Александр Шалимов - Охотники за динозаврами

• Название: Охотники за динозаврами
• Автор: Александр Шалимов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991
• ISBN: ISBN 5–247–01798–6

Сборник содержит научно-фантастические повести и рассказы ленинградского писателя и ученого-геолога Александра Шалимова, посвященные многим еще не решенным проблемам геологии, энергетики земных недр, планетологии и экологии. В авторском послесловии и комментариях к ряду рассказов сделана попытка истолковать затронутые проблемы с позиций современной науки. Третье издание (2-е изд. — 1971) дополнено рассказами об охране окружающей среды.

Для широкого круга читателей, особенно — молодежи.

---

В центральном домике с верандой была резиденция «Справедливейшего из справедливых, мудрейшего из мудрых, вышедшего из синих волн Великого моря», — так, кажется, его называли подданные...

У входа на веранду, широко расставив коричневые босые ноги, дежурили двое стражей из «гвардии». Из-под шикарных шитых золотом камзолов выглядывали белые полотняные трусы. На курчавых волосах красовались ярко начищенные пожарные каски с перьями, а из желтых кобур выглядывали черные рукоятки автоматических «вальтеров». Караульные были молчаливы и надменны. Мне не приходилось наблюдать, как они сменяются. Я вообще не видел «гвардию» Муаи в количестве, большем, чем эта бравая пара. Зато я хорошо знал многих обитателей единственного поселка. Это были веселые, общительные парни, всегда готовые помочь, пренебрегающие всякой одеждой, кроме белых полотняных трусов. Кто-то уверял меня, что почетный караул у резиденции «Справедливейшего из справедливых, мудрейшего из мудрых» несут по очереди все жители Муаи мужского пола старше четырнадцати лет. Если это правда, значит, при смене караула они передавали друг другу не только медные каски и шитые золотом камзолы, не только широкие пояса и «вальтеры», но и свою великолепную надменность, которой каждому хватало только на время почетного дежурства. Впрочем, они были изрядными хитрецами, эти обитатели Муаи...

А сам «Справедливейший из справедливых»... Я имел честь дважды присутствовать у него на аудиенции. Вторая продолжалась несколько часов. Ему удалось убедить меня... Я демонтировал буровую установку и покинул Муаи с первой оказией. Правда, оказии пришлось дожидаться несколько месяцев... И еще, я обещал ему молчать...

Но теперь молчать не стану... Если автор заметки в утренней газете прав и огненный гриб водородного взрыва действительно уничтожил маленький затерянный в океане островок, пусть все узнают о жертвах «неудачного испытания». Никто не смеет утверждать, что Муаи — необитаемая скала, никто не имеет права сомневаться в существовании острова до водородного взрыва. Подлые лжецы! Ведь я-то знаю, как было дело...

* * *

В те годы я вел дневник. Он сохранился... Листаю пожелтевшие страницы. Вот несколько записей, относящихся к первым неделям пребывания на Муаи.

21 декабря

Вчера закончили выгрузку бурового оборудования и горючего. Наш «Арли» прогудел трижды, развернулся и, оставляя бурые пятна нефти на голубовато-зеленой воде лагуны, неторопливо выбрался за полосу бурунов...

Да-да, все это началось именно так... «Арли» направился на север к Гавайям, а мы вчетвером остались одни на белом горячем песке пляжа. Позади громоздилась гора железа, ящиков, бочек. Впереди искрился и блестел под тропическим солнцем океан. Волны тяжело ударяли в гряду рифов, опоясывающих остров. Пенистые фонтаны взлетали к фиолетово-синему небу. Тяжелый гул, похожий на дальнюю канонаду, накатывался и затихал вместе с порывами ветра.

Невдалеке на плоском песчаном берегу росли пальмы. Их бурые узловатые корни были похожи на клубки исполинских гусениц. Из-под пальм, оседлав причудливо закрученные сплетения корней, за нами с любопытством следили курчавые, коричневые, как шоколадки, мальчишки. Домики поселка чуть проглядывали вдали за высокими мохнатыми стволами.

Питер первый нарушил молчание:

— Пошли, — сказал он и мотнул головой в сторону деревни.

Питер Гутман — мой заместитель. Он мастер глубокого бурения.

Ему нет и тридцати, а на его счету сотни тысяч метров буровых скважин, пробуренных на всех шести континентах.

Джо горестно вздыхает:

— Шесть месяцев... Сто восемьдесят четыре дня...

Кажется, он нытик, этот Джо Перкинс. Уже считает дни до возвращения. Впрочем, в свои двадцать шесть лет он превосходный моторист и шофер и запросто поднимает на плечи ящик в сто пятьдесят килограммов. Но на островах Полинезии он впервые...

— Месяца через два должен быть почтовый пароход...

Это сказал Тоби, долговязый молчаливый Тоби Уолл, которого Питер зовет штангой. Видно, Тоби хочется утешить Джо, а может и самого себя.

