Алексей Мезозой - Страшнее Зомби

• Название: Страшнее Зомби
• Автор: Алексей Мезозой
• Жанр: Боевая фантастика

---

Бабка спросил, оглядывая двор из-за двери подъезда:

Где твои – то родители, Лиз?

Сегодня не пришли, должны были к шести вернуться, я им на столе записку на всякий случай оставила, когда все кончиться, уже скорее бы кончилось…

Не обнаружив никакого движения ни на пятачке в пыли, ни у теряющейся в тени кустов баков, Бабка включил фонарь и скомандовал

Все, бежим до автоколонны, на раз, два, три.

Четверо бегущий людей сразу отвлекли компанию любителей адского барбекю, дымящиеся твари зашагали за ними, совершенно не форсируя скорость. Довольный тем, что так удачно вырвались из двора, Семен показывал в их сторону неприличные жесты и уже не соблюдая тишины, косноязычно матерился. Он подобрал на бегу, приличный булыжник и засадил в самую гущу идущей по центру проезжей части толпы. Послышался звук, как будто ударили автомобильную шину, один ходун зашатался, но быстро выровнялся и как ни в чем не бывало, продолжал преследование.

Бабка, смотри, по телевизору правду говорили, что они боли не чувствуют!

Семен тут же догнал товарищей и, видя бесполезность своей попытки, больше не отставал.

Мутное пятно луча фонарика освещало небольшой участок дороги впереди бегущих, сзади полыхал автобус, но в неверном свете пламени разобрать уже было ничего невозможно – так далеко уже были беглецы.

Они добежали уже до того места, когда через несколько метров забор должен закончиться и начинались ворота автоколонны. Внезапно на прямо на них из-за растущего на обочине дороги выбежал живой труп, при жизни бывший солдатом – первогодкой из соседней воинской части инженерных и строительных войск. Это было видно по нелепой гимнастерке и шароварах, в которых, наверное, еще его дед ходил. Так одевались все в стройбате – последние недоеденные крысами на складах остатками обмундирования. Солдатик был очень маленьким, кривоногим, худым и что само замечательное - без обеих рук. В обрывках рукавов в неверном свете пламени в жиже шевелились какие – то обрубки или осколки костей. Все это пробегающие смогли за долю секунды, как только мертвяк выбрался из засады. Хотя, может быть, он просто перекинулся недавно и не успел дойти до костерка.

Вот и приплыли!

подумалось почему-то Семену.

20 мая 1993 года, четверг. 22:28. День первый.

УВВИУС, КПП и ул. Красноармейская.

Распахнув створку ворот, команда спасения гражданских под командованием майора Пархоменко выплеснулась на улицу. В свете включившихся недавно установленных прожекторов заметался одинокий мертвяк в одежде больного из военного госпиталя, которого тут же в три руки зарубили саперными лопатками офицеры. В тишине слышен только был стон зомби и частое дыхание, перемежавшееся хрустом лопаток, нашедших себе, наконец, что-то интереснее рытья окопов и блиндажей.

Группа бросилась к зданию, которое уже подсвечивали перекинувшиеся конуса такого яркого в полной темноте света прожекторов. Группа забежала в первый подъезд. Сбоку, со стороны обороняющих еще не заделанные прорехи в периметре ударили в темноту выстрелы.

Младший лейтенант Фролов, словно обезумел, увидев выбитую дверь в своей боковой квартире на третьем этаже, где он с семейством проживал уже полгода, по приезду из очередной командировки в таежную тьмутаракань. Пройдя по осколкам дверных стекол в коридор и включив еще пару фонарей, мужчины, осторожно обследовали пустую кухню, спальню с детской кроваткой и даже кладовку с туалетом. Всюду следы борьбы, кровь и жуткая вонь гниющих трупов. Ни тещи, ни жены, ни маленького ребенка Фролова группа не обнаружила. Все, включая Николая Пархоменко, прятали глаза и старались что-то сказать обнадеживающее и бодрое. Выглядело это несколько фальшиво, ведь каждый боялся за своих, так что Максим Фролов вдруг вскинул лопатку и зарычал

Давайте уничтожим этих тварей!

Проходя за квартирой квартиру, тихо стуча в квартиры, предлагая уйти с ними, группа набирала в свой состав гражданских, в темноте слышались приглушенные всхлипы от радости и горестные стоны от разочарования. Во втором подъезде Пархоменко прямо на площадке между первым и вторым этажом принял бой с погрызенной Веркой, которая набросилась сверху и опрокинула майора на ступени. Сунув ей в рот, острие лопатки, майор попытался оторвать от себя внезапно набросившуюся бестию. Захрустели зубы, но сталь лопатки была им неподвластна. По лезвию на руки и на грудь Николаю закапали капли – слюна или что-то еще, в темноте это разобрать было невозможно. Через секунду тело Верки после сильного удара обмякло и на грудь майору закапало сильнее. Фролов рывками освобождал лопатку из затылка бывшей Верки.

