Дафна дю Морье - Монте Верита

• Название: Монте Верита
• Автор: Дафна дю Морье
• Издательство: Амфора
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-367-01284-2

Повесть вошла в состав сборника под названием «Птицы», в котором все произведения объединены между собой мистической темой.

Эти образцы «малого жанра», как и загадочные и утонченные романы дю Морье, отличаются безупречным мастерством исполнения.

---

Его проводник даже не пытался заговорить с ним. Он шел впереди, опустив плечи и не поднимая головы. Виктор понимал, что тот пошел с ним только по настоянию старика, его отца.

Тропа, неровная и каменистая, то и дело обрывалась. Виктор догадался, что она проходит по старому высохшему руслу и, когда идут дожди, этот путь закрыт. Сейчас, в разгар лета, они поднимались, почти не затрачивая усилий. Зеленая растительность, колючки, кустарники — все осталось позади после размеренного часового подъема, и прямо над ними пик горы, расколотый надвое, как два пальца, прорезал небо. Снизу, из глубины долины и даже из деревни, эта раздвоенность была не видна, две вершины как бы сливались воедино.

Пока они шли, солнце поднялось и теперь ярко освещало юго-восточный склон, окрасив его в карминно-красные тона. Плавно скользящие кучевые облака скрывали весь обзор внизу. Проводник Виктора внезапно остановился и указал рукой вперед, где выступ скалы вытягивался, заострялся и потом, свернув, пропадал где-то на юге.

— Монте Верита, — сказал он и повторил еще раз: — Монте Верита.

Затем он резко повернулся и стал осторожно спускаться вниз по тропе, которой они пришли.

Виктор окликнул его, но тот не ответил, даже не удосужился повернуть головы. Еще мгновение — и он исчез из виду. Виктору ничего не оставалось, как одному двинуться вдоль выступа отвесной скалы, за которым, он не сомневался, его ждет Анна.

Прошло еще полчаса, пока он обогнул уступ, и с каждым шагом росло его беспокойство — южный склон был совершенно отвесным, и нигде не было пологого спуска. А это означало, что подъем скоро станет невозможным.

Он тогда решил пройти по узкой лощинке над кряжем, примерно в трехстах футах от вершины. И тут он увидел его, монастырь, высеченный прямо в скалах между двумя пиками, суровый, лишенный каких-либо декоративных деталей, голый, как скала. Его окружала скалистая стена, за которой был крутой обрыв до следующего хребта внизу, глубиной в тысячу футов, а наверху одно лишь небо да две, будто сестры-близнецы, вершины Монте Верита.

Так значит все это правда. И значит, Виктор не потерял рассудка. Это место существовало. И не было никакого несчастного случая. И вот сейчас Виктор сидит в кресле у газового камина здесь, в лечебнице. Все это произошло на самом деле, и это вовсе не была его фантазия, порожденная трагедией.

Теперь, когда он мне почти все рассказал, он, казалось, успокоился. Напряжение почти совсем спало, руки перестали дрожать. И он сразу сделался похож на прежнего Виктора, голос был ровный и спокойный.

— Ему, должно быть, много веков, — продолжал он после короткой паузы. — Одному богу известно, сколько понадобилось времени, чтобы его построить, высечь из скалы. Я никогда не видел ничего более сурового и дикого и, странным образом, ничего более прекрасного. Казалось, он висит, подвешенный между горой и небом. В стене я заметил множество узких щелей для света и воздуха. Это не настоящие окна в нашем понимании. Там есть башня, обращенная на восток, а под ней глубокий крутой обрыв. Мощная стена опоясывает территорию монастыря, делая его неприступным, как крепость. Я так и не понял, как туда проникают. Нигде не было никаких признаков жизни. Я не видел ни одного живого существа. Я смотрел и смотрел на монастырь, а узкие оконные прорези глядели на меня. Мне ничего другого не оставалось, как только ждать, пока не покажется Анна. Ибо теперь я верил, что старик был прав, и уже знал, как все могло случиться. Обитатели монастыря увидели Анну и позвали ее. И сейчас она у них там, внутри. Она, должно быть, видит, как я стою за стеной, и скоро выйдет ко мне. И так я прождал весь день…

Слова были обыденные, простая констатация факта. Любой муж мог бы вот так прождать жену, которая во время их путешествия утром исчезла, так как ей внезапно пришло в голову навестить друзей. Он уселся на землю, потом, немного погодя, съел завтрак, не переставая все время следить, как, скрывая мир внизу, бегут облака, гряда за грядой, рассеиваются и вновь собираются вместе. Он смотрел, как солнце, вобравшее весь жар лета, нещадно палит, обжигая беззащитный склон Монте Верита, башню и узкие прорези окон, и высокую опоясывающую стену, из-за которой не доносилось ни шороха, ни звука.

