Франсис Корсак - Робинзоны космоса

• Название: Робинзоны космоса
• Автор: Франсис Корсак
• Жанр: Научная Фантастика

---

КАТАСТРОФА

Кофе мы вышли пить на террасу. Вечер был тихий. Заходящее солнце окрашивало в розовый цвет вершины гор далеко на западе. Мишель жаловался на всеобщее пренебрежение к астрономическому изучению планет с тех пор, как планетологи Поля Бернадака начали изучать их, как говорится, "на местах". Вандаль рассказывал о последних открытиях в биологии. Спускалась ночь. Над горами висела половинка луны, мерцали звезды. С темнотой пришла прохлада, и мы вернулись в гостиную. Свет зажигать не стали. Я сел рядом с Мишелем лицом к окну. Малейшие подробности этого вечера сохранились в моей памяти с удивительной ясностью, хотя с тех пор прошло столько лет! Я видел купол обсерватории; маленькие башенки с вспомогательными телескопами четко вырисовывались на фоне вечернего неба. Общий разговор вскоре угас, все неторопливо беседовали парами. Я говорил с Мишелем. Не знаю почему, но я чувствовал себя легко и счастливо. Казалось, я ничего не вешу, и не сижу, а парю над своим креслом, как пловец в воде. В обсерватории осветилось одно окошко, погасло и снова осветилось. - Патрон зовет, - проговорил Мишель. - Придется идти. Он взглянул на светящийся циферблат своих часов. - Который час? - спросил я. - Одиннадцать тридцать шесть. Он встал, и совершенно неожиданно это простое движение отбросило его к стене, расположенной в добрых трех метрах. Все были поражены. - Черт!.. Я совсем потерял вес! Я тоже поднялся и, несмотря на все предосторожности, врезался головой прямо в стену. - Хорошенькое дело! Удивленные возгласы раздавались со всех сторон. Несколько минут мы носились по гостиной, как пылинки, подхваченные ветром. Все оказались во власти странного и тоскливого чувства какой-то внутренней пустоты. У меня кружилась голова. Трудно было понять, где теперь верх, где низ. Цепляясь за мебель, я кое-как добрался до окна. Мне показалось, что я сошел с ума: звезды отплясывали бешеную сарабанду, как пляшут их отражения в черной воде. Они мерцали, разгорались, угасали и снова вспыхивали, резко перемещаясь с места на место. - Смотрите! - крикнул я. - Конец света, - простонал Массакр. - Похоже на то, - прошептал Мишель, судорожно цепляясь за мое плечо. От звездной пляски рябило в глазах; я перевел взгляд ниже и снова вскрикнул: - Смотрите! Вершины гор слева от нас исчезали одна за другой, срезанные ровнее, чем головки сыра ножом. И это надвигалось на нас! - Сестра! - хрипло вскрикнул Мишель и бросился к двери. Я видел, как он мчался по дорожке к обсерватории нелепыми длинными скачками метров по десять каждый. Ни о чем не думая, не испытывая ничего, даже страха, я машинально отмечал все происходящее. Казалось, сверху наискосок падало огромное незримое лезвие, выше которого все исчезало. Наверное, это продолжалось секунд двадцать. Я слышал вокруг приглушенные возгласы гостей. Я видел, как Мишель ворвался в обсерваторию. И вдруг она тоже исчезла! Я еще успел заметить, как в нескольких сотнях метров ниже гора разверзлась, обнажая все свои геологические пласты, озаренные мертвенным светом иного мира. И в следующее мгновение катастрофа обрушилась на нас... Дом задрожал. Я вцепился в стол, и тут окно вылетело, словно вышибленное изнутри гигантским коленом. Чудовищный вихрь вышвырнул меня вместе с остальными наружу, и мы покатились вниз по склону, цепляясь за кусты и камни, ослепленные, оглушенные, задыхающиеся. Все кончилось через несколько секунд. Я опомнился метрах в пятистах от дома, среди обломков дерева и осколков стекла и черепицы. Обсерватория снова появилась, и, по-видимому, в полной сохранности. Было сумрачно; странный красноватый свет лился сверху. Я поднял глаза и увидел солнце, маленькое, медно-красное, далекое. В ушах у меня гудело, левое колено вспухло, глаза застилало пеленой. Воздух казался пропитанным неприятным чужим запахом. Первая моя мысль была о брате. Он лежал на спине в нескольких метрах от меня. Я