Дмитрий Матяш - АТРИум

• Название: АТРИум
• Автор: Дмитрий Матяш
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-4226-0150-9

Ее называют АТРИ. Аномальная Территория Радиоактивного Излучения. Самая охраняемая государственная тайна. Самое таинственное и самое гиблое место на земле. Прослойка между нашим миром и параллельным. Аномалии, хищники-мутанты, разумные и не очень существа из параллельного мира, люди, которые зачастую похуже любых мутантов, – все причудливо переплелось в этом таежном краю.

Его зовут Кудесник. Вольный бродяга, каких тут много. Он приходит в себя посреди АТРИйской тайги… в окружении десятка изувеченных тел. И, как ни старается, не может вспомнить, что же случилось.

Убитые – люди Хана, авторитетного и могущественного в АТРИ человека. Среди них и сын Хана. Все, нет отныне покоя Кудеснику. За его голову назначена награда. Теперь охотники за двуногой добычей будут поджидать бродягу везде: в каждом городе, поселке, за каждым кустом.

Ее зовут Лена. Дикарка из таких называемых болотников. Узкие АТРИйские тропки свели ее с Кудесником. Теперь или она поможет Кудеснику понять, что происходит, поможет выкарабкаться из всех передряг, которые множатся и множатся, или наоборот – окончательно его погубит…

---

– Куда меня везли?

– В Ванавару. А перед тем, как упасть, В-васильев связался с тем человеком, и тот приказал ему после падения вести вас на запад к какой-то точке сканирования. А г-где Васильев, кстати?

«Черт-те что!» – подумал Кудесник.

– Послушай, я тебе обещаю, что, как только доберусь до ближайшего поселка или встречу по пути людей, я им заплачу за то, чтобы они вытащили тебя отсюда. У меня есть цацка, которую не забрали «азаматовцы» при осмотре. – Кудесник вытащил из-за пазухи «брошь». – Я ее им отдам.

Уходя, бродяга слышал, как лейтенант плакал. Громко так, ничего не стыдясь. Бродяга знал, чего больше всего хотел бы сейчас молодой офицер, а главное – что чувствовал он, оставаясь совершенно один, слабый и беспомощный, в бескрайних и коварных болотах полной загадок и смертельных уловок Атри…

Бродяга добрался до хвойника и, обессиленный, свалился под первой же сосной. Оглянулся на болота, убедился, что никто его не преследует, и прижался затылком к дереву. Закрыл глаза. И тут же понял, насколько тонка грань между гуманностью и мизантропией, обитающими в человеческом сознании. Обе в равной мере способны подтолкнуть человека к пропасти, оба имеют одинаковую долю прав и обе, как ни крути, по-своему справедливы. Вот еще какой-то час назад Кудесник твердо верил в то, что и вправду способен расстаться с «брошью» во имя спасения лейтенанта, что отдаст ее тем, кто пойдет к черту на рога и спасет никому не нужного пилота. Сейчас же он считал эту идею полным бредом – ведь тот получил деньги от «полулицего», и вез его, Кудесника, в Ванавару, и улетел бы оттуда с чистой совестью. И разве когда-нибудь вспомнил бы о нем? Задумался бы над тем, куда и зачем он приволок его туда из средней полосы? Нет, он потратил бы полученные деньги и жил бы в свое удовольствие! Так что не обязан был бродяга думать он нем – сам взялся, сам пускай и думает теперь.

Так же как и спасать дуролома Васильева, который так и не познал законов мира Атри.

«Эх, друг ты мой, друг, – с тоской вспоминал боевого товарища Егор. – И чего у нас с тобой так получилось, что мы теперь как два потерпевших кораблекрушение чукчи? Каждый плывет в свою сторону и надеется, что Чукотка именно там».

Не заметил Егор, как и уснул. Лягушачьи песни хорошо помогают уснуть, но если бы их не было, он уснул бы еще раньше. Снилось ставшее родным Корундово Озеро – поселок, который, по подсчетам одних, находился на территории белого периметра, а по заверениям других – на землях средней полосы. Жителям же было совершенно безразлично, к какому поясу их причисляли, административной подотчетности, как и другие поселки-государства, они ни перед кем не имели.

Снился Кудеснику теплый, уютный, пахнущий свежей древесиной дом, потрескивающие в печи дрова да мерный стук старых настенных часов; дом, в котором его всегда ждали удобная кровать, ласковая девушка и пение ночных птиц за окном… Он всегда проводил там время в компании красивых девушек, всегда пьяный. Пропадая месяцами в тайге, он возвращался домой как на побывку. Потому как знал, что недели в мягкой постели хватит с головой, чтобы вновь начать скучать о ней, об Атри. Но какие же сочные были те недели! Безмерно льющаяся водка, банька, старые друзья, с которыми есть о чем поболтать, а после девушки и горячая постель… Но потом вдруг все переменилось. Кудесник словно упал в свою кровать с трехметровой высоты. Упал и очнулся. Девушка лежала на полу мертвой, ее глаза с ужасом смотрели в его сторону, а за окном полыхали языки огня. Пылал его родной поселок.

