Бернард Корнуэлл - Свинцовый шторм

• Название: Свинцовый шторм
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• Год: 1977
• ISBN: 5-218-00403-0

В жизни героя войны на Фолклендских островах Ника Сендмена наступила черная полоса. Отец сидит в тюрьме за мошенничество, бывшая жена вымогает у него последние деньги, а сам он после пулевого ранения страдает от жутких болей в спине. Нет ни средств к существованию, ни здоровья, ни реальных перспектив на будущее. Одна лишь яхта под названием «Сикоракс» скрашивает серые будни Ника — яхта и мечты уплыть на ней куда-нибудь подальше, к новой жизни. Ради денег Ник соглашается принять участие в откровенно авантюрном проекте звезды британского телевидения Тони Беннистера, задумавшего пуститься на своем океанском гоночном судне «Уайлдтрек» в рискованное плавание из Англии к берегам Ньюфаундленда.

Но опасности холодных вод Северной Атлантики меркнут перед лицом угрозы со стороны корабельного магната Кассули, который не остановится и перед убийством, лишь бы отомстить ненавистному конкуренту...

---

— Если ты уверен, что плавание под парусом способствует возникновению веры, — педантично проговорила Анжела, — стало быть, Фанни Мульдер тоже верит в Бога? Или нет?

— В глубине своей темной души, — ответил я, — безусловно. Согласен, что Фанни — не лучшая реклама божественной веры, но тем не менее. Впрочем, у меня тоже есть свои теологические проблемы, как и у тебя. — «А кроме них, — подумал я, — у меня есть еще куча проблем с электропроводкой». Поразмыслив, я обрызгал мотор силиконом.

— Что ты там делаешь? — спросила Анжела, услышав шипение баллончика.

— Освобождаю электрическую систему от жучков.

— Может, ты и меня освободишь от этой кошки?

— А сама ты не можешь?

— Но я хочу, чтобы это сделал ты.

Я залез на крышу и засмеялся. Дело было не в кошке, а в том, что Анжела лежала абсолютно голая на левом комингсе. Я подбросил Вики вверх, на болтающийся грот, где она превратилась в паука, наклонился и поцеловал Анжелу.

— Ты чувствуешь себя развратником? — спросила она.

— Я чувствую себя счастливым.

— Бедный Ник. — Она смотрела на блестящую воду. — А Мелисса тебе изменяла?

— Все время.

Анжела повернулась ко мне.

— Это было обидно, больно?

— Конечно.

Анжела погладила меня по щеке.

— А вот это никому не причинит боли, нет?

— Нет.

— Ты уродина, Ник, но я люблю тебя.

Она впервые произнесла эти слова, и я поцеловал ее.

— Но... — начала она.

— Никаких «но»! — выпалил я. — Только не сейчас!

Мы находились в абсолютно пустынном море. Стрелка барометра стояла на месте. В Северной Атлантике был полный штиль.

* * *

Молитвой можно добиться гораздо большего, не-жели полагают атеисты. Двигатель заработал.

Под мотором мы пошли на запад, оставляя за собой след, прямой, как борозда в поле. Пока заряжались аккумуляторы, я держал высокочастотный приемник включенным на канале 16. Радиус его действия не превышал пятидесяти — шестидесяти миль, и если в пределах этого расстояния будут переговариваться яхты, я услышу их и, в свою очередь, спрошу, есть ли у них новости об «Уайлдтреке». Но я так ничего и не услышал, а разобрав приемник, увидел, что туда каким-то образом проникла вода и его можно выкидывать. В довершение этого несчастья я потерял лаг — тот наткнулся на какое-то бревно и оторвался. Я перевернул всю яхту, но так и не нашел запасного, хотя точно помнил, что брал его.

Море было уже не таким спокойным. Небольшой ветерок нагонял рябь, и под корпусом ощущалось нарастание волны. Я постучал по барометру, и стрелка чуть-чуть сдвинулась вниз. Облака становились все гуще. За неимением лага мы измерили нашу скорость с помощью щепочек, брошенных в воду. На планшире с правого борта я сделал отметку «25 футов», а моя подруга стояла с секундомером и засекала время. Щепочки покрыли дистанцию за три с половиной секунды. Эту цифру я умножил на сто, результат поделил на двадцать пять и то, что получилось, умножил на шестьдесят. В итоге я получил 4,6 узла. При этом мы шли против течения, имеющего скорость в пол-узла. В общем, двигались мы довольно медленно.

— Но почему же, о великий мореплаватель, у тебя нет спидометра? — ехидно поинтересовалась Анжела.

— Ты имеешь в виду электронный лаг?

— Я имею в виду спидометр, ты, чудак.

— Потому что эта ужасная современная штучка может выйти из строя в любой момент.

— И секундомер может сломаться.

— Положи его обратно в сумку, — посоветовал я, — а я пока обдумаю ответ.

Мы как раз достигли середины нашего путешествия, и Анжела начала понемногу осваивать тонкости управления яхтой. Она бодрствовала, пока я спал. Мне стало намного легче, да и ей тоже. Морская болезнь прошла, и Анжела стала новым человеком. Вся ее нервозность и амбиции исчезли без следа благодаря совершенно иному образу жизни. Выглядела она прекрасно, часто смеялась, а ее тощее тело значительно окрепло. Ветры, кстати, тоже окрепли, и теперь мы шли только под парусами, держа курс на запад. Но я знал, что скоро нам придется повернуть на юг, чтобы попасть к месту гибели Надежны. День за днем карандашная линия приближалась к роковому крестику, но все-таки цель нашего плавания по-прежнему казалась нам не совсем реальной.