бросился к нему, с удивлением ощущая, что снова обрел вес. Глаза Поля были закрыты, из правой икры, глубоко разрезанной осколком стекла, лилась кровь. Пока я перетягивал ему ногу жгутом, свернутым из носового платка, брат пришел в себя. - Мы еще живы? - Да, ты ранен, но не опасно. Я сейчас посмотрю, что с остальными. Вандаль уже поднимался, Массакр вообще отделался подбитым глазом. Он подошел к Полю, осмотрел его. - Пустяки! Жгут, пожалуй, не нужен. Крупные сосуды не задеты. С Бреффором дело оказалось серьезнее: он лежал без сознания с пробитым черепом. - Его надо срочно оперировать, - заторопился хирург. - В доме вашего дяди у меня есть все, что нужно. Я взглянул на дом: он довольно успешно выдержал испытание. Часть крыши была снесена, окна выбиты, ставни сорваны, но остальное как будто уцелело. Мы перенесли Бреффора и Поля в дом. Внутри все было перевернуто вверх дном, и содержимое шкафов валялось на полу. Кое-как мы поставили па место большой стол и уложили на него Бреффора. Вандаль взялся помогать Массакру. Только тогда я вспомнил наконец о своем дяде. Дверь обсерватории была открыта, но никто оттуда не показывался. - Схожу посмотрю, - проговорил я и, прихрамывая, вышел. За углом дома мне повстречался садовник Ансельм, о котором я совершенно забыл. У него было окровавлено все лицо. Отправив его на перевязку, я добрел до обсерватории и поднялся по лестнице. Под куполом возле большого телескопа не было ни души. Тогда я бросился в кабинет. Здесь взъерошенный Менар возился со своими очками. - Где дядя? - крикнул я. - Не знаю, - ответил он, протирая очки платком. - Когда это произошло, они хотели выйти... Я выбежал наружу и принялся кричать: - Дядя! Мишель! Мартина! Кто-то откликнулся. Обогнув завал камней, я увидел дядю, который сидел, привалившись спиной к обломку скалы. Мартина стояла рядом, платье ее было разорвано. Даже в тот миг я не мог не залюбоваться красотой ее рук. - У него вывихнута лодыжка, - пояснила она. - А где Мишель? - Пошел за водой к ручью. - Что же это было, дядя? - спросил я. - А что я могу сказать, если сам ничего не знаю! Как там остальные? Я рассказал, что с ним произошло. - Нужно спуститься в деревню, посмотреть, что с жителями. - Но ведь солнце уже садится... - Садится? Наоборот, оно встает! - Солнце заходит, дядя. Только что оно стояло гораздо выше. - А, так ты говоришь об этом маленьком, жалком медном фонарике? Оглянись-ка лучше назад! Я обернулся: там над изуродованными вершинами вставало сияющее голубое светило. Глаза не обманывали меня: в этом мире было два солнца. Часы на моей руке показывали десять минут первого.

СРЕДИ РАЗВАЛИН

Как ни странно было происходящее, я все время инстинктивно старался привести его к привычным земным нормам - ураган, землетрясение, извержение вулкана. И вдруг я оказался перед лицом немыслимого, безумного и в то же время совершенно реального факта: я находился в мире, где светило два солнца! Нет, я не в силах передать охватившее меня смятение. Тщетно пытался я спорить против очевидной истины: - Но ведь мы же на Земле! Смотри, вот гора, обсерватория, а там, внизу, деревня... - Я, конечно, сижу на земле! - ответил дядя. - Однако, насколько я смыслю в астрономии, в нашей системе только одно Солнце, а здесь их два. А я не такой уж осел, чтобы не понимать значение этого факта. - Но где же мы в таком случае? - Я уже тебе сказал: не знаю! Мы были в обсерватории. Вдруг она задрожала. Я думал, землетрясение, и мы с Мартиной выбежали. С Мишелем столкнулись на лестнице, и тут нас всех выкинуло наружу. Мы потеряли сознание и поэтому ничего не видели. - Зато я видел, - проговорил я, вздрагивая. - Горы вместе с обсерваторией исчезли в каком-то мертвенном свете. А потом меня тоже вышвырнуло, и, когда я очнулся, обсерватория снова была на месте... - Подумать только! - горестно воскликнул дядя. - Четыре астронома, и никто не пронаблюдал! - Мишель видел самое начало. Кстати, куда он делся? - В самом деле, Мишель запаздывает, - забеспокоилась Мартина. - Пойду