, или Эстереллы из Прованса, которая делала женщину детородной, или Арил, которую наблюдают в лугах, или в виде таких существ, как, например, Мелусина, Вивиана и другие. Культ Матери-богини обнаруживается в галло-римской Британии, но неясно, был ли он местным. Уэльское имя фей И Мамау, «Матери», и фраза «благословение Матерей», используемая в благодарственных молитвах, могут быть воспоминанием о таких богинях. Присутствие подобных богинь в Ирландии будет рассмотрено позже. Матери-богини с ребенком на руках иногда принимались за изображения Девы, и поскольку они были из древесины, почерневшей от времени, то они занимают почетное место в христианских святилищах. Множество церквей Нотр-Дам были построены на тех местах, где, как считают, чудесным образом было обнаружено изображение Девы, то есть, вероятно, языческой Матери. Точно так же алтарь, посвященный Матери-богине в Везоне, теперь посвящен Деве как «доброй Матери».

В надписях, обнаруженных в Восточной и Цизальпинской Галлии и в регионах Рейна и Дуная, упоминаются Matronae, и это имя, возможно, указывает на богинь, подобных Матерям-богиням. Она родственна богиням многих рек, например Марне или Мейроне, и это указывает на связь Матерей с реками. Мать-река оплодотворяла большой район, и таким образом выражала характеристику всей группы богинь.

Родственными Матери-богине являются также Suleviae, охранительные богини, называемые на некоторых надписях Матерями-богинями; Comedovae, чье имя, возможно, означает опекунство или силу; Dominae, которую наблюдают в доме (видимо, Госпожа из средневекового фольклора); Девы (возможно, нарицательное имя Матери-богини, если иметь в виду, что в Галлии и Ирландии были девственные священнослужительницы); Proxumaе, которой поклонялись в Южной Галлии, и Quadriviaе, богине дорожных перекрестков в Шербуре.

Имена некоторых римских богов, обнаруживаемые на надписях, не приравнивались к местным (нативным) божествам. По-видимому, они были приняты галлами как новые боги или же полностью вытеснили подобных нативных богов. Другие, не упомянутые Цезарем, приравнивались к местным божествам: Юнона – к Кливане, Сатурн – к Арвалу, а местному Вулкану кельты посвящали жертвы войны. Кроме божеств пиренейских надписей, которые не могут быть кельтскими, всего известно более четырехсот местных божеств, которые приравнивались или не приравнивались к римским богам. При этом большинство местных богов известны то под одним, то под другим именем. Только в очень редких случаях богу поклонялись во всей кельтской области под одним именем, хотя некоторые боги в Галлии, Британии и Ирландии с разными именами имеют, несомненно, похожие функции.

Религиозные верования континентальных кельтов разнообразны. Обнаружены следы примитивных сельскохозяйственных обрядов, где был приоритет богинь перед богами, имелись культы божества неба, Солнца, грозы, лесов; культы обожествляли некоторых животных и поклонялись им.

Далее мы имеем свидетельства о более высокой стадии развития – о поклонении божествам культуры, целительства, охоты, войны и подземного мира. Мы видим божеств кельтской группы – богов отдельных людей, семьи, племени. Иногда высокое положение занимают боги войны – во время военных действий или у племенной аристократии, – но с развитием торговли боги ассоциируются с торговлей, и на передний план выходят мирные искусства. В то же время популярные культы сельскохозяйственных районов, должно быть, оставались, как и в старину. С принятием римской цивилизации образованные кельты отделили себя от примитивных аспектов своей религии, но это происходило бы и в том случае, если бы римляне никогда не вторглись бы в Галлию. В сельских районах все еще существовали более дикие культы, но ошибочно думать, что они существовали только из-за местного населения. Должно быть, кельты принесли такие культы с собой или же усвоили культы, подобные их собственным. Живучесть языческих культов видна в том, что, хотя христианство и видоизменило их, оно не могло искоренить их полностью, и в отдаленных уголках все еще могут встречаться пережитки древнего ритуала, ибо повсюду древние почвенные религии умирают с трудом.

Глава 4 Ирландский мифологический цикл

В Ирландии известны три цикла мифов о божествах и героях. Один рассказывает о Туата Де Дананн, другие – о Кухулине и фианах. Они отличны по характеру и содержанию, но боги первого цикла часто помогают героям других групп, как боги Греции и Индии помогали эпическим героям. Мы видим, что некоторые персонажи этих циклов, возможно, были известны в Галлии; о них вспоминают в Уэльсе, но в Нагорье, где до сих пор рассказывают истории о Кухулине и Фионне, мифы о Туата Де Дананн в настоящее время менее известны, чем в 1567 году, когда епископ Касвелл сетовал на любовь горцев к «безобразным, лживым, буйным мирским историям, связанным с Туата Де Дананн».

Новоахейская религия в Греции и ведические священные книги Индии рассматривали богов и героев коренных жителей как демонов или домовых. Христианство в Ирландии оценивало древних богов так же сурово. С другой стороны, именно главные христианские книжники превратили старую мифологию в историю и сделали древних богов и героев королями. Несомненно, уже существовали мифы, рассказывавшие о происхождении правителей и народа от божеств, точно так же как галлы говорили о своем происхождении от Диспатера, считали себя потомками богов инки в Перу, микадо в Японии и цари в Уганде. Это – повсеместная практика, и это упростило христианским летописцам задачу преобразовать миф в историю. В Ирландии, как и в других местах, миф, несомненно, рассказывал о чудовищных расах, населявших землю в более древние времена, о борьбе аборигенов и пришельцев, об их богах, хотя коренные боги могут в некоторых случаях отождествляться с кельтскими богами. Поэтому множество мифических элементов можно найти в хрониках Древней Ирландии. Но сами летописцы были всего лишь продолжателями процесса, который, должно быть, начал действовать, как только стало ощущаться влияние христианства. Однако они страстно стремились доказать происхождение ирландцев и более древних народов от древних библейских персонажей – процесс, дорогой для сердца современных англо-израиль-тян, основанный на необузданном романтизировании летописцев.