Николай Кротов - Путь Геракла : история банкира Виктора Геращенко, рассказанная им Николаю Кротову

• Название: Путь Геракла : история банкира Виктора Геращенко, рассказанная им Николаю Кротову
• Автор: Николай Кротов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-46158-5

Виктор Геращенко, безусловно, самая яркая фигура в отечественной банковской истории, рядом с которой вряд ли можно поставить хотя бы одного из современников-банкиров. Он всегда являлся и является не просто квалифицированным финансистом, но и активным политиком, чья деятельность направлена на защиту интересов России.

Эта книга — его неформальный рассказ о своей жизни. Прочитав ее, вы сможете вынести собственное суждение о нем и его роли в развитии банковской отрасли страны.

Особую ценность книге придают воспоминания и рассказы о Геращенко людей, много лет знавших его и работавших с ним в разное время, выдержки из документов и публикаций 1990—2000-х годов.

Для широкого круга читателей.

---

Хотя коммерческие банки в конце 80-х годов быстро росли и за 1990 год сумма их балансов возросла с 13,2 до 50 млрд рублей, а сумма выданных ими кредитов — с 10 до 33 млрд рублей, их влияние в банковской системе оставалось небольшим. Доля выданных ими кредитов даже на начало 1991 года не превышала 9 % всех кредитных вложений в экономику.

В конце 80-х годов количество коммерческих банков намного увеличилось. И я вынужден был соответствующий отдел преобразовать в управление коммерческих и кооперативных банков СССР. В декабре 1989 года его начальником был назначен хорошо мне знакомый Анатолий Яковлевич Цемянский, имевший многолетний опыт работы в наших банках за границей.

С нарождающимися банковскими олигархами у меня тогда сложностей не было. Не знаю, может быть, потому что они все были молодые и начинающие. А за мной все-таки была не только работа в ЦБ с 1989 года, но и большой опыт работы в коммерческих банках — я в четырех зарубежных банках работал, не считая четырех месяцев, проведенных в Цюрихе… Везде была своя обстановка, свои обстоятельства. Так что полученный опыт давал возможность и посоветовать, и ответить, и по морде, условно говоря, влепить, если нужно. Поэтому с ними у нас были в целом уважительные отношения. Хотя, может быть, я кому-то мешал, не создавал комфорта, но это уже так жизнь устроена. Сплошного комфорта не бывает.

В конце 1990 года возникла ситуация, когда не только вновь учреждаемые банки, но и те, которые получили лицензию до ноября 1990 года (то есть до принятия российского закона о банках), должны были пройти регистрацию и перерегистрацию в своих областных конторах. И им пришлось, по сути дела, выбирать между юрисдикцией Госбанка СССР и Центрального банка России.

Не будет ошибкой утверждать, что во второй половине 1990 года связи правления Госбанка с областными конторами существенно ослабли. Фактически правление оказывалось во все большей изоляции от своего низового уровня, и наши возможности влиять на формирование системы коммерческих банков еще более сузились.

Дело в том, что нормативная база по контролю над коммерческими банками активно формировалась в правлении Госбанка СССР на протяжении 1989 года, и к моменту принятия законов о банках она представляла собой уже довольно разработанную систему. Однако эта система существовала в значительной степени только на бумаге.

Ни у Госбанка СССР, ни тем более у Центрального банка Российской Федерации в 1990 году не было достаточного числа подготовленных работников для практического осуществления надзора за коммерческими банками, количество которых стало стремительно расти по мере начавшегося с лета 1990 года процесса акционирования спецбанков.

Результаты того, что банковский Центр, хотя и временно, утратил бразды правления над коммерческой периферией банковской системы, появились очень быстро. Неуправляемость процесса формирования новых банков, отсутствие должного надзора за банковской деятельностью в сочетании с прочими факторами стихийного развития рыночных отношений в стране породили увлечение руководства многих коммерческих банков неуставной деятельностью, рискованными спекулятивными операциями, склонностью к авантюрному менеджменту.

Последствия пренебрежения мировым опытом регулирования банковской деятельности в полной мере сказались на всем дальнейшем процессе развития отечественной банковской системы. Хочется надеяться, что мы сегодня хоть в какой-то мере научились извлекать уроки из ошибок прошлого.

Сепаратизм

Мне неприятна вся эта суматоха и гласность…

Церемония подписи завещания оказалась гораздо короче, чем я ожидала. По моему мнению, все было сделано с неприличной скоростью.

Ушки Коллинз. Лунный камень

Следует напомнить, что впервые о республиканском сепаратизме заговорили еще весной 1987 года. В Эстонии стали известны планы союзных ведомств по разработке фосфоритных месторождений на Пандиверской возвышенности. В связи с тем, что здесь расположены крупнейшие и плодороднейшие пахотные земли республики, густая сеть поселений, а здешние источники — самые крупные в Эстонии и дают начало множеству рек, против этих планов выступили самые разные слои населения Эстонии, как когда-то в России против проекта поворота рек. Тогдашние руководители Эстонии посчитали возможным замять скандал. Страсти накалялись, и 16 ноября 1988 года Верховный Совет Эстонской ССР принял дополнения к основному Закону республики и декларацию о суверенитете.

