Игорь Курукин - Повседневная жизнь опричников Ивана Грозного

• Название: Повседневная жизнь опричников Ивана Грозного
• Автор: Игорь Курукин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-235-03340-5

Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.

Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства. Читатели смогут представить облик и почувствовать атмосферу опричных резиденций, где происходили пытки и молитвенные бдения, пиры и потехи опричного «братства», узнать о значении зловещих символов — метлы и пёсьей головы и истинной подоплёке кровавых погромов и казней.

---

Составленный после окончания дипломатической миссии отчёт («статейный список») свидетельствует, что Годунов не ошибся: Микулин обладал качествами, располагавшими к нему людей, хорошо ориентировался в незнакомых условиях, обладал политическим чутьём и был достаточно образован, чтобы выполнить порученную ему миссию. Благодаря «статейному списку» мы имеем возможность познакомиться с тем, что он видел и испытал в своём путешествии.

Григорий Микулин прибыл в Англию вместе с подьячим Петром Зиновьевым, переводчиком Андреем Гротом и свитой из 21 человека. 18 сентября 1600 года посольство торжественно въехало в Лондон. По пути его приветствовало множество народа, находившегося на судах и по берегам Темзы; крепость и корабли салютовали залпами из пушек. Посла везли по улицам в королевской карете в сопровождении трёхсот всадников. Почётного гостя поселили в одном из лучших домов английской столицы, Елизавета пожаловала ему из своей казны серебряные блюда, чаши и кубки; за его столом прислуживали присланные ею люди. При этом Микулин вёл себя скромно, благодарил гостеприимных хозяев и ничего лишнего не требовал.

Русский посланник старался соблюдать мелочи этикета, чтобы не умалить честь своего государя, и отмечал необходимые с точки зрения «посольского обычая» подробности: кто сидел на более почётном месте, находился по правую и по левую руку от посла. На последовавшее от лорд-мэра Лондона приглашение «хлеба ести с королевина ведома» Микулин ответил, что может принять предложение только при условии, что он, представитель русского царя, будет занимать более почётное место за столом, чем сам хозяин. В описании приёма русского посла на королевском обеде в праздник Богоявления, 6 января 1601 года, он продемонстрировал дипломатический такт — когда после завершения обеда королева «умыла руки» и велела поднести ему серебряный ковш с водой, ответил: «…Великий государь наш, царское величество, Елисавет королеву зовет любительною сестрою, и мне, холопу его, при ней рукумывати не пригодитца».

Русский посол был официально приглашён к королеве Елизавете I 14 октября 1600 года. Все требования Микулина по части протокола были исполнены. При входе его в тронный зал королева в присутствии всего двора встала со своего места, стоя выслушала приветствие, поклонилась, спросила о здоровье государя и царицы, «с великою радостию» взяла грамоту из рук посланника и выслушала его речь. Далее началась будничная дипломатическая работа. Русскому послу следовало разузнать, действительно ли Англия оказывала помощь «людьми и казною» турецкому султану, а также растолковать англичанам, как Россия относится к возможной помощи их державы Польше или Швеции — противникам России. Кроме того, дипломату предстояло выяснить политическое положение в стране и узнать о её отношениях с соседями.

Микулин оказался человеком наблюдательным. В «статейном списке» он описал посещение протестантских храмов. Там же, наряду с записями о переговорах и встречах, содержатся сведения о Лондоне и его достопримечательностях: «А город Лунда, Вышегород (Тауэр. — И.К., А.Б.), камен, не велик, стоит на высоком месте… А большой город, стена камена же, стоит на ровном месте, а через реку Темзь меж посадов мост камен, а на мосту устроены домы каменные и лавки, и торг великий устроен со всякими товары». Он описал рыцарский турнир («королевину потеху») и другие стороны жизни иноземцев с выездами и выходами, приёмами, титулами, приглашениями на королевскую охоту, органной музыкой. В феврале 1601 года русский посол стал свидетелем «великой смуты» — восстания графа Эссекса, который, опираясь на католиков, хотел свергнуть королеву. Тауэр был заперт две недели, улицы перекрыты цепями, а горожане «ходили в доспехах и с пищалями». Сам Микулин был «наготове против тех волнованных» — так писала королева в ответной грамоте царю, одобряя поведение его посланника.

