Максим Горький - Том 24. Статьи, речи, приветствия 1907-1928

• Название: Том 24. Статьи, речи, приветствия 1907-1928
• Автор: Максим Горький
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1949

В двадцать четвёртый том вошли статьи, речи, приветствия, написанные и произнесённые М. Горьким в 1907–1928 годах. Некоторые из них входили в авторизованные сборники публицистических и литературно-критических произведений («Статьи 1905–1928 гг.», издание «Парус», Петроград, 1917–1918; «Публицистические статьи», 1931–1933; «О литературе», 1933-1935-1937, прижизненное) и неоднократно редактировались М. Горьким.

Большинство же включённых в том статей, речей, приветствий были опубликованы в периодической печати и в авторизованные сборники не входили. В собрание сочинений статьи, речи, приветствия М. Горького (за исключением статьи «Заметки читателя») включаются впервые.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Романтизм людей этого типа ещё ниже, ещё жалобнее романтизма моего нижегородского соквартиранта Николая Пряхина, почтово-телеграфного чиновника. Сей рыжий юноша, скромный и всегда чисто вымытый, аккуратно одетый, насмотрелся потрясающих и бездарных драм Невежина, Шпажинского, вообразил себя безнадёжно влюблённым в актрису и решил прервать свою рыженькую жизнь.

Он пожелал сделать это «красиво». Достал бутылку из-под шампанского «Клико», наполнил её пивом, вынул из киота бумажные цветы, украшавшие икону, разбросал их перед собой по столу, выпил стакан пива, выстрелил в правый висок свой из револьвера Лефоше и, ослепнув на оба глаза, остался жить.

Рассказывая об этом своём геройстве, он добавлял:

— Вот какая насмешка коварной судьбы.

И осторожно щупал палочкой землю вокруг себя, глядя прямо на солнце, невидимое ему.

Некоторые из «механических граждан» упрекают меня в том, что будто бы я искусственно подбираю цитаты из глупых писем, а мудрые «обхожу молчанием». Это — неверно, граждане! Я очень внимательно читаю все письма и усердно ищу в каждом «признаков объективной истины». Но — или её нет, или я действительно так «плохо воспитан», что мне «истина химически несродна».

Вот предо мною огромное письмо — десять страниц не почтовой, а писчей бумаги, исписанной мелким почерком; на чтение такого письма нужно затратить по меньшей мере двадцать минут. Оно подписано: «Сибиряки», значит — «коллективное». Это усиливает его значение и моё внимание к нему. Однако речь его ведётся от первого лица, — от «я», а не от «мы».

«Пишу вам совершенно честно, не в целях обрызгать рвотной слюной колоссальную, героическую работу СССР. Не знаю сам, кто я — механический гражданин или какой-то другой квалификации. Сейчас я на советской работе. Но подошёл я к ней после отрицания её.»

Прочитал я это и подумал: «Наконец что-то серьёзное!» Но — увы! Дальше следует знакомое и надоевшее:

«Народные массы шли за большевиками благодаря провокации в тылу Колчака таких героев, как пресловутый Анненков. Ему бы большевики должны поставить памятник, так как он и ему подобные завоевали Сибирь для большевизма. Эти мародёры клики Пуришкевича мечтали сразу свалить и большевиков и другие революционные партии, чтобы восстановить самодержавный сапог, и в этом духе работали, как только где-нибудь дорывались до власти.»

Если допустить, что это «истина», так это будет истина только эсеровской фабрикации, а эсеры, кажется, даже и сами убедились, что они хотя и обильно, а всё-таки плохо фабрикуют «истину».

Далее «Сибиряки» сообщают, что «большевизм выполняет волю и желания Керзонов», затем идёт критика советского строительства, переписанная довольно подробно из эмигрантской прессы, затем грустные размышления о судьбе интеллигенции, которая «в огромном большинстве своём против СССР не потому только, что она — интеллигенция — продажна и служит тому, кто больше заплатит, — это огульное обвинение — глупость, которую, конечно, понимают большевики, — а, очевидно, потому, что есть что-то в СССР, что никак не даёт ей примириться с этим строем, хотя в конце концов советское правительство начинает платить интеллигенции сравнительно неплохо».

Это пишет интеллигент, точно указавший свою принадлежность к определённому политико-литературному органу. На мой взгляд, нехорошо он пишет. И едва ли советская интеллигенция скажет ему спасибо за эти — мягко говоря — неумные строки.

«Гибнет Россия по вине большевиков, — вот о чём вы должны писать», — рекомендует мне другой «печальник о горе народном». «Железа не хватает, угля не хватает», — кричит он.

Говорят, что в Европе железа осталось на шестьдесят лет, угля — на семьдесят пять и что европейская промышленность очень встревожена этим. Мне кажется, что большевики не повинны в том, что капиталистические государства тратят сотни миллионов тонн угля и металла на броненосцы, пушки, снаряды, на самозащиту и что благодаря войнам земля наша становится всё более нищей. Это распыление драгоценного металла и сжигание топлива кучкой капиталистов-анархистов, в сущности, одно из самых отвратительных преступлений против трудового народа. Был у нас замечательный, но мало известный — потому что был своеобразен — мыслитель Н.Ф.Федоров. Среди множества его оригинальных домыслов и афоризмов есть такой:

«Свобода без власти над природой — то же, что освобождение крестьян без земли». Это, на мой взгляд, неоспоримо.