Реальными были только мы сами. Мы играли в детскую игру и называли ее любовью. Как и все влюбленные, мы думали, что эта игра никогда не кончится. Мы вели себя так, словно вместе сбежали навстречу приключениям и не имели ничего общего ни с Кассули, ни с Беннистером, и левая рука Анжелы, казалось, подтверждала это. Но, как бы мы ни были счастливы, как бы ни обманывали себя, никто из нас ни на секунду не забывал о темном облаке, висящем над нашим горизонтом. Просто мы перестали об этом говорить.

Да и дел у нас, честно говоря, было невпроворот. Небольшая яхта, сделанная из дерева и оснащенная холщовыми парусами, требует постоянного внимания. Я чинил сломанную крепежную планку, штопал паруса, подкрашивал лаком некоторые места. От состояния яхты зависела наша жизнь, и потому главным правилом на борту было — ничего не откладывать на завтра. Самая крошечная дырочка в шве паруса, если ее вовремя не зачинить, грозила превратить его в лоскутки. Мы много работали, но еще больше радовались.

— Навсегда? — спросила Анжела.

— На сколько понадобится.

— А сколько понадобится?

— Я не знаю.

— Ник!

Я откинулся на банку.

— Я помню, как очнулся в вертолете. Я знал, что ранен очень тяжело. Действие морфия заканчивалось, и я вдруг страшно испугался смерти и дал себе клятву, что, если выживу, посвящу себя морю. Вот как сейчас. — Кивком я указал на однообразные зеленовато-серые волны. — Океан — самая опасная вещь в мире. Если ты будешь лениться или попытаешься его обмануть, он убьет тебя. Такой ответ подойдет?

Анжела уставилась на воду. Мы шли под всеми парусами и развили неплохую скорость. «Сикоракс» вел себя отлично: четко, дисциплинированно и целеустремленно.

— А как же дети? — вдруг спросила Анжела. — Ты бросишь их?

Она затронула самое больное место и, безусловно, это понимала. Я вернулся к работе.

— Я им не нужен.

— Ник! — с упреком воскликнула она.

— То есть я нужен им такой, какой есть. Но, черт побери, кроме меня у них есть и достопочтенный Джон, и Мелисса, и этот чертов бригадир, и эта ленивая огромная нянька, и даже пони. Я для них просто бедный родственник.

— Ты бежишь от них, — снова упрекнула меня Анжела.

— Я прилечу, чтобы повидаться с ними, — это была отговорка, и я знал это сам, но другого ответа придумать не мог. Некоторые вещи должны вылежаться.

На следующий день мы повернули на юг, и наше настроение сразу же изменилось. Мы снова вернулись к мыслям о Беннистере, и в ту же ночь на пальце у Анжелы появились кольца. Заметив мое разочарование, она просто пожала плечами.

Мы опять много говорили о Тони. Теперь Анжела упирала на его невиновность, снова и снова рассказывая, как она настаивала на том, чтобы ей сказали всю правду до свадьбы. Надежна погибла, повторяла она, когда огромная волна обрушилась на корму «Уайлдтрека». Основания для такого утверждения были у нее столь же зыбкими, как и у Кассули, но я промолчал.

— Если мы не найдем его, — сказала она, — значит, с ним все в порядке. Тогда я успею вернуться из Канады, пока Тони доплывет до Шербура?

— Успеешь, — пообещал я. Она уже готовилась к нашему расставанию, и я ничего не мог с этим поделать. Вообще-то меня куда больше тревожил барометр. Он стремительно падал, и было ясно, что нам предстоит очень тяжелое испытание, потому что, направляясь на юг, мы плывем прямо в пасть очередной депрессии.

Мы опередили гонщиков на несколько часов и дошли до цели раньше, чем начался шторм. Место, где недавно погибла девушка, было бесцветным, пустынным и совершенно неприметным. Тучи нависали все ниже, стремительно темнело, и поднимался порывистый ветер. Море стало шероховатым и пятнистым. Паруса я убрал еще днем. Говорить нам не хотелось. Судов поблизости не было, радио молчало. Я подумал — хорошо бы иметь на борту какой-нибудь цветок, чтобы бросить его в воду, но потом решил, что этот жест выглядел бы чересчур сентиментально.

— Мы в нужном месте? — спросила Анжела.

— Максимально близко. — Мы могли быть и довольно далеко от него, но я сделал все, что мог.

— У нас даже нет полной уверенности, что Кассули решил встретить их именно здесь, — заметила Анжела, — это всего лишь наше предположение.

— Здесь, и нигде больше, — возразил я, но на самом деле мы и впрямь ничего не знали наверняка. Мы плыли наобум, но все равно это лучше, чем бездействовать. Но вот мы здесь, а какой от этого толк?

Анжела, с огрубевшим от морских ветров лицом и спутанными волосами, поставила «Сикоракс» носом на запад. Я дал ей возможность самой держать курс и только наблюдал, как она выбирает паруса и фиксирует руль. Вики точила когти о мешок с парусами.