Всеволод Гаршин - Сочинения

• Название: Сочинения
• Автор: Всеволод Гаршин
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1984

Всеволод Михайлович Гаршин (1855–1888) — писатель глубокого и яркого дарования. И хотя написано немного, проза его неизменно вызывает читательский интерес. А.М. Горький проницательно сказал о Гаршине: «Лицо почти героическое, изумительной искренности, великой любви сосуд живой».

В сборник вошли известные рассказы: «Четыре дня», «Ночь», «Денщик и офицер» и др., а также очерки, статьи в письма писателя.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Художники

Впервые — в журн. «Отечественные записки», 1879, № 9.

Интерес к искусству не оставлял Гаршина всю жизнь. Из воспоминаний известно, что сами художники побуждали своего «умного и сердечного друга» писать статьи об искусстве. В рассказе «Художники», как и в статьях, Гаршин размышляет о назначении искусства. о его месте в обществе.

Рассказ неразрывно связан с идейной борьбой в искусстве между художниками, прежде всего передвижниками, постоянно стремившимися отзываться на злободневные общественные и нравственные вопросы, и сторонниками «искусства для искусства», видевшими своей задачей, подобно гаршинскому Дедову, «воспроизведение изящного».

В рассказе открыто присутствует реальный жизненный материал. Названы художники, по мнению Гаршина, возглавляющие противоборствующие направления в искусстве. «Мужичья полоса» представлена Репиным с его «Бурлаками». «Искусство для искусства» — модным пейзажистом Клевером с его «изящными вещицами». Двумя годами раньше, в первых статьях о выставках, Гаршин писал, что пейзажи Клевера точно изготовлены на «фабрике стенных украшений». В те самые дни, когда создавался рассказ «Художники», В. В. Стасов в одной из статей замечает, что «небольшой талант» Клевера «работает словно вал типографский с навороченным на него набором» (Стасов В. В. Избранное. В 2-х т., т. 1, М.-Л., 1950, с. 112). Борец за передовое русское искусство В. В. Стасов (В. С.) тоже действует в рассказе: это он видит в Рябинине будущего «нашего корифея», «одобряет, превозносит» рябининского «Глухаря». Идейный вдохновитель противоположного направления — критик Л., Александр Л.; в нем без труда угадывается (современникам это тем более понятно) Александр Ледаков, ярый враг передвижничества, «пересола реализма», результатом которого, по мнению Ледакова, становятся «российские Маланьи и Феклы кисти гг. Ярошенко, Репиных, Васнецовых и Ко» (Стасов В. В. Избранное, с. 579). Высказывалось предположение, что сама фамилия «Дедов» произведена по созвучию с одним из псевдонимов Ледакова: «Ледов» (см. статью В. С. Белькинда в кн.: Учен. зап. Великолукского гос. пед. ин-та, 1954, ч. 1). Примечательно указание, что проданная картина Рябинина увезена в Москву. В ту пору картины такого направления покупал, как правило, лишь П. М. Третьяков. Он, к слову, приобрел на Шестой Передвижной выставке и «Кочегара» Ярошенко.

Связь гаршинского «Глухаря» и «Кочегара» для современников очевидна. Глеб Успенский, близко знакомый и с писателем и с художником, в статье о Гаршине допускает характерную обмолвку: называет героя картины Рябинина — Кочегаром.

Гаршин, видимо, был знаком с очерком «На литейном заводе», напечатанном в «Отечественных записках» (1873, № 4), где рассказывалось о труде рабочих-«глухарей». Кроме того, по свидетельству современников, он сам ездил на завод, чтобы увидеть работу заклепщиков.

Денщик и офицер

Впервые — в журн. «Русское богатство», 1880, № 3 под названием «Люди и война (глава первая)» и с пометой в конце текста «Продолжение следует».

Гаршин предполагает написать очень большое произведение, состоящее из рассказов-эпизодов. В письме к А. Я. Герду от 13 марта 1880 г. и к Н. М. Золотиловой, написанном в апреле (см.), он сообщает, что значительная часть книги уже создана. Однако, в связи с болезнью Гаршина, к этим сообщениям следует относиться осторожно. Продолжения книги «Люди и война» не последовало, и во «Второй книжке рассказов» (1885) отрывок напечатан под названием «Денщик и офицер».

Рассказ начат летом 1879 г., о чем Гаршин сообщает матери: «Ужасно рьяно принялся за новый рассказ, который будет больше всех. Ничего, идет. Опять война. На этот раз без анализа, просто типы, в которых я чувствую себя вообще слабым. Надо поработать» (Письма, с. 184). Мысль о том, что рассказ представляет нечто новое в его творчестве, повторяется в письме к матери от 10 февраля 1880 г. (см.).

Помимо походных впечатлений, в рассказе нашли отражение наблюдения над армией мирного времени: «Офицерство — пошлость и пошлость, вполне развернувшаяся при мирной обстановке» (Письма, с. 188). Новые впечатления связаны с поездкой Гаршина в полк по случаю производства в офицеры и пребыванием на освидетельствовании в военном госпитале: в палате «помещается 15 человек офицеров, играющих в карты, разговаривающих «о службе», т. е. о том, как какой-нибудь поручик «поддел» адъютанта или командира» (Письма, с. 167).