Процесс уже нельзя было остановить. Причем лидером в нем стала Латвия, первая провозгласившая требование выхода из Советского Союза. 30–31 марта 1989 года прошел пленум творческих союзов Латвии, призвавший к принятию новой конституции республики.

В начале 1989 года Верховный Совет Эстонии принял концепцию республиканского хозрасчета. Ее автором был экономист Михаил Бронштейн. Вскоре в каждой республике были уже свои Бронштейны. И у них на поводу пошел Горбачев. 14 марта в газете «Правда» для обсуждения были опубликованы «Общие принципы перестройки руководства экономикой и социальной сферой в союзных республиках на основе расширения их суверенных прав, самоуправления и самофинансирования». В них провозглашалось, что союзные республики имеют те полномочия, которые центр, союзные органы власти и управления находят возможным им передать.

И в расширении этих полномочий проект «Общих принципов» пошел весьма далеко. В нем признавался первичный характер суверенитета союзных республик. Было сказано, что приоритет общесоюзных интересов и целей обеспечивается главным образом на базе средств, сосредотачиваемых в руках Союза с согласия республик, а в особых условиях также на базе их добровольных вкладов. Общесоюзные законы принимаются с согласия всех республик, они вправе сопровождать эти законы дополнительными установлениями, действующими на территории республики. Общенародная (общегосударственная) собственность подразделяется на собственность Союза и республик. Было сказано, что проект согласован с республиками. Однако прибалтийские республики к тому времени ушли уже далеко вперед.

В дальнейшем при обсуждении на Верховном Совете СССР большинство депутатов было против введения республиканского хозрасчета, но на заседание пришел Горбачев и уболтал всех, и система пошла вразнос. Решили — пусть республики попробуют жить в новых условиях. Помню, депутат группы «Союз» В. И. Алкснис предупреждал, что надо внимательнее относиться к событиям в Прибалтике, но кто его слушал?!

Но тогда еще ничего страшного не произошло — экономическая зависимость республик от Центра была значительно больше, чем сейчас. В Прибалтике в структурах, отвечающих за экономику, было еще много разумных людей, хорошо помню очень неглупого руководителя Госбанка Эстонии, все понимающего.

В конце июля 1989 года без дополнительных обсуждений сессия Верховного Совета Эстонии приняла Закон «Об основах хозрасчета республики», а Верховный Совет Эстонии — постановление о переходе республики на хозяйственный расчет.

15 декабря 1989 года (за полгода до России) Верховный Совет Эстонии принял постановление о формировании самостоятельной банковской системы республики и учреждении Банка Эстонии, который должен был стать эмиссионным центром республики, регулирующим количество денежных единиц, находящихся в наличном и безналичном обороте, выпускающим в оборот денежные знаки. Был даже объявлен конкурс на лучшее оформление банкнот в кронах. Банк они начали создавать с нуля (в отличие от россиян), действующий параллельно с республиканским отделением Госбанка СССР.

Не осталась в стороне и Украина, говорят, потратившая на введение в стране псевдоденег — купонов — более 18 млн рублей (еще тех, советских) и не получившая от этого удовлетворения.

В сентябре 1990 года на консультативное совещание съехались представители Белорусского, Грузинского, Украинского республиканских банков Госбанка СССР и новых созданных госбанков РСФСР, Латвии и Эстонии. Организаторы ставили целью ускорить растаскивание Госбанка СССР.

Были и очень разумные предложения. В частности, такое.

АКАДЕМИК Н. Я. ПЕТРАКОВ ПОМОЩНИК ПРЕЗИДЕНТА СССР: в январе 1990 года я помогал Горбачеву готовиться к поездке в Литву, к Бразаускусу. и предлагал сразу пресечь все разговоры о республиканской собственности. Большой театр кому принадлежит? Это вопрос не собственности, а финансирования. Из чьего бюджета оплачивается, тому и принадлежит это народное достояние! Другое дело — акционерные компании. Я агитировал Горбачева создавать транснациональные компании. Акционировать Рижский ВЭФ и контрольный пакет оставить в Москве. И уйдет от вас Латвия, не уйдет — собственность уже транснациональная, по всем международным правам. А то сейчас Таллинский порт, который строила вся страна, — эстонский. Но Горбачев это не воспринял, так как вообще плохо понимал, что такое акционирование. Как ни парадоксально, но большой вред принес в этом вопросе государственник Леонид Иванович Абалкин, первым провозгласивший необходимость разделения собственности на федеральную, республиканскую и муниципальную. Это была огромная ошибка. Я ему объяснял, что собственность может быть либо общественной, либо частной — другой нет.