Время, когда Микулин посетил Лондон, было одним из периодов расцвета Англии и её культуры. Королеву окружали талантливые военачальники, поэты, мыслители и государственные мужи. В эти годы в Лондоне в модном театре «Глобус» с успехом ставил свою трагедию «Король Ричард III» Уильям Шекспир. Микулин присутствовал на праздниках королевского двора. По свидетельству переводчика Грота, после одного из спектаклей посол говорил с Шекспиром о русском царе, сибирских соболях и особенностях национального «спорта» — медвежьей травли собаками и соколиной охоты. На память об этой встрече граф Лестер, фаворит королевы, подарил ему аркебузу Шекспира, когда-то конфискованную за браконьерство{36}.

Шестнадцатого мая 1601 года состоялась прощальная аудиенция у королевы, и через несколько дней посол отправился на родину. За службу Микулин получил к своему окладу в 600 четей земли придачу в 129 четей и первое время продолжал состоять на дипломатической службе — в 1602 году в числе других послов встречался с польскими дипломатами на окраине Русского государства — межевал западную границу под Черниговом. Но затем он вдруг оказался головой в Орле в том же чине, что и два десятка лет назад. Может быть, именно этим объясняется его переход на сторону самозванца — тот оценил Микулина и сделал его думным дворянином. Бывший опричник и дипломат верно служил Лжедмитрию I, в 1606 году безжалостно расправился с обвинёнными в измене стрельцами — «…учал говорить: освободи, де, государь, мне, я у тех изменников не только что головы поскусаю, и чрева из них своими зубами вытаскаю», после чего осуждённые были иссечены «на малые части». 3 мая 1606 года, за несколько дней до свержения самозванца, Микулин участвовал в приёме польских послов (встречал их и зачитывал список подарков царю) и на церемонии венчания государя с Мариной Мнишек. После переворота он пытался бежать в Польшу, но был пойман под Москвой в селе Вязёмы. Очевидно, тогда же он и погиб — в списках двора Василия Шуйского его имя не значится{37}.

Глава пятая ОПРИЧНЫЙ ОБИХОД

То за трапезой сидит во златом венце,
Сидит грозный царь Иван Васильевич.
Позади его стоят стольники,
Супротив его всё бояре да князья,
По бокам его всё опричники;
И пирует царь во славу Божию,
В удовольствие своё и веселие.

М. Ю. Лермонтов. Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова

Молитвы, пытки и потехи

О том, что собой представлял «царский домовый обиход» в Александровской слободе, нам известно опять-таки из «Послания» Таубе и Крузе и «Краткого сказания» Шлихтинга, которые совпадают в деталях. Как бы мы сейчас ни воспринимали цели и смысл организации опричного «ордена» (о чём ещё будет сказано ниже), его создание явно было для царя не просто игрой или тем более сознательным глумлением над монастырским общежитием. Погрязшим в грехах подданным царь противопоставлял общину избранных, устроенную по типу монашеского братства: послужив Богу оружием и ратными подвигами, опричники должны были облачаться в иноческие одежды и выдерживать долгие церковные службы. Но они же были призваны от царского имени карать «изменников» и неуклонно проводить в любых делах его волю.

Шлихтинг, часто бывавший в Александровской слободе в качестве переводчика придворного врача, писал о полумонашеском образе жизни опричников. Гордый самодержец именовал своих сподвижников «братией», так же как и они «называют великого князя не иным именем, как брат». В этом странном братстве господствовали строгая дисциплина и распорядок: «…великий князь встаёт каждый день к утренним молитвам и в куколе отправляется в церковь, держа в руке фонарь, ложку и блюдо. Это же делают все остальные, а кто не делает, того бьют палками».

Надо полагать, что склонный к театральности царь сам установил для «братии» распорядок дня и мрачную опричную «форму». Звания «игумена», «келаря» и «пономаря» (эти роль исполняли князь Афанасий Вяземский и Малюта Скуратов) говорят о том, что новоявленное «братство» уподоблялось общежительной обители. Об этом же свидетельствует и предписанный опричникам образ жизни.

Уже ранним утром, в четыре часа, они должны были присутствовать на службе в церкви. Частенько царь сам поднимался на Распятскую церковь-колокольню и звонил в колокола, собирая опричную братию к утренней службе. Понятно, что никакой устав не предписывал царю-игумену делать это собственноручно. Но здесь, скорее всего, сказались его страсть к внешним эффектам и любовь к церковной музыке и пению.

Во дворце и храмах слободы звучали голоса главного певческого коллектива России — хора дьяков Ивана Грозного, куда входили лучшие «распевщики» (композиторы) и гимнографы (сочинители текстов) того времени. По штатной росписи 1573 года государев хор насчитывал 27 певчих дьяков, выступавших пятью станицами (группами) поочерёдно: храмовая акустика не позволяла исполнять песнопения большим количеством голосов — это могло испортить звучание.