— Выше головы, мальчики, — советую я. — Не бойтесь, скучать не придется. За полгода надо продырявить остров насквозь. Четверо на такую скважину — это немного...

— Еще бы, — ворчит Питер. — Здесь и восьми парням из Штатов хватило бы дела. Ваше начальство хочет сэкономить, шеф.

— Наймем туземцев, — оправдываюсь я.

— И возможно скорее. С этим, — Питер кивает на ящики, — мы не управимся.

— Надо сначала получить разрешение от здешней власти.

— Кто она? — деловито осведомляется Питер.

— Вождь Муаи? Его зовут «Справедливейший из справедливых, мудрейший из мудрых, вышедший из синих волн Великого моря».

— Когда?

— Что когда?

— Когда он вышел оттуда? — Питер презрительно сплевывает вслед откатывающейся волне.

— Британский резидент на Такуоба говорил, что «Справедливейший» правит здесь не менее десяти лет. Кажется, никто из европейцев его не видел и никто толком не знает, откуда он и когда появился на острове. Корабли заплывали сюда редко. Здесь до сих пор нет ни врача, ни колониальных чиновников. А миссионера, присланного с острова Фиджи, «Справедливейший» отправил обратно.

— Они язычники? — удивляется Джо. — А может, они и людоеды, — добавляет он, встревоженно глядя на нас.

— Только по большим праздникам, — успокаивает Питер.

Он щурится и призывно машет рукой.

Шоколадные мальчишки точно ждали сигнала. Они мгновенно окружают нас.

— Тебя как звать? — строго спрашивает Питер самого старшего.

Питер свободно владеет удивительным языком, на котором разговаривает большинство жителей островного мира в экваториальной части Тихого океана. Это «эсперанто» южных морей — единственный способ договориться с обитателями сотен островов, где в ходу не менее пятисот местных наречий. Англичане называют этот невообразимый жаргон «пинджин инглиш» — «английский пингвиний». Но это не просто исковерканный язык потомков Шекспира. Конечно, в нем немало слов, похожих на английские, но еще больше немецких, малайских, французских, наконец, местных словечек и выражений, почерпнутых из пятисот островных наречий Полинезии, Меланезии и Микронезии.

Малец, которому задан вопрос, отвечает не сразу. Он критически разглядывает нас по очереди и наконец, прищурившись, говорит:

— Лапана Намабу Ку Map.

— Это длинно, — морщится Питер. — Будем называть тебя просто Комар. Согласен?

Мальчишка сосредоточенно скребет курчавую голову и недоверчиво смотрит на Питера.

— Ку Map! Ky Map! — восторженно кричат остальные и наперебой что-то объясняют нам.

— Понятно, — объявляет Питер. — А теперь рассказывайте, как нам увидеть вашего вождя?

Мгновенно становится тихо. Парнишки смущенно глядят друг на друга, потом на нас, потом опять друг на друга. Молчание прерывает Ку Map.

— Как тебя зовут? — спрашивает он по-английски.

— Ну, Питер...

— Ты главный?

— Нет... — Питер явно обескуражен. — Вот начальник... Он — самый главный, — Питер кивает в мою сторону.

— Зачем тебе вождь? — деловито осведомляется у меня Ку Map.

— Надо поговорить о разных делах, — возможно серьезнее объясняю я.

— О, — говорит Ку Map. — О-о, — повторяет он, презрительно надувая толстые губы. — Нельзя...

— Что нельзя?

— Нельзя видеть вождь Муаи. Совсем нельзя разговаривай вождь Муаи. Он не разговаривай белый человек. Никакой белый человек... Совсем, совсем, совсем...

— Почему? — недоумеваю я.

— Такой закон Муаи.

— Гм... — это сказал Питер.

— Такой закон, — серьезно повторяет Ку Map.

— Слушай, парень, — шепчет Питер, страшно вытаращив глаза. — Знаешь, зачем мы приехали?

Ку Map поспешно пятится и отрицательно трясет головой.

— Видишь эти железные трубы? — Питер указывает на лежащие возле ящиков буровые штанги. — Мы сделаем дырку в вашем острове. Понимаешь, насквозь. Вот так, — Питер достает из кармана полотняных штанов большой банан и неторопливо протыкает его указательным пальцем.

Парнишки, затаив дыхание, следят за этой операцией. Когда черная обводка ногтя появляется на противоположной стороне банана они дружно вздыхают и Ку Map одобрительно шмыгает носом.

Питер извлекает палец из банана и, прищурившись, глядит сквозь продырявленный банан на Ку Мара.

— Через такую дыру, — мечтательно продолжает Питер, — можно взглянуть на ту сторону Земли — в Америку. Если будешь помогать, позволю тебе заглянуть туда.

— Как помогать? — спрашивает Ку Map. — Я не умею вертеть такой дыра.

— Проведи нас сейчас же к вождю.

— А если не буду помогать? — в голосе Ку Мара слышится откровенная насмешка.