Александра Верёвкина - Осколки вечности

• Название: Осколки вечности
• Автор: Александра Верёвкина
• Жанр: Фэнтези

Семнадцатилетняя девушка Астрид переезжает вместе с родителями в тихий городок Грин-Каунти, штат Джорджия. Красивый дом, наполненный своей историей, живописные окрестности и…загадочный незнакомец, являющий в комнату девочки по ночам. Конечно же, он вампир. Банальная завязка в итоге погружает в мир абсолютно иных бессмертных. Они не обладают сверхспособностями. Да чего уж там, даже клыков не имеют! Зато могут "похвастать" неординарным прошлым. Интриги прилагаются! Эта история прежде всего о людях, их отношениях, чувствах и разочарованиях. Жизнью правит Случай, и "Осколки вечности" прямое тому доказательство. От автора фанфиков по ДВ "Темные души" и "Холодный почерк души". Рекомендован к прочтению всем, кто когда-либо был неравнодушен к Йену Сомерхалдеру и несравненному Деймону Сальваторе.

---

— Она передает вам огромный привет, говорит, что приедет в пятницу рано утром. Мам, можно взять твою машину? — якобы между делом вставила я, взлетая по лестнице на второй этаж.

— Ты куда-то собралась? — бросила мне вдогонку мама.

— Пройдусь по магазинам, — отделалась я не слишком развернутым ответом, перескакивая сразу через несколько ступеней. В руках я сжимала куртку, призванную прикрывать тайком выносимую из дома находку мистера Ричардсона. — Хочу заглянуть в книжный.

— О, да, конец месяца, — мгновенно утратила она всю подозрительность, вспоминая о дате выхода очередного выпуска DS Comics.

— Это пригодится, Цветочек, — заговорщически прошептал папа, доставая из заднего кармана джинсов бумажник. — Водительское удостоверение..?

— На месте, — отрапортовала я, с благодарностью принимая щедрую порцию карманных денег. — Обещаю вернуться к ужину.

Чмокнув остро пахнущую краской щеку отца и послав маме шикарный воздушный поцелуй, я выбежала на улицу, на ходу обдумывая стратегический план действий. Во-первых, необходимо выяснить хоть что-либо о предыдущих владельцах дома. Правдиво ли замечание маминого коллеги о пустующем на протяжении шестидесяти лет особняке? Если да, то мой ночной гость всего лишь плод воображения, потому как хамоватый дедуля, тайком шастающий в чужой дом с покровом темноты, — это уже явное отклонение от нормы. Впрочем, вряд ли Джею больше двадцати пяти. Вчера мне удалось подметить несколько довольно занятных деталей: он выше меня, должно быть, на целую голову (если учесть мой собственный рост в районе ста семидесяти сантиметров), о фигуре говорить пока не приходится, но спина у него абсолютно прямая, да и одежда свидетельствует в пользу моих умозаключений. Кожаная куртка, джинсы и ботинки — все преимущественно черное, хотя тут я могу ошибаться, освещение было слишком скудным. И волосы! Темные, немного вьющиеся на концах, без всякого намека на седину. Хорошо, пусть он прекрасно сохранившийся старикашка, исправно посещающий парикмахерскую, пользующийся услугами одуревшего стилиста-тинейджера, но голос! Звонкий, мелодичный, безумно притягательный и такой чистый, он просто обязан принадлежать молодому парню и точка. Кстати, сегодня у меня на редкость просветленное сознание, даже имя удалось запомнить без всякого труда.

Воодушевленная неожиданным открытием, я влезла в салон новенького Форда Фокус, обвязалась ремнями безопасности и выкатила на проезжую часть, изредка поглаживая рукой обложку лежащего на соседнем сидении дневника. Долго думать над тем, куда поехать, не пришлось. Мне вспомнилось то милое кафе, где мама заедала пирожными пережитый стресс после встречи с директором школы, и через десять минут я уже сидела за дальним столиком у окна, терпеливо поджидая официантку.

— Эспрессо и шоколадный кекс, пожалуйста, — вежливо попросила я, изнывая от желания поскорее погрузиться в чтение потрепанной книжонки.

Миловидная девушка в белой футболке и короткой юбке сухо кивнула и отправилась исполнять заказ.

'Личная собственность Айрис Волмонд' — гласила надпись на первой странице. Почерк оказался внятным, не смотря на очевидную бледность чернил, округлым и немного детским, но больше всего меня заинтересовал неправильный наклон букв. Судя по всему, неизвестная мне Айрис была левшой, как и я.

'Здравствуй, мой дорогой друг!

Почему-то каждый раз, открывая тебя вновь и вновь, мне хочется добавить 'и единственный'. Я чувствую себя такой одинокой, потерянной и совершенно разбитой. Два года прошло со дня смерти мамы, а боль внутри не отпускает, не становится менее отчетливой, и это очень тяготит. Я надеялась, что в чужой стране, где ничто не будоражит воспоминания, нам с отцом удастся начать новую, ничем не омраченную жизнь, однако сильно заблуждалась. Он все так же тенью скользит по дому, погруженный в свои мысли, чурается людей и подолгу просиживает у себя в кабинете, часами рассматривая портрет мамы. Я беспокоюсь за его душевное здравие и все же искренне верю, что милый доктор Гарденберг оказался прав, и отец вдали от родины пойдет на поправку.