Покойся с миром, Вера.

Безразличным голосом молвил он. Пархоменко, кряхтя, выбрался из-под оседлавшей его фурии и, выглянув во двор, увидел, как на группу выживших из темноты кустов надвигаются около дюжины перекинувшихся созданий. Семеро офицеров, постепенно создавая цепь отчуждения между гражданскими и зомби, размахивали лопаткам, но врагов было слишком много, выживших теснили к стене.

Сейчас начнут стрелять

Заметил Фролов,

Давайте быстрее, осталась только ваша квартира.

Открыв неповрежденную дверь и на всякий случай, позвав Бабку, Николай вспомнил, что он собирался идти к Семену. Квартира Семена была этажом ниже. Но и там все было тихо и абсолютно пусто. Стоя в узкой прихожей и не зная, что делать дальше, Пархоменко схватился за голову. Внизу ударили короткие по паре выстрелов скупые очереди.

Фролов уже кричал с лестницы:

Идемте быстрее, или нас окружат.

Когда они выбежали, с пришедшими гостями было покончено. Пуля калибра 5,45 при попадании в голову выбивает нафиг весь затылок или лоб, если стреляли сзади. Пыль двора, смешиваясь с бурой жижей от зомби нестерпимо смердела так, что дети начинали терять сознание от вони. Желудки норовили опустошить свое содержимое раньше осознания этой потребности рассудком.

Неприятным сюрпризом стало то, что стадо уродов, отошедших был от горящего автобуса в противоположном направлении при звуках выстрелов практически в полном составе повернуло во двор, отрезая другие пути отступления, кроме как через КПП. Из парка потянулись, стараясь перехватить тучную добычу, дюжина шатающихся теней. В свете фонарей их мутные глаза горели как алмазы. Победоносно воя, они отпихивали друг друга, стремясь побыстрее навалиться на женщин, стариков и детей. Быстро двигаться состоящая уже из более чем сорока человек группа выживших уже не могла. Офицеры приготовились принять бой. Щелкнули сменяемые магазины, зажглись все имеющиеся фонари, стрелки приняли удобное положение для стрельбы. Трое пенсионеры, бывшие военные, потребовали, чтобы им тоже выдали ПМ, или хотя бы малые саперные лопаты. Через равные промежутки времени, отмеряемые разгоряченным дыханием бойцов в паузах между выдохом и вдохом указательные пальцы придавливали курки, посылая одиночными свинцовые подарки смерти на пяти, десятиметровую и двадцатиметровую дистанцию, отчего головы ходунов раскалывались, будто гнилые арбузы. Дальше свет фонарей просто не разгонял мрак, эффективность стрельбы падала. Быстро переходя с одной упавшей фигуры на другую, еще шагающую, военные сильно проредили строй парковых ночных обитателей. Из темноты, с фланга раздались жесткие стоны и на самого дальнего стрелка из темноты набросились сразу трое удачно подкравшихся в пылу стрельбы отвратительных создания. Тесть подполковника Сазонова, с колена, поправив очки, взяв ПМ двумя руками отправил нападающих валяться на земле. Но тут же и на тестя подполковника Сазонова и на начавшего подниматься спасенного набросилось не меньше четырех врагов. Лейтенант Фролов в упор выстрелил в голову навалившейся образины. У той череп лопнул, лейтенант закричал, когда его окатило протухшими мозгами и острые кусочки костей черепа мертвеца впились в лицо. Гражданских выхватывали по одному из плотной толпы тянущиеся руки.

Меняем позицию, закричал Пархоменко, дорога почти свободна, отходим к КПП.

Упокоив напавших на старика, майор увидел, что у того разорвано горло.

Извини, отец…

Пуля вошла мертвому ниже глаза.

Продвижение к воротам завязло, стрелки меняли магазины, боеприпасы подходили к концу. В подсумках стандартно помещается четыре магазина, пятый в автомате. На каждый метр, пройденный по ночной улице, уходила в среднем одна пуля.

Слишком много, черт его дери.

В сердцах плюнул Николай.

Лови пулю, ублюдок!

Белый халат восставшего медика как будто взорвался от очереди с близкого расстояния.

До ворот КПП оставалось еще порядка тридцати метров, когда из парка вывались новая партия гостей. Ворота приоткрыли, из них открыли огонь по зомби, прижимающих к забору выживших, в сторону парка ударили лучи прожекторов.