Капиталистический строй добивается власти над силами природы только для того, чтобы укрепить свою власть над источником живой силы — над физической силой трудового народа.

Рабоче-крестьянская власть Союза Советов ставит перед собой иную цель: переработать возможно большее количество физической силы рабочих и крестьян в разумную, интеллектуальную силу и влиянием этой силы ускорить процесс подчинения всех энергий природы интересам трудовой массы, освобождения её от бессмысленного, каторжного труда на капиталистов. Разграблено железо, разграблен и сожжён чёрный уголь, во вред трудящимся тратится жидкий уголь — нефть — и белый — электричество, серый — торф, зелёный — дрова, солома; но остаётся ещё много углей, пользоваться которыми капиталистический строй не научился: это голубой уголь — ветер, синий уголь — морские приливы и отливы, красный уголь — энергия солнца. Всё это — источники энергии, которых хватит на тысячелетия. Необходимо, чтобы пользование этими энергиями было изъято из-под власти хищников, которые рассматривают физическую силу рабочих тоже как уголь и сжигают её для укрепления своей преступной деятельности, — эта деятельность преступна потому, что истощает сокровища земли — сжигает, распыляет их только ради укрепления своей власти над рабочими, крестьянами, а также над технической, научной и над всякой иной рабочей интеллигенцией.

Я вижу, что рабоче-крестьянская власть хорошо понимает всё это, вижу, что она смело работает в этом направлении.

Письмо селькорам

Товарищи!

Редакция «Крестьянской газеты» передала мне 19 писем селькоров, присланных на моё имя за июль месяц из губерний: Воронежской, Ярославской, Рязанской, Калужской, Нижегородской, Брянской; из Усманского, Мелитопольского, Кременчугского округов УССР, Бобруйского и Оршанского округов БССР, Бурят-Монгольской ССР и Марийской автономной области.

Спасибо, товарищи, за эти ценнейшие письма и сердечное спасибо за ваши пожелания здоровья мне, — пожелание, сказанное очень хорошими словами:

«Будь здоров, как — за малое время — здорово стало наше государство».

Это — гордые слова духовно здоровых, смелых людей, которые дружно работают по оздоровлению жизни, но надо сказать, что в этих словах есть преувеличение. Правильно, что в Союзе Советов трудовой народ улучшает своё положение и становится разумнее. А всё-таки он ещё нездоров, не успел излечиться от заразы прошлого — от безграмотности, жестокости, пьянства и от всякой ядовитой дряни, которою отравляла разум и чувства его на протяжении столетий каторжная, рабская жизнь.

Медленно вылечивается крестьянство и от своего отношения к государству, — к созданию нового, социалистического государства, — как к делу чужому для него, и всё ещё смотрит на государственное имущество как на «казённое», чужое, думая только о том, чтоб оторвать от него побольше кусок для себя, для своего личного хозяйства.

А ведь пора понять, что теперь в Союзе Советов крестьянин не чужой человек, не бесправная «платёжная единица», какою он был при царе и помещиках; надо понять, что хозяйство его не ограничено стенами избы, плетнём его двора и огорода, межою поля, — теперь его хозяйство — вся земля и все её богатства. Вместе с рабочим крестьянин является единственным хозяином государства, — именно это сознание старался внушить ему великий человек В.И.Ленин, именно это сознание развивает в трудовом народе всего мира партия большевиков, созданная Лениным.

Задача партии и рабоче-крестьянской власти сводится к тому, чтобы навсегда вкрепить в плоть и кровь рабочего и крестьянина простую, ясную истину: творцом новой, справедливой жизни, основанной на экономическом и политическом равенстве, должны быть и могут быть только люди труда, а не паразиты, не хищники, живущие грабежом чужой силы, как это всегда было и покамест существует везде, кроме Союза Советов.

Мне кажется, что крестьянство да и рабочие в массе ещё плохо понимают эту великую идею, эту, конечно, трудную задачу. Каждую ошибку центральной власти — своей власти — они встречают почти враждебно, забывая, что «ошибка в фальшь не ставится» и что рабоче-крестьянской власти фальшивить незачем. Всё, что за шесть-семь лет сделано властью Советов для развития и улучшения крестьянского хозяйства, все эти тысячи тракторов и сельскохозяйственных машин, опытные поля, выработка химических удобрений, печатание миллионов газет и книжек для деревни и многое другое — всё это делается у нас «за свой счёт», денег у нас мало, и иностранная буржуазия взаём не даёт, ожидая, что мы разоримся и что трудовой народ Союза Советских Республик поклонится хищникам чужой силы, позовёт их: «Идите, владейте нами, грабьте, как грабили и мучили нас наши помещики и купцы».