Андрей Валентинов - Бойцы Агасфера (Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы)

• Название: Бойцы Агасфера (Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы)
• Автор: Андрей Валентинов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-44335-2

Незабываемый 1920 год. Космическая программа Российской Империи воплощается в жизнь, эфирный корабль «Владимир Мономах» стартует на далекую планету. Гром ракетных двигателей на полигоне Челкель изменил судьбу белогвардейского капитана Ростислава Арцеулова и красного командира Степана Косухина. Бывшие враги начали понимать, что есть вещи более важные, чем классовая борьба, и что революционная стихия, захлестнувшая Россию, - вовсе не стихия...

Первая трилогия знаменитого романа-эпопеи «Око Силы» открыла новый жанр «криптоистории» - тайной, спрятанной от нас истории XX века.

Содержание:

Волонтеры Челкеля (роман), стр. 5-314

Страж раны (роман), стр. 315-588

Несущий свет (роман), стр. 589-893

---

«А может, и поздно уже», – вдруг подумалось ему.

Неподалеку от входа полковник велел остановиться. Он кивнул Арцеулову, тот, пробравшись через высокий сугроб, подтянулся и заглянул в выбитое окно и махнул рукой.

Первыми к двери подъехали Лебедев с профессором и стали утаптывать валенками глубокий снег. Арцеулов стоял рядом, с сомнением поглядывая на дверь. То, что он успел заметить, немного успокоило: в церкви была пусто, вдобавок пол занесло тонким слоем снега, и на этом белом ковре он не увидел ни следочка.

– Стойте! – внезапно произнес Степа, когда снег у двери был утоптан, и полковник собирался потянуть за полуоторванную ручку. – Эта… Подождите!..

– Да в чем дело, молодой человек? – хмыкнул Семирадский. – Вам был голос свыше?

Косухин и сам не мог сказать толком, но в этот момент совершенно ясно понял, что входить внутрь опасно.

– Ну… эта… – попытался сообразить он. – Самострел могут приспособить. Или гранату подвесить…

«А ведь краснопузый прав, – тут же подумал Арцеулов. – Плохо, что я сам не сообразил!»

Лебедев приказал отойти от дверей, Степа аккуратно потянул за ручку, тут же отпрыгнув в сторону и, прижавшись к бревенчатой стене. Дверь со скрипом отворилась, так и оставшись висеть, чуть колеблясь на рассохшихся петлях. Ничего не случилось.

– Ну, хватит! – решительно заявил Семирадский. – В знак посрамления суеверий вхожу первым!

– Стой, профессор! – заорал Степа, сам не понимая почему. – Не входи, чердынь!..

Семирадский, не оглядываясь, помотал головой и перешагнул порог. Косухин весь сжался, почему-то закрыл глаза – и тут же в уши ударил сухой короткий звук, затем еще, еще…

«Винтарь! – понял Косухин. – Ах ты!..»

При первом же выстреле Арцеулов похолодел, сообразив, что они все-таки попались. Сорвав с плеча карабин, он оттолкнул полковника, стоявшего у самых дверей, и одним прыжком оказался внутри.

Вспышку третьего выстрела Ростислав успел заметить – били из-за алтаря. Четвертая пуля прошла над головой, он упал на колени и тут же врезал прямо по вспышке. Невидимый враг не отвечал. В церкви вновь стало тихо, на белом снегу, покрывавшем пол, по-прежнему нельзя было заметить ни единого следа. Профессор лежал у входа ничком, и его поза Арцеулову сразу же очень не понравилась. Еще на что-то надеясь, он перевернул тяжелое тело Глеба Иннокентьевича, хотел расстегнуть полушубок, но все и так стало ясно – одна из пуль попала точно в горло, чуть ниже «адамова яблочка».

Капитан скрипнул зубами и стал перезаряжать карабин. Тот, кто стрелял, мог уцелеть, и капитан не хотел зря рисковать. Тем временем в церковь вошел Лебедев и тут же отшатнулся при виде мертвого тела.

– Погодите, господин полковник, – поморщился Арцеулов, щелкая затвором. – Надо посмотреть…

Он взял оружие наизготовку и шагнул к алтарю. Капитан знал, что едва ли промахнулся, но легче от этого не становилось. В случившемся был виноват прежде всего он, поверившийся этому ровному нетронутому снегу…

За алтарем было тихо, но Ростиславу показалось, что он слышит чье-то хриплое дыхание. Капитан сжал в руках карабин и ногой распахнул почерневшую резную дверцу.

Слабый неровный свет упал в дверной проем. На противоположной стороне темнели свежие пулевые отверстия, пахло порохом, но ни трупа, ни живого врага за алтарем не было. По углам лежала густая тень, но в этой тени человек, даже ребенок, спрятаться не мог. Арцеулов на всякий случай ткнул прикладом в один из углов, справа от себя, но металлическая прокладка лишь тупо ударилось о дерево. Он повернулся налево – и тут в черной глубине что-то шевельнулось. Капитан вскинул винтовку, но опоздал – нечто бесформенное, напоминающее сгусток темного тумана, пронеслось мимо, обдав ледяным холодом. Ростислав бросился к резной дверце, но успел увидеть только серую тень, исчезающую в дверном проеме.