посмотрю. - Нет, лучше схожу я. Но, бога ради, дядя, где, по-твоему, мы очутились? - Ничего я не знаю, сколько раз тебе повторять! Во всяком случае, не на Земле. И, может быть, не в нашей Вселенной, - прибавил он вполголоса. - Значит, Земля... для нас ... навсегда?.. - Боюсь, что так. Но сейчас прежде всего найди Мишеля. Я увидел его, не успев сделать и десяти шагов. Он появился из-за поворота в сопровождении двух незнакомцев - брюнета лет тридцати и огненно-рыжего крепыша, которому на вид было под сорок. Мишель церемонно представил обоих, что выглядело довольно смешно, учитывая обстоятельства: - Симон Бевэн, инженер-электрик! Жак Этранж, металлург, директор завода! - Мы хотели узнать, что с вами, - объяснил Этранж. - Сначала мы побывали в деревне. Там уже работают спасательные команды, и мы послали им на помощь своих рабочих. Церковь рухнула. Мэрия тоже обвалилась и похоронила мэра вместе с семьей. По первым сведениям, в деревне пятьдесят раненых, есть тяжелые. Кроме семьи мэра, еще одиннадцать убитых. Но большинство домов уцелело. - А у вас на заводе? - спросил дядя. - Ущерб невелик, - ответил Бевэн. - Вы же знаете, стандартные дома легкие и монолитные. На самом заводе сдвинулось несколько станков. - У нас есть хирург, мы пошлем его в деревню, - сказал дядя. Потом повернулся к нам с Мишелем: - вы, двое помогите-ка, мне: я хочу добраться до дому. Мартина, приведите Менара! Пойдемте с нами, друзья! Когда мы вошли в дом, я убедился, что Вандаль и Массакр поработали здесь на совесть. Все было приведено в порядок. Мой брат и Бреффор лежали в постелях. Массакр собирал свой докторский чемоданчик. - Пойду вниз, - сказал он. - Думаю, там для меня тоже найдется работа. - Да, да, - отозвался дядя. - Вот эти господа только что из деревни. Там много раненых. Я сел на кровати рядом с Полем. - Как себя чувствуешь, старина? - Неплохо. Только нога немного болит. - А Бреффор? - Тоже ничего. Уже пришел в сознание. Мы боялись, что дело гораздо хуже. - Тогда и я спущусь в деревню. - Ступай, - согласился дядя. - Мартина, Мишель, Вандаль тоже могут идти. Мы с Менаром посторожим здесь. И мы отправились. По дороге я спросил инженеров: - Вы знаете, какой район захватила катастрофа? - Нет. Это успеется. Займемся сначала деревней и ближайшими фермами, а потом уж посмотрим, что там дальше... Главная улица была наполовину завалена обломками домов. Зато поперечные переулки почти все уцелели. Больше всего пострадала центральная площадь - - церковь и мэрия превратились в груду развалин. Когда мы подошли, из-под обломков извлекали труп мэра. Среди спасателей я обратил внимание на одну группу, которая действовала особенно быстро и слаженно. О г нее отделился какой-то молодой человек и подошел к нам. - Наконец-то подкрепление! - крикнул он обрадованно. - Подоспели вовремя! В синем комбинезоне, чуть ниже меня ростом, он был гораздо массивнее и, по-видимому, обладал огромной силой. Из-под черной копны волос сверкали проницательные глаза, словно освещая все его костистое лицо с резкими чертами. Мне он сразу понравился, а дальнейшие события превратили возникшую между нами симпатию в дружбу. - Где раненые? - спросил Массакр. - В зале для танцев. Вы доктор? Там ваш коллега, он не откажется от помощи! - Я хирург. - Какая удача! Эй, Жан-Пьер, проводи доктора в перевязочную! - Я пойду с вами, - сказала Мартина. - Буду помогать. Мы с Мишелем присоединились к группе, разбиравшей завалы. Молодой человек горячо поспорил о чем-то с инженером, потом вернулся к нам. - Нелегко же было их убедить, что сейчас самое главное дать воду и, если можно, электричество. Они тоже хотели заняться расчисткой! Когда же они будут пользоваться своими знаниями, если не сейчас? Кстати, какие у вас профессии? - Геолог. - Астроном. - Ладно, пригодится потом. Сейчас есть работа поважнее. За дело! - Потом? Что вы хотите этим сказать? - Я думаю, вы уже знаете, что мы не на Земле. Не надо быть ученым, чтобы догадаться. И все-таки как-то странно! Еще вчера инженеры давали мне указания, а