— Я просидел там весь день, — сказал Виктор. — Но она так и не пришла. Солнце жгло и слепило глаза с такой силой, что я вынужден был вернуться в ложбину, чтобы спрятаться от него. Там, лежа под сенью уступа, я продолжал следить за башней и окнами-прорезями. Мы-то с тобой знаем но нашим прошлым походам, что такое тишина в горах, но это все не идет ни в какое сравнение с тем безмолвием под двойной вершиной Монте Верита.

Часы тянулись ужасно медленно, а я все ждал и ждал. Постепенно стало холодать, и когда начала расти тревога, время вдруг побежало быстро. Солнце как-то слишком мгновенно ушло за горизонт на западе, и цвет склона горы менялся на глазах. Исчез даже отсвет. Меня охватила паника. Подойдя к стене, я начал кричать. Я ощупывал стену руками, ища вход, но входа не было нигде, вообще ничего не было. Мой голос эхом возвращался ко мне, снова и снова. Я взглянул наверх и увидел лишь слепые щели окон. Я вдруг стал сомневаться во всем — в рассказе старика, в том, что он говорил мне. Это место необитаемо, здесь уже тысячу лет никто не живет. Это здание построили в какие-то незапамятные времена, и теперь оно заброшено. Анна сюда не приходила. Она не удержалась и упала на том узком уступе скалы, где обрывается тропа и где меня покинул проводник. Скорее всего она сорвалась и упала в пропасть там, где у южного отрога горы начинается хребет. И то же самое произошло и с другими женщинами, которые шли этой дорогой, с дочерью старика и с девушками из долины. Все они свалились с обрыва, погибли, и ни одна так и не добралась до цели, до этого скалистого склона между двумя пиками.

Постепенно нагнетающееся напряжение было бы легче вынести, если бы в голосе Виктора я вновь почувствовал прежнюю скованность или какие-то симптомы его первоначального нервного срыва. Но он спокойно сидел здесь, в лондонской лечебнице, в простой безликой комнате с традиционным набором пузырьков и пилюль на столике возле его кресла, куда беспрерывно доносился шум с Уигмор-стрит, и говорил, говорил голосом монотонным и размеренным, как тиканье часов. Для меня было бы естественней, если бы он вдруг обернулся и закричал.

— Я боялся уйти, пока она не появится, — продолжал он рассказывать. — Я был вынужден ждать там, у стены. Облака сгустились и нависли надо мной, теперь они были темно-серые. Все зловещие вечерние тени, которые я слишком хорошо знаю, заползли в небо. На какое-то мгновение все вокруг — и скала, и стена, и прорези окон — окрасилось золотом, а затем, так же внезапно, солнце исчезло. Сумерек не было вовсе. Вдруг начало резко холодать, и наступила ночь.

Виктор ждал у стены до рассвета. Он не спал и, чтобы хоть немного согреться, беспрерывно ходил взад и вперед. К тому времени, когда наступил рассвет, он совсем продрог, закоченел и едва держался на ногах от голода. С собой он взял запас еды им двоим только на полдня.

Здравый смысл твердил ему, что ждать еще день было бы чистейшим безумием. Ему следовало вернуться в деревню за едой и питьем и, если будет возможность, нанять людей и с их помощью собрать поисковую партию. Против своего желания, когда встало солнце, он покинул склон. Повсюду вокруг по-прежнему царило безмолвие. Теперь он не сомневался, что за этими стенами нет живой жизни.

Он обогнул склон, вышел на тропу и в сплошном тумане спустился в деревню.

По словам Виктора, его там ждали и будто знали, что он вот-вот вернется. Старик стоял у входа в дом, а вокруг собрались соседи, большей частью женщины и дети.

Первое, что спросил Виктор, было, не вернулась ли Анна. Даже непонятно почему, но когда он спускался с вершины, вновь вернулась надежда — а что, если она отправилась каким-то другим путем и вовсе не поднималась по горной тропе, и теперь уже вернулась в деревню иной дорогой. Но когда он взглянул на лица вокруг, надежда исчезла.

— Она сюда не вернется, — сказал старик. — Мы же вам говорили, что назад она не придет. Она ушла к ним туда, на Монте Верита.

У Виктора хватило мудрости не ввязываться в спор, прежде чем он не поест. Ему принесли и еду, и питье. Пока он ел, все стояли вокруг и смотрели на него с сожалением. Виктор сказал, что самым мучительным для него было видеть вещи Анны: ее рюкзак, матрац, фляжку для воды, нож — принадлежавшие ей мелочи, которые она не взяла с собой.

Они продолжали стоять возле него и после того, как он закончил завтрак, ожидая, когда он начнет говорить. Он все рассказал старику — как ждал весь день и всю ночь и не слышал ни звука, не видел никаких признаков жизни за узкими оконными прорезями на скалистом склоне Монте Верита. Время от времени старик переводил соседям то, что говорил Виктор.