Газета Завтра Газета - Газета Завтра 336 (19 2000)

• Название: Газета Завтра 336 (19 2000)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

В своей прошлой, "нормальной", жизни лидер боевиков — обыкновенный "новый кочевник" с нот-буком и мобильным телефоном — движется по стране в гротескной роли эксперта: опознает недостатки конструкций разбившихся автомобилей и подает боссу информацию о том, не пора ли снимать модель с конвейера. Позже, когда босс становится объектом остроумного шантажа, мы узнаем, что данные о недостатках конструкции никуда не поступали, это было невыгодно корпорациям, эксперт работал вхолостую, но это уже не важно. "Клубу" ясно: вхолостую крутится вся система.

Вначале фильма герой не может спать: невроз — его норма, окруженный одноразовыми тарелками, одноразовыми попутчиками, одноразовыми новостями, он признается: "Моя жизнь — это копия, снятая с копии, снятой с копии, и так множество раз". Ему удается заснуть только после посещения сообществ медленно умирающих людей. Рак, СПИД, гемофилия, туберкулез — только там, где люди всерьез говорят о смерти, жадно вдыхают каждую секунду бытия, громко плачут и смеются, обнимая свои неизлечимые тела, он находит то, чего нет в его "искусственном классе",— солидарность, искренность, страсть. С этой "терапии" и начинается его дружба с собственным агрессивным двойником — Тайлером, т.е. освобождение от навязанной обществом идентификации, сбрасывание старой, офисной "кожи". Первые 15 минут фильма, до встречи героя с личным демоном-хранителем, полезно смотреть с использованием "замедляющей" кнопки, тогда вы увидите Тайлера и раньше, на почти не уловимую глазом часть секунды он проявляется в нескольких кадрах, маскируясь под дефект пленки.

Помимо политических упреков, Финчера уличают в пропаганде "садо-мазохистской эстетики” и соответствующего поведения. При этом игнорируется сам смысл проблемы. Общество финансовой иерархии не может не быть "садо-мазохистским", весь "кайф" этого стиля умещается только в обнаружении неравенства, в своеобразной карнавальной критике поведением.

На что похож "Бойцовский клуб"? На анархистскую провокацию, антиобщественную секту, армию хорошо организованных параноиков? Чем станет фильм для большинства зрителей, прежде всего, американцев: очередным предупреждением или руководством к действию?

Алексей ЦВЕТКОВ

Олег Пулеметов ПРОЩЕ НЕКУДА ("ПРОСТАЯ ИСТОРИЯ" (США — Франция) 1998 г. Режиссер: Дэвид Линг В ролях: Ричард Франсуорт, Сисси Сиейсек)

Сенсация! Главный голливудский экстремист Дэвид Линг, режиссер "Твин-Пикс", "Дюны", "Синего бархата" и "Шоссе в никуда",— снял простую, трогательную, добрую историю. Сюжет фильма основан на реальных событиях. В 94-м году 73-летний Элвин Стрейт совершил поездку на сотни миль из штата Айова в штат Висконсин. Путешествие, которое он осуществлял на старой газонокосилке, длилось шесть недель. Сия история попала в газеты, где ее и прочитала Мэри Суини — монтажер Линга. Дэвид изначально остался равнодушен к сюжету, пока не прочел сценарий...

Два часа, которые идет картина, продолжается долгое и утомительное путешествие Элвина Стрейта (Ричард Франсуорт). Много городов позади, еще больше людей, повстречавшихся ему. Кто-то помогает Элвину, кому-то помогает он, периодически ломается его нехитрое средство передвижения или ветром сдувает шляпу, но он с невероятным упорством и жизнелюбием продолжает идти к намеченной цели. Это путешествие очень напоминает жизнь обыкновенного, ничем не примечательного человека в глубинке, жизнь размеренную и неяркую, наполненную каким-то неземным спокойствием...

Линг и раньше исследовал природу американской провинции, но прежде в ее спокойствии и благополучии, он умудрился отыскать такое количество зла и ужаса, что становилось не по себе даже искушенному зрителю. Что же заставило одного из самых мрачных и радикальных режиссеров снять суперсентиментальную "Простую историю"? Судя по всему, новые экстремисты оказались близеи по стилю к советскому постсталинскому "мэйнстрим" конца 50-х—начала 60-х. Это тот самый стиль (пример — "Весна на Заречной улице"), который возник на короткий миг между имперскими маршами и ужасной брежневской альтернативой Голливуду: с теми же боевиками, детективами и мелодрамами, но по-советски.