сегодня я говорю им, что делать. - А сами-то вы кто? - спросил Мишель. - Луи Морьер, цеховой мастер с завода. А вы оба? - Его зовут Мишель Соваж, а меня - Жан Бурна. - Значит, вы родственник нашего звездочета? Отличный старик! Так, разговаривая, мы приступили к разборке обвалившегося дома. К нам присоединились еще двое рабочих. - Тише! - сказал вдруг Мишель. - Слышите? Из-под груды развалин доносились слабые крики о помощи. - Скажи-ка, Пьер, - обратился Луи к одному из рабочих, - кто тут жил? - Мамаша Феррье с дочкой. Девочка была хорошенькая, лет шестнадцати. Погоди! Я как-то к ним заходил. Вот здесь была кухня. А они, должно быть, в комнате, вон там! Он показал на угол, наполовину заваленный стеной. Мишель нагнулся и крикнул в расщелину: - Держитесь! Идем к вам на помощь! Все напряженно прислушались. Наконец девичий голос, полный муки, ответил: - Скорее! Скорее... Быстро, но осторожно мы начали рыть в обломках тоннель, то и дело натыкаясь на самые неожиданные предметы: веник, корзинку для рукоделия, радиоприемник. Прошло полчаса. Стоны внизу смолкли. Тогда мы пошли на риск, ускорили работу и успели вовремя извлечь из-под развалин Розу Феррье. Мать ее была мертва. Об этом эпизоде спасательных работ я рассказываю подробно лишь потому, что позднее Роза, сама того не желая, сыграла роль Елены Троянской и послужила причиной первой войны на Теллусе. Мы отнесли ее в лазарет и сели перекусить, потому что все умирали от голода. Голубое солнце стояло в зените, а на моих часах было только семь часов семнадцать минут. Взошло оно около двенадцати ночи. Значит, голубой день длился примерно четырнадцать часов тридцать минут. Всю вторую половину дня мы работали не покладая рук. Вечером, когда голубое солнце закатилось за горизонт, а на востоке поднялось маленькое красное солнце, под развалинами не осталось ни одного раненого. Всего их оказалось восемьдесят один. Двадцать один человек погиб. Вокруг колодца, теперь иссякшего, раскинулся пестрый табор. Люди, лишенные крова, укрывались под одеялами, растянутыми на шестах. Одну такую палатку Луи соорудил для рабочих своей спасательной команды. Мы сели перед нею и поужинали холодным мясом с хлебом, запивая еду красным вином, - в жизни я не пил ничего вкуснее! Потом я дошел до перевязочной, надеясь увидеться с Мартиной, но она уже спала. Массакр был доволен: опасных случаев оказалось немного. Сюда же по его указанию перенесли на носилках Бреффора и моего брата. Оба чувствовали себя гораздо лучше. - Извините меня, - сказал хирург, - я просто валюсь от усталости, а завтра у меня довольно сложная операция, особенно в этих условиях. Я вернулся к своей палатке, улегся на толстый слой соломы и мгновенно уснул. Разбудил меня шум мотора. Была еще "ночь", то есть тот самый пурпурный сумрак, который теперь называют "красной ночью". Автомобиль остановился за разрушенным домом. Я обошел руины и увидел своего дядю: он приехал вместе с Вандалем узнать, как идут дела. - Что нового? - спросил я. - Ничего. Электричества нет, купол обсерватории неподвижен. Я был на заводе. Этранж говорит, что тока не будет еще долго: плотина осталась на Земле. Кстати, могу сказать, что эта планета делает один оборот вокруг собственной оси за двадцать девять часов и что ось ее совсем немного наклонена по отношению к плоскости орбиты. - Откуда ты это знаешь? - Очень просто. Голубой день длился четырнадцать часов тридцать минут. Красное солнце дошло до зенита за семь часов пятнадцать минут. Значит, сутки продолжаются двадцать девять часов. Далее: день и "ночь" равны, а мы, по всей видимости, находимся далеко от экватора, скорее всего на сорок пятом градусе северной широты. Отсюда вывод: ось планеты имеет весьма незначительный наклон, разумеется, если только мы не попали в период равноденствия. Красное солнце находится за пределами нашей орбиты и, по-видимому, так же, как мы, вращается вокруг голубого солнца. Мы перенеслись сюда в тот момент, когда оба солнца противостоят планете. Позднее следует ожидать дней, когда