Уистан Оден - Лекции о Шекспире

• Название: Лекции о Шекспире
• Автор: Уистан Оден
• Жанр: Критика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-98695-022-8

Книга содержит полный курс лекций о Шекспире, прочитанный англо-американским поэтом У.Х.Оденом (1907–1973) в нью-йоркской Новой школе социальных наук в 1946–1947 гг. Поэтический дар Одена и его замечательная способность наводить мосты между авторами и эпохами, богатство и широта охвата литературного материала делают «Лекции о Шекспире» одним из наиболее замечательных памятников англоязычной эссеистики XX века. Текст сопровождают подробные комментарии.

---

Бесплодные усилия любви

30 октября 1946 года

Пьесу "Бесплодные усилия любви" нельзя отнести к числу величайших произведений Шекспира, но с композиционной точки зрения это одна из самых совершенных его пьес. Примечательна ее тема — образование и культура. В пьесе рассматриваются формы культуры, которые представляли наибольший интерес во времена Шекспира, а именно неоплатонический гуманизм, куртуазные манеры, рыцарская любовь и эвфуизм. В пьесе высмеиваются всякого рода гуманизм и ученость, все формы общественной жизни и искусства — все вместе, а не что-то отдельное. Пьеса начинается с замысла четырех молодых людей основать нечто вроде неоплатоновой академии. Эти юноши уже получили надлежащее воспитание и первые уроки хороших манер. Вообразите четырех молодых людей, беседующих в Гринвич-виллидж в 1946 году[16] Король разъясняет цели академии в первых строках пьесы:

Пусть слава, за которой все стремятся,

В надгробных надписях для нас живет,

Внося в нелепость смерти благолепье.

У времени, у ворона-прожоры,

Усильем жизни можем честь купить,

Что острие косы его притупит

И нам в наследство вечность передаст.

А потому, воители, — зову так

Я вас затем, что боретесь с страстями

И с целым полчищем мирских желаний,—

Указ последний да пребудет в силе:

Наварра сделается чудом мира,

И малой Академией — наш двор

В живом и созерцательном покое[17]

Акт 1, сцена 1.

Каждое общество может пренебречь добродетелями другого общества, если оно находится в плену собственных пороков, а демократии всегда грозит опасность недооценить значимость манер и церемоний. Мы рождаемся серьезными и честными, а первое, чему мы учимся — легкомыслие и неискренность. Второй урок — научиться серьезно относиться к другим. Каждая стадия обучения влечет за собой страдание, но мы должны переходить от одного урока к другому.

Легкомыслие — первый шаг — связано с условностями. Нас учат не привлекать к себе внимание. Внимание нужно заслужить. Мы не должны завладевать беседой, а в разговоре нам следует быть остроумными. Без условностей или манер в обществе возьмут верх самые агрессивные. Кроме того, в отсутствии условностей крайне сложно определить, какие отношения развиваются между вами и другими людьми. Даже малейшие отклонения от условностей, разделяемых другими, позволяют ориентироваться в обществе. Вам неуютно, если на вечеринке гости, которых вы никогда прежде не встречали, начинают вести себя так, словно вы хорошо знакомы. В подобной ситуации мы предпочитаем доверять не своим чувствам, а полагаться на условности. Следует помнить и то, что люди сами по себе интересны нам куда меньше, чем их мнение о нас. Условности требуют, чтобы мы проявляли интерес к людям, с которыми не хотим больше встречаться; кроме того, условности не позволяют нам утомлять других собственными проблемами. Проблемы других людей далеко не так увлекательны, как наши собственные, но мы должны соблюдать правила этикета. Если люди, встречаясь, отказываются от условностей, непонятно, как они должны себя вести. К концу первой стадии нужно усвоить правила приличия.

Вторая стадия — созерцание. В конце платоновского "Пира" Диотима говорит о лестнице любви, которая ведет людей от земного к небесному Эросу. Одни люди надеются "деторождением приобрести бессмертие и счастье и оставить о себе память на вечные времена" [18]. В монологе, перекликающемся с речью короля в начале "Бесплодных усилий любви", Диотима говорит Сократу, как "одержимы люди желанием сделать громким свое имя, чтобы на вечное время стяжать бессмертную славу", и определяет шкалу ценностей, благодаря которым человек может последовательно достичь высших таинств любви:

Кто хочет избрать верный путь ко всему этому, должен начать с устремления к прекрасным телам в молодости. Если ему укажут верную дорогу, он полюбит сначала одно какое-то тело и родит в нем прекрасные мысли, а потом поймет, что красота одного тела родственна красоте любого другого и что если стремиться к идее прекрасного, то нелепо думать, будто красота у всех тел не одна и та же. Поняв это, он станет любить все прекрасные тела, а к тому одному охладеет, ибо сочтет такую чрезмерную любовь ничтожной и мелкой. После этого он начнет ценить красоту души выше, чем красоту тела, и, если ему попадется человек хорошей души, но не такой уж цветущий, он будет вполне доволен, полюбит его и станет заботиться о нем, стараясь родить такие суждения, которые делают юношей лучше, благодаря чему невольно постигнет красоту нравов и обычаев и, увидев, что все это прекрасное родственно между собою, будет считать красоту тела чем-то ничтожным. От нравов он должен перейти к наукам, чтобы увидеть красоту наук и, стремясь к красоте уже во всем ее многообразии, не быть больше ничтожным и жалким рабом чьей-либо привлекательности, плененным красотой одного какого-то мальчишки, человека или характера, а повернуть к открытому морю красоты и, созерцая его в неуклонном стремлении к мудрости, обильно рождать великолепные речи и мысли, пока наконец, набравшись тут сил и усовершенствовавшись, он не узрит того единственного знания, которое касается прекрасного…

Описывая дальнейшее восхождение к абсолютной красоте, Диотима говорит:

Вот каким путем нужно идти в любви — самому или под чьим-либо руководством: начав с отдельных проявлений прекрасного, надо все время, словно бы по ступенькам, подниматься ради самого прекрасного вверх — от одного прекрасного тела к двум, от двух — ко всем, а затем от прекрасных тел к прекрасным нравам, а от прекрасных нравов к прекрасным учениям, пока не поднимешься от этих учений к тому, которое и есть учение о самом прекрасном, и не познаешь наконец, что же это — прекрасное.

Представленный у Платона процесс — это движение от частного к общему, от любви в отношении одного земного существа к страсти небесного Эроса. Если строго следовать платоновской доктрине, четверо молодых людей в "Бесплодных усилиях любви" хотят достичь небесной любви сразу, то есть обнаруживают недостаточную жажду знаний.

В эпоху Возрождения платоновское знание и процесс его постижения были развиты итальянскими неоплатониками Марсилио Фичино, Пико делла Мирандола и их последователями, создавшими учение, в котором предпринималась попытка сочетать платонизм и христианскую мистику. Обретение "земного блаженства" они рассматривали как двухступенчатый процесс, при котором человеческий "рассудок", освещаемый "разумом", стремится к совершенствованию человеческой жизни и участи на земле, в то время как сам "разум" может попытаться проникнуть в царство вечной красоты и истины. На первой стадии человек совершенствуется в нравственных добродетелях, составляющих суть justitia[19], ведет деятельную жизнь, подобно библейским персонажам Лии и Марфе, и относит себя, в космологическом смысле, к царству Юпитера. На второй стадии к нравственным человек добавляет теологические добродетели, religio[20], и посвящает себя созерцательной жизни, следуя примеру Рахили и