В России апологетом, приверженцем и пропагандистом сей концепции (правда, в музыке) был и остается Гарик Осипов (более известный как граф Хортица), его примеру последовала популярная ныне группа "Запрещенные барабанщики". И вот теперь в том же направлении устремился Дэвид Линг, начав снимать "простые истории" о простых людях. Посмотрим, как эту идею схавает западная киноиндустрия и станет ли Дэвид Линг законодателем очередной моды.

Олег ПУЛЕМЕТОВ

Всеволод Фурцев ПО СТАРЫМ СХЕМАМ ("ВОСТОК — ЗАПАД" (Франция — Россия) 2000 г. Режиссер: Режис Варнье. В ролях: Сандрин Боннэр, Олег Меньшиков, Сергей Бодров-мл., Татьяна Догилева, Катрин Денев)

Фильм — чудно несвоевременный, точнее, категорически запоздалый. От вполне предсказуемой безвестности его предсказуемо спас "промоушн". Неадекватно громогласная реклама плюс соблазняющий блеск кинозвезд сделали-таки свое дело. Этот совместный франко-российский проект привлек внимание интеллигентствующих пенсионеров. Режиссер Варнье пересказывает им житие их же предков. Фильм о послевоенной репатриации.

...Революция 1917 года заставила многих эмигрировать. Но они добровольно возвращаются на Родину спустя 30 лет. Наверняка у каждого свои мотивы: кого-то и впрямь тянет к "неласковой Руси", кто-то просто не смог устроиться на чужбине. И вот они в порту. Спускаются на берег. С корабля на... командно-административный бал. Грубо вспарывает кромешную тьму казенный луч прожектора. Ночная тишь лопается агрессивным скрежетом ржавого металла. Грохочут сапоги приближающегося на марше конвоя. Мелькают фуражки НКВД. Далее следует строгая сортировка прибывших направо-налево, дети-отцы, жены-мужья... Так встречает своих блудных сынов сердитая мамка-Отчизна, еще не утратившая после Великой Войны угловатой порывистости движений.

В центре повествования — врач Алексей Головин (Меньшиков) и увязавшаяся за ним его жена, француженка Мари (ее сыграла, кажется, какая-то родственница трагика Сахарова). У них есть маленький сын Сережа. После тщательных бесед в компетентных инстанциях их, "немножечко помятых", отправляют жить и трудиться в Киев. Пришло время забыть внешнюю роскошь буржуазного индивидуалистического существования. Здесь все иначе. Строжайшая регламентация жизни, железная дисциплина. Но прямота и суровость переплетены с благородством и взаимовыручкой. И даже тотальная слежка, доносительство, стукачество здесь адекватны и оправданы — все во имя Государства, чтоб никакая засланная гнида не смогла подточить мощный монолит Империи. Жизнь советских людей насыщена смыслом высшего порядка — религиозным служением Коммунистическому Идеалу, жалкое частное подчинено грандиозному Общему. Через тернии "слишком человеческого" революционная Россия стремительно рвется к Звездам.

Ограниченной же француженке ни понять, ни почувствовать всего этого не дано. Ей, воспитанной в мире лицемерия, "гуманистической этики" и недочеловеческого комфорта, спартанские условия жизни при развивающемся социализме представляются Адом. Она жаждет уехать с отпрыском обратно в капиталистический рай. Мужа, конечно, готова бросить. "Но войти в тот домик стоит рубль, а выйти — два рубля!" По-своему несчастной Мари ничего не остается, как впасть в эгоистический психоз. "Я здесь умру!" — истерично визжит она. Можно подумать, что там она будет жить вечно.

А что же супруг? Ему приходится сложнее всего. Он хочет сохранить неудачный брак, обеспечить своей взбалмошной жене "условия". Вместе с тем он остается неизменно русским. Если не любит, то уж, по крайней мере, пытается понять изменившуюся Родину. Доктор Головин мужественно выносит контроль НКВД, добивается успехов на работе и поднимается по партийной лестнице. Ему, как и многим другим, жить становится лучше и веселее. Он обласкан лучами скромного обаяния советской бюрократии. Деспотичная начальница иронично уведомляет его: "Я не смогу объяснить наверху, что женаты вы на одной женщине, а живете с другой. Уж очень это как-то по-французски". Другой образчик ослепительного имперского шарма — бравый полковник Красной Армии, безуспешно пытается образумить психопатку Мари. Эти очаровательные автохтоны всем довольны, смеются и работают на благо Державы.

А психоз невыездной буржуазки бьет через край. Под ее тлетворное влияние попадает сосед по коммуналке — неопытный парубок Саша (Бодров-мл.). Растленный, он люто ненавидит свою Родину и жаждет сбежать за кордон. Но граница на замке. Тогда мерзкий подросток решает всерьез заняться плаванием — с тем, чтобы в прямом смысле слова, смыться из "этой страны". Пускай идиотским кролем, это ему удается.