нам будут светить сразу два солнца, а иногда не будет ни одного. Наступят черные дни или, вернее, лунные. - Лунные? Разве здесь есть луна? - Взгляни сам! Я поднял глаза. В розовом небе бледно сияли две луны: одна примерно такая же, как у нас на Земле, другая значительно больше. - Только что их было три, - продолжал дядя. - Самая маленькая луна уже зашла. - Сколько же продлится эта "ночь"? - Около часа. На завод заходили крестьяне с окрестных ферм. Там жертв немного. Но зато дальше... - Надо съездить туда, посмотреть самим, - перебил я. - Я возьму твою машину, и мы отправимся с Мишелем и Морьером. Надо же узнать, какова наша территория! - Тогда я поеду с вами. - Нет, дядюшка, у тебя вывихнута нога. Мы можем застрять, и придется идти пешком. Сейчас мы совершим совсем короткий рейд. А позднее... - Хорошо. Тогда помоги мне выйти и доведи меня до вашего госпиталя. Вы идете со мной, Вандаль? - Мне бы хотелось отправиться в эту разведку, - ответил биолог. - Я думаю, что участок земной поверхности невелик и мы сможем его объехать полностью, не правда ли? - Да, если только дороги будут проезжими, - согласился я. - Что же, поедемте с нами. Может быть, мы встретим что-нибудь новенькое по вашей части. Да и поездка будет нелегкой, ваш опыт путешественника пригодится. Я разбудил Мишеля и Луи. - Ладно, поедем, - сказал Морьер. - Только сначала я хочу поговорить с вашим дядей. Послушайте, мсье Бурна, - обратился он к астроному, - пока мы ездим, займитесь, пожалуйста, учетом. Надо подсчитать жителей, запасы продовольствия, оружия, инструментов и прочего. После смерти мэра вы здесь самый уважаемый человек. Вы в хороших отношениях и с кюре, и с учителем. Единственно, кто вас, пожалуй, недолюбливает, - это трактирщик Жюль, потому что вы никогда к нему не заходите. Но я им займусь, он у меня будет шелковый. Разумеется, закончить вы не успеете, мы вернемся гораздо раньше. Все заняли места в открытом автомобиле, довольно старом, но еще вполне надежном. Я уже взялся за руль, когда дядя окликнул меня: - Постой! Возьми-ка то, что лежит в моем портфеле! Я открыл портфель и вынул оттуда пистолет военного образца, сорок пятого калибра. - Это мой офицерский пистолет, - сказал дядя. - Возьми его. Мало ли что вам встретится! В перчаточном ящике две коробки с патронами. - Дельная мысль! - одобрил Луи. - А другого оружия у вас нет? - У меня нет, но в деревне, думаю, найдутся охотничьи ружья. - Правильно! Мы заедем к папаше Борю. Когда-то он был унтер-офицером в колониальных войсках и заядлым охотником. Мы разбудили старика и, несмотря на про гесты, реквизировали почти весь его арсенал: один винчестер, два охотничьих ружья и патроны, заряженные картечью. Солнце уже вставало, когда мы двинулись в путь на восток. Сначала ехали по дороге; местами она была перерезана осыпями, но нам удавалось их объезжать: лишь один завал задержал нас на целый час. Через три часа после отъезда началась зона сплошного хаоса; впереди, насколько хватает глаз, громоздились вздыбленные горы, огромные кучи земли, камней, деревьев и увы! - развалины домов. - Наверное, край земли уже близок, - проговорил Мишель. - Давайте пойдем пешком! Захватив оружие и немного еды, мы углубились в опустошенную зону, оставив автомобиль без охраны. Это было, пожалуй, опрометчиво. Более часа мы с трудом продвигались вперед. То, что окружало нас, для меня, геолога, было сплошной фантасмагорией! Здесь перепуталось все: кристаллическая магма, осадочные породы, мезозойские и третичные отложения, настолько перемешанные, что я нашел в одном и том же месте трилобита, мелового сеноманского аммонита и третичных нуммулитов. Луи с Вандалем шли впереди. Пока я рассматривал окаменелости, они взобрались по склону, достигли гребня, и оттуда послышались их изумленные голоса. Мы с Мишелем поспешили за ними. До самого горизонта перед нами лежало огромное болото с маслянистой водой, поросшее жесткой травой, словно припорошенной серой пылью. Пейзаж был зловещий и грандиозный. Вандаль внимательно осматривал горизонт в бинокль. - Там горы! - сказал он. Он передал мне бинокль. Далеко на юго-востоке болото замыкало голубоватая зубчатая гряда. "Земная зона" вдавалась в болото высоким мысом, на камнях повсюду темнели пятна высохшей тины. Мы осторожно спустились к воде. Здесь было, видимо, глубоко. Вода оказалась довольно прозрачной, чуть солоноватой на вкус. - Все пусто, - заметил Вандаль. - Ни рыбы, ни птиц. - Взгляни туда! - проговорил Мишель, указывая на тинистую отмель чуть поодаль. Там лежало какое-то зеленоватое существо длиной около метра. С одного его конца можно было различить ротовое отверстие, окруженное шестью мягкими щупальцами; у основания каждого тускло светился неподвижный серо-зеленый глаз. На другом конце был мощный хвост, заканчивающийся сплющенным плавником. Рассмотреть подробности нам не удалось: отмель была недоступна. Но когда мы уже взбирались на склон, точно такое же существо вынырнуло из воды с прижатыми к телу щупальцами, и тут же снова нырнуло; никто не успел даже ахнуть. Прежде чем вернуться к автомашине, мы еще раз оглянулись на бескрайнее болото, и тут впервые после нашего прибытия в этот мир увидели высоко в небе облачко. Оно было зеленоватого цвета. Лишь позднее нам суждено было узнать его зловещее значение. Когда мы вернулись, автомашина стояла с зажженными фарами. - Свет был выключен, я точно помню! - воскликнул я. - Кто-то побывал в машине! Однако вокруг на пыльной земле были отпечатки только наших ног. Я повернул рычажок, чтобы выключить фары, и вскрикнул: рукоятка была вымазана чем-то холодным и клейким, как слизь улитки. Мы доехали до развилки дорог и повернули на север. Довольно скоро горные обвалы преградили нам путь. - Лучше вернуться в деревню и ехать по дороге к карьеру, - предложил Луи. - Здесь мы слишком близко от мертвой зоны. Я последовал его совету. В деревне мы увидели дядю: вытянув перевязанную ногу, он сидел в кресле и разговаривал с кюре и учителем. Мы сказали ему, чтобы нас не ждали раньше завтрашнего дня, и поспешили прямо на север. Дорога сначала взобралась на невысокий перевал, потом сбежала в вытянутую параллельно хребту долину. Редкие фермы здесь почти не пострадали: крестьяне выгоняли скот и занимались своими делами, словно ничего и не произошло. Еще через несколько километров обвалы снова преградили нам путь. Но тут полоса разрушений была меньше и среди хаоса возвышалась уцелевшая гора. Мы взобрались на нее и смогли осмотреть местность сверху Вокруг простирались одни болота. Уже наступали красные сумерки, все были измучены и потому решили заночевать на ближайшей ферме. Шесть часов проспали мы как убитые, а затем двинулись на запад. На сей раз перед нами открылись не болота, а пустынное море. Тогда мы повернули на юг. Машина прошла уже километров двенадцать, но мертвая зона была еще не видна. Дорога каким-то чудом уцелела среди обвалов, что намного облегчало продвижение. Ехать, однако, приходилось медленно, потому что обломки скал местами загромождали часть шоссе. Внезапно за поворотом перед нами возник совершенно нетронутый уголок: прелестная долина с лесами и лугами. Осыпи только запрудили горную речушку, и она разлилась в сверкающее озерцо. На пологом склоне стоял маленький замок, к которому вела тенистая аллея. Мы въехали в нее. У входа я заметил табличку: "Частная собственность. Въезд воспрещен!" - Я думаю, теперь это несущественно, - пробормотал Мишель. Едва мы успели развернуться перед замком, как на террасе появились две девушки и молодой человек. Он был высок, темноволос и, пожалуй, неплох собой, но сейчас его лицо искажала гримаса злобного недоумения. Одна девушка, тоже довольно хорошенькая, явно приходилась ему сестрой. Другая, та, что постарше, была слишком яркой блондинкой, чтобы цвет ее волос можно было принять за естественный. Молодой человек быстро сбежал по ступеням. - Вы что, читать не умеете? - Полагаю, - начал Вандаль, - при данных обстоятельствах... - Какие еще могут быть обстоятельства? Это частная собственность, и я не желаю