Совсем забыла рассказать тебе о нашем поместье. Здесь очень живописно, я люблю подолгу гулять на свежем воздухе, которого в этом тихом городке предостаточно. Американцы, конечно, очень своеобразные люди, некоторых из них отличает особое невежество, но в целом у нас очень милое соседство. На днях я побывала в антикварной лавке и познакомилась с очень обаятельным джентльменом. Его зовут Верджил Видрич, он австриец по происхождению, но родился и вырос в Канаде. Во всяком случае, так он объяснил отсутствие акцента. Во мне же этот улыбчивый молодой человек сразу признал немку, что не могло не огорчить. Очень неприятно слышать перешептывания соседей и прислуги о том, что мы якобы бежали от правосудия, а у себя на родине были приспешниками доктора Менгеле или, как здесь его называют, Ангела Смерти. Чудовищное сравнение, от которого у меня просто мурашки по коже.

Новостей за прошедшую неделю скопилось немного. Вчера получила трогательное письмо от фрау Винкельхок, где она сообщила о рождении внучки, и проплакала всю ночь, узнав о том, что они решили назвать малышку в честь моей мамы — Одиллия.

Ответ я хочу написать сегодня за ужином, надеюсь заинтересовать своим занятием папу. Думаю, ему будет любопытно прочесть весточку от близких друзей'.

Я прервалась на секунду, чтобы перевернуть страничку, и безмерно удивилась, глядя, как официантка ставит на стол третью по счету тарелочку со сладким.

— Простите, но мой заказ был только на кекс и кофе, — сконфуженно пробормотала я.

— Знаю, — не очень вежливо буркнула девушка, вычеркивая что-то в небольшом блокноте. — Это для вас заказал молодой человек у стойки. Еще что-нибудь? — заученно улыбнулась она, продолжая выказывать внешнее пренебрежение.

Я отрицательно помотала головой и принялась рассматривать спины толпящихся у кассы людей. Две женщины, спорящие о преимуществе белкового крема перед масляным, мужчина средних лет в клетчатой рубашке, застежки которой готовы были вот-вот лопнуть на объемистом животе, несколько детей разных возрастов, приливших к стеклянной витрине с тортами, поражающими воображение своим великолепием, и никаких молодых людей. Правда, за соседним столиком сидела компания парней в окружении хихикающих девушек, но ни один из них ни разу даже не посмотрел в мою сторону, что в принципе снимало с них всякие подозрения.

Тяжело вздохнув, я посетовала на все возрастающее количество тайн, подцепила ложечкой аппетитный кусочек орехового пирога и вновь вернулась к чтению.

'А утром, мой дорогой дневник, я получила приглашение на воскресную ярмарку от того самого мистера Видрича и с радостью ответила согласием, прежде попросив разрешение у отца. И как больно мне было видеть его потускневшие и пустые глаза, особенно в тот момент, когда мое сердце готово было выскочить из груди от избытка необъяснимого веселья. Вероятно, все дело в том, что мне очень понравился Верджил, хоть мы и поговорили совсем недолго. Он невероятно красив даже для арийца, хорошо воспитан, мил, обходителен! О, я до сих пор не могу забыть его сдержанную улыбку, заставившую меня трепетать от волнения на протяжении всего дня! И сейчас, когда я пишу эти строки, меня переполняют самые светлые эмоции, а мысли постоянно путаются'.

Похоже, мысли у…Айрис, точно, путались гораздо чаще. На протяжении следующих пяти страниц я встретила по меньшей мере с десяток имен и так не сумела понять, кто из них кто, однако чаще других упоминалось красиво звучащее: 'Верджил'. С него началась очередная запись, к сожалению, не обозначенная датой, и им же заканчивалась. Больше всего меня умилили абзацы, озаглавленные украшенной завитушками литерой 'В'. Создавалось впечатление, будто хозяйку дневника так и подмывало написать любимое имя, но в последний момент она передумывала и ограничивалась лишь первой буквой его инициалов: 'В.Т.В.', что означало — Верджил Томас Видрич.

Из прочитанного мне удалось выудить следующие сведения: Айрис Волмонд — дочь овдовевшего два года назад (если взять за точку отсчета первую страницу записей) Мердока Волмонда, этнического немца, переехавшего в эти края после окончания войны. Они поселились в доме на холме, как окрестили его местные жители, построенном кем-то из их предков, разбогатевшим еще во времена Золотой Лихорадки. На глаза мне попалось описание комнаты Айрис, изобилующее прилагательными вроде: 'восхитительная', 'искрящаяся светом и нежностью', 'наполненная теплом и лаской' и далее по списку, но даже явный перебор с превосходной степенью не помешал понять одну простую истину — я живу именно в ее комнате. А зеркало, то самое, что занимает центральное место в интерьере моей спальни, является покупкой, сделанной в антикварной лавке мистера Видрича в тот день, когда они познакомились. На этом скудный запас фактов иссяк, что подтолкнуло меня скорее продолжить чтение в более спокойной обстановке.