С денщиком Никитой и офицером Стебельковым читатель снова встретится в рассказе «Из воспоминаний рядового Иванова».

Ночь

Впервые — в журн. «Отечественные записки», 1880, № 6. О противоречивом восприятии конца рассказа — см. во вступительной статье. Критик Н. К. Михайловский указывает, что, по объяснению самого Гаршииа, герой «умер от бурного прилива нового чувства, физически выразившегося разрывом сердца» (Михайловский Н. К. Литературно-критические статьи. М., 1957, с. 312). И. С. Тургенев, очень точно прочитавший рассказ, в письме к Гаршину также отмечает неясность финала: «Зачем у вас в конце «Ночи» сказано: лежал «человеческий труп»? Ведь он себя не убил — да и не видно, чтобы он умер от других причин. Эта неясность производит в читателе впечатление недоумения, что особенно следует избегать» (Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем. Письма, т. XIII, кн. 2, с. 27 — далее: Тургенев И. С. Письма).

Из воспоминаний рядового Иванова

Впервые — в журн. «Отечественные записки», 1883, № 1.

Сопоставление рассказа с военными письмами Гаршина и официальными изданиями (Михеев С. К. История 138-го пехотного Волховского полка, 1903 и «Краткая история 138-го пехотного Болховского полка». Рязань, 1892) подтверждает документальную точность многих его страниц. В описании сражения угадывается описание Есерджийского боя, в котором Волховский полк получил боевое крещение; 2-я стрелковая рота в этом бою действительно потеряла 52 человека (см. письмо Гаршина к матери от 21 июля 1877 г.).

Несомненно, много автобиографического и в образе Иванова. «…Гаршин стал общим любимцем в роте, — вспоминает один из сослуживцев писателя. — Хотелось ли услышать добрый совет в затруднительном случае, получил ли кто нерадостные вести с родины, поссорились ли приятели, — все обращались в этих случаях к «Михайловичу»… Гаршин жил вместе с солдатами. По просьбе нас, офицеров, ротный командир приглашал В. М. поселиться в нашей палатке, но он категорически отказывался перейти, мотивируя тем, что он как рядовой солдат должен жить в условиях солдатской жизни» («Современники», с. 48–49). В письмах из похода Гаршин с горечью рассказывал о самодурстве некоторых офицеров, о «процветающем мордобитии». (Письма, с. 121).

И. С. Тургенев, познакомившись с рассказом, пишет Гаршину: «…Вы, как мне кажется, в этой повести вступили на хорошую дорогу, которою и желаю вам продолжать идти» (Тургенев И. С. Письма, т. XIII, кн. 2, с. 162).

Сигнал

Впервые — в жури. «Северный вестник», 1887, № 1.

В одной из черновых рукописей стрелочник Семен назван Никитой Ивановым, как и герой рассказа «Денщик и офицер». В кратком «жизнеописании» Семена говорится также, что он служил в денщиках у офицера. Возможно, рассказ уходит корнями в задуманное Гаршиным большое произведение «Люди и война»; в рассказе показана судьба солдата, возвратившегося из похода. У Семена, как и у Никиты (в его вещем сне), в деревне, кроме жены, «все померли». В поисках счастья Семен попадает в казачьи места — на Довщину и на Линию (так называлась цепь пограничных станиц и укреплений) — это тоже может быть «осколок» давнего замысла: в «Людях и войне» рядом с историей Никиты предполагалось дать историю служилого казака (см. письмо к Н. М. Золотиловой — апрель, 1880 г.).

Надежда Николаевна

Впервые — в журн. «Русская мысль», 1885, № 2, 3.

Гаршин работал над повестью дольше, чем над каким-либо другим произведением. В письме к матери от 18 декабря 1879 г. (см.) он сообщает, что повесть продумана уже полтора года назад. 10 августа 1884 г. он сообщает В. М. Латкину (см.), что возобновляет «написание старинной штуки», и за несколько месяцев завершает повесть. В сентябре 1884 г. Гаршин побывал в Киеве, посетил Лавру, — это могло подсказать ему сюжет картины об Илье Муромце.

Отношение к произведению оказалось противоречивым. Наиболее резкий отзыв принадлежит критику А. М. Скабичевскому: «романтическая я мелодраматическая чепуха» (газ. «Новости», 1885, № 84, 28 марта). Н. К. Михайловский признается, что остановился перед повестью «с некоторым не совсем приятным недоумением» (Литературно-критические статьи. М., 1957, с. 293). Но читателей не могли оставить равнодушными напряженные раздумья автора о необходимости бороться со злом, его страстная вера в силу добра. Эту двойственность восприятия повести отмечает В. Г. Короленко: «…Одновременно и чувство неудовлетворенности, в необыкновенная, незабываемая яркость впечатления» (Собр. соч. в 10-ти т., т. 8. М., 1955, с. 232).