здесь видеть никого, кроме моих гостей! В то время я был молод, горяч и несдержан, а потому насмешливо ответил: - Послушай, сосунок, мы специально приехали спросить, не обрушился ли ваш родовой замок на то, что тебе заменяет голову. Разве так встречают спасителей? - Убирайтесь немедленно! - заорал он. - Иначе я прикажу вышвырнуть вас отсюда вместе с вашей таратайкой! - Мы уедем и сами, - сказал Вандаль, удерживая меня. - Но позвольте вам сказать, что мы теперь на другой планете, где все ваши деньги вряд ли чего-нибудь стоят... - Что здесь происходит? На террасу вышел пожилой широкоплечий мужчина в сопровождении дюжины здоровенных и малосимпатичных парней. - Папа, эти типы ворвались без разрешения, а теперь... - Молчи, Шарль! - оборвал его хозяин замка. Потом он обратился к Вандалю: - Вы говорили о другой планете. Как вас понимать? Вандаль объяснил. - Значит, мы уже не на Земле? Интересно, интересно... И планета девственная? - Пока что мы видели только болота с двух сторон, а с третьей - море. Остается разведать, что находится с четвертой стороны, если только ваш сын нам позволит. - Шарль молод, и он не знал, что произошло. Мы тут ничего не понимали. Сначала я думал, что это землетрясение, но когда увидел два солнца и три луны... Благодарю вас, теперь мне все ясно. Надеюсь, что вы с нами выпьете по рюмке? - Спасибо. К сожалению, у нас нет времени. - Ну что вы! Ида, приготовь-ка гостям... - Нет, в самом деле, - прервал его я, - мы очень торопимся! Нам нужно засветло добраться до края "земли" и к вечеру быть уже в деревне. - В таком случае не настаиваю. Завтра я к вам заеду узнать результаты вашей разведки. И мы тронулись дальше. - Да, не очень-то они мне понравились, - проговорил Мишель. - Мерзкие рожи, - согласился Луи. - Знаете, кто это? Хоннегеры, швейцарцы, как они говорят. Папа миллионер, нажился на торговле оружием. А сынок еще хуже папаши. Воображает, будто все девушки без ума от него и его денег. Нет в мире справедливости! Ну что бы этим типам не подохнуть под развалинами вместо нашего добряка мэра! - А что за шикарная блондинка с ними? - Мадлена Дюшер, - ответил Мишель. - Киноактриса. Знаменита не столько своими ролями, сколько скандальными похождениями. Ее фото были во всех газетах. - А дюжина типов с физиономиями висельников? - Должно быть, подручные для грязных делишек, - сказал Луи. - Боюсь, эти люди причинят нам еще немало хлопот, - задумчиво проговорил Вандаль. Снова началась зона опустошения. Четыре часа пробирались мы через нее пешком, но зато на сей раз, к нашему величайшему удовольствию, за нею оказалась твердая почва. Я был взволнован. Остановившись на последнем обломке известняка, наполовину зарывшемся в неведомые травы, я не решался ступить ногой на почву иного мира. И менее сентиментальные Луи и Мишель сделали это первыми. Мы собрали множество образцов растительности, здесь были тускло-зеленоватые травы с жесткими, режущими стеблями без соцветий, и многочисленные кустарники с удивительно прямыми стволами и серой корой металлического отлива. Луи обнаружил также одного мертвого представителя местной фауны. Он походил на плоского слепого удава без позвоночника длиной около трех метров. На предполагаемой голове у него были две большие заостренные клешни с каналами внутри. Вандаль сказал, что примерно такое же приспособление есть у личинок жука-плавунца. Ничего подобного на Земле ему не встречалось. "Слепой удав" оказался высохшим. Я заметил на его коже рваное отверстие, вокруг которого застыла блестящая слизь. Вандаль очень хотел захватить нашу находку с собой, но, присмотревшись, мы обнаружили, что сухой была только кожа, а внутренности неведомого создания оказались в крайней стадии разложения. Поэтому пришлось удовлетвориться фотоснимками. Опасаясь, что в высокой траве скрываются живые и, наверное, опасные собратья этой твари, мы поспешно двинулись в обратный путь к деревне. За нашей спиной до самого горизонта простиралась травянистая степь, и над нею вдали висело еще одно зеленое облако.