– …Ах ты, чердынь! – серую тварь Степа распознал сразу, как только в темном проеме алтаря мелькнули горевшие красным огнем глаза. Косухин вырвал из рук брата карабин и выстрелил навскидку. Серая тварь дернулась, но лишь ускорила бег, проскользнув между людьми на белый нетронутый снег поляны. Вторую пулю Косухин послал, уже прицелившись. Собака вновь дернулась, даже подпрыгнула, но, словно заговоренная, продолжала мчаться к опушке. Третью пулю Степа просто пожалел, сообразив, что свинец здесь не поможет. Он опустил оружие и нехотя повернулся.

Первое, что он увидел – это ствол карабина, целившийся ему прямо в лицо. Палец Арцеулова лежал на спуске.

– Да ну вас! – поморщился Степа и отдал оружие брату.

– Господа, что происходит? – Наташа стояла в стороне, пытаясь подойти, но Богораз не подпускал ее к дверям. – Что с Глебом Иннокентьевичем?

Ей никто не ответил. Лебедев взглянул на капитана, тот медленно покачал головой.

– Позвольте, господа! – не выдержал Богораз. – Мы просим нам объяснить…

– Это я виноват, – выдохнул полковник. – Надо уходить…

– Позвольте! – не унимался Семен Аскольдович. – Я вынужден присоединиться к вопросу Натальи Федоровны! Что с господином профессором?

– Убит, – без всякого выражения сообщил Арцеулов и, взглянув в сторону покинутой опушки, добавил: – А уходить поздно…

…Там, где только что не было ничего, кроме нетронутого снега и черных стволов лиственниц, темнела ровная цепь. Собаки стояли недвижно, повернув морды к людям, зримо показывая невозможность отступления.

– В церковь! – крикнул капитан. – Скорее!..

При виде тела Семирадского Берг вскрикнула, а Богораз мрачно насупился и неловко перекрестился. Степа, заходивший последним, плотно прикрыл дверь и задвинул засов.

– И все-таки я не понимаю, – растерянно проговорил Лебедев. – Господин капитан! Здесь же никого не было, кроме этой собаки!..

Арцеулов промолчал и, подойдя к окну, заглянул в щель между досками. Серые твари стояли там же, не двигаясь.

– Теперь я поняла, Ростислав Александрович, о каких собаках вы говорили! – прошептала Берг. – Господи, какой ужас! Что же мы теперь будем делать?.. Без Глеба Иннокентьевича…

– Господин Арцеулов… Степа… – проговорил полковник, поглядывая то на брата, то на мрачного насупившегося капитана. – Прекратите играть в красные-белые, черт вас всех возьми! Речь ведь идет не только о наших с вами жизнях!..

– А я че? – невозмутимо пожал плечами младший. – Давай, братан, карабин, будем разбираться…

– Ни за что! – резко выдохнул Арцеулов. – Господин полковник, извините, но я не уверен, что ваш брат не с этими… этими…

– Дурак ты, капитан!.. – только и проговорил Степа, усаживаясь прямо на бревенчатый пол. Неужели белый гад думает, что он отдаст Николая серым тварям?

– Отставить! – резко бросил Лебедев. – В любом случае, я старше вас по званию. Так что, под мою ответственность… Степан, бери оружие!

– Так точно. Под вашу ответственность, – холодно ответил Ростислав, поворачиваясь к братьям спиной и вновь подходя к окну. Степа, криво усмехнувшись, медленным ленивым движением взял оружие, тут же вскочил и занял позицию у другого окна.

– Что делать мне, господа? – Лебедев достал револьвер и провернул барабан, проверяя наличие патронов.

– Будете в резерве, господин полковник, – не оборачиваясь, ответил Арцеулов. – Займитесь Глебом Иннокентьевичем. И скажите господину Косухину, чтобы он выполнял мои приказы.

– Ага, – согласился Степа. – Рад стараться, твое благородие!..

Тело Семирадского уложили неподалеку от алтаря, накрыв полушубком, в головах поставили найденный возле одной из икон огарок свечи. Берг стояла рядом и неслышно шептала молитву. Бледный, нахохлившийся Богораз пристроился сбоку.

– Без него мы ничего не сделаем, – с трудом выговорил он, сглотнув. – Ничего…

Берг покачала головой и погладила Семена Аскольдовича по плечу.

Собаки по-прежнему не двигались – застыли, словно нелепые страшные скульптуры, поставленные зачем-то вдоль опушки. Косухин, стоявший возле окна, уже пару раз порывался взять одну тварей на мушку, но каждый раз сдерживал себя. Будь это даже обыкновенные волки, на всех все равно не хватит патронов. Но вдруг он заметил, что несколько собак задвигались, оглядываясь по сторонам, а затем отбежали влево и вправо, словно освобождая путь кому-то невидимому.

Арцеулов тоже увидел это и неприязненно покосился на Степу, подумав, как поведет себя краснопузый, если начнется приступ. Тем временем Косухин начал медленно сдвигаться вправо и вскоре уже стоял перед оконным проемом.

«И не боится! – зло подумал капитан. – Небось, своих увидел!»

Ростислав был не прав. Степа не собирался двигаться, но как-то незаметно для себя оказался у окна – словно непреодолимая сила потянула его прямо под пули. Он застыл, словно прикованный, глядя на поляну и отмечая про себя, что собаки, отбежав в стороны, вновь замерли, как вкопанные. И тут в освободившемся промежутке воздух стал сгущаться, над сиреневым в закатном солнце снегом заклубился невысокий столбик тумана, сквозь который начало медленно проступать что-то темное. Степа вяло подумал, что надо немедленно отодвинуться к безопасной стене, но невидимая сила по-прежнему прижимала его к оконному проему, подавляя волю и гася сознание.