«Боже, нет!» – выкрикнул он и выбежал во двор. На земле валялось множество трупов. Не застреленные, не разорванные когтями – убиты, поломаны, покалечены, с неестественно выломанными конечностями, словно сброшены с небоскреба. Дорога была сплошь залита кровью, а пылающие дома постепенно погружались в ил, который скоро выдавит окна и ворвется внутрь, зальет все своей монотонной жижей, поглотит деревню без следа. А в конце улицы, спиной к Кудеснику, стоял он – убийца. Голый до пояса, сильный, мощный, небывалых размеров человек с широкой спиной, буграми мышц и толстой шеей. Убийца резко обернулся, и напуганный до смерти Кудесник прикипел к земле: глаза у человека пылали красным.

Кудесник проснулся, вырвался из цепких объятий кошмара. Сердце бешено колотилось, дышал он так часто, будто пробежал спринт. А в следующий миг он понял, что его вторично за сегодняшнюю ночь пытаются задушить. Обезумевший лейтенант с такой силой сдавливал ему горло, что казалось, его еще недавно полные слез глаза вот-вот лопнут от напряжения, как раздавленные мандарины. Его пальцы стали белыми как снег, на шее вздулись вены, рот то открывался, то закрывался, как у игрушечного щелкунчика. Одну ногу он приволок за собой на куске растянувшейся кожи, другой не было вообще.

– Почему ты меня не убил?! – вопил он, и его голос повторило многократное эхо.

Кудесник открыл глаза, вскочил на ноги и схватился за автомат. Знал, что тот неисправен, но привычное ощущение рукояти и цевья в руках придавали ему уверенности. Вокруг было пусто, и лишь шелест камышей и лягушачий базар нарушали тишину над болотом. В небе по-прежнему сиял пятак луны. Все как прежде, и лишь воздух стал заметно холоднее, а ощущение прилипшей к телу под костюмом грязи – отвратнее. Бродяга опустил автомат, еще раз огляделся и решил, что привал окончен. Двигаться ночью было безумием, и пусть впереди простираются болота еще хуже, и бродить по ним придется неизвестно сколько времени, но и оставаться здесь Кудеснику было уже невмоготу. Это все равно что томиться в чужой квартире, ожидая поезда, который прибудет только утром. Вроде бы и условия все есть для комфортного времяпрепровождения, а все равно хочется на вокзал, на жесткую перронную скамью.

Он прошел в глубь шумящего верхушками сосняка, стараясь ступать как можно тише, тревожно поглядывая по сторонам и прощупывая перед собой почву длинной жердиной. Он шел, полагаясь на интуицию, считал, что движется на север, в лоно средней полосы, но вот куда именно выведут его зыбкие болотные тропи, это еще вопрос. Здесь компас не работает, в земле полно тяжелых металлов, которые заставляют стрелку постоянно вращаться и гасят покрытие для КИПов. Да и общепринятым признакам выявления сторон света типа поросшей мхом одной из сторон дерева доверять не стоит. Здесь все наоборот, в этой чудной и противоречащей самой себе Атри.

Бродяга остановился и прислушался. Ему показалось, что впереди послышался треск веток. Не ветер ли играет кронами сосен? Спустя несколько секунд звук повторился, и Кудесник удостоверился, что это не случайный звук. Кто-то прятался за растущей полосой шелестящего мелкими листьями кустарника. А может, и не прятался вовсе, может, просто шел, ведь если это зверь какой, то смысла прятаться ему нет – дома он. Другое дело, если засел, замаскировался и приготовился к прыжку…

Как можно тише Кудесник перетянул автомат за спину, достал нож и, всматриваясь в растянувшуюся метрах в десяти от него рощицу, присел на одно колено, погрузившись в ненавистную жижу. И вот из-за кустов вышла темная фигура – высокая, почти не покачивающаяся при ходьбе. Даже хлюпающих шагов по болоту не было слышно. Будто по воздуху плыла. А за ней вышло еще две. Они двигались треугольником, беззвучно и почти неразличимо на фоне темных деревьев.

Кудесник смог при свете луны рассмотреть их одежды, это были плащи – длинные, едва-едва шелестящие высушенной человеческой кожей, с наброшенными на голову капюшонами…

«О, нет, – подумал бродяга и прирос к земле. – Только не они».

И в то же мгновенье в голове у него словно кто-то заговорил. Сначала это был тихий гомон, словно долетающий издали, затем – шепот. С каждым мгновением голоса становились все громче, все более отчетливо слышались чужеродные слова. Это был не русский язык и не эвенкийское наречие, что-то совершенно другое, это был скорее язык праотцев, изобилующий свистящими звуками и длинными, труднопроизносимыми словами.

«Самые сильные гипнотизеры Атри. Шептуны…» – подумал Кудесник, и троица, будто их окликнул кто, остановилась.

Голоса, которые слышал бродяга, – это еще не ментальный удар. Это просто, если можно так выразиться, фон, который они излучают. Он исходит от них, даже когда они спят. Но если выдать свое присутствие – не шумом, боже упаси, – а даже хотя бы колебанием пространства мысленными возгласами, вроде: «О, черт, это же шептуны!» – они уже могут начать долбить во все стороны своей ментальной энергией.

Они простояли там, всматриваясь в его сторону и не видя его, казалось, целую вечность. Если бы они разглядели в пульсирующей темноте облик присевшего бродяги, тот бы уже шел, ведомый, впереди них, прощупывая почву. Сразиться сразу с тремя шептунами не под силу даже специально тренированным людям, которых готовят для этой работы лучшие психологи как на Стрелке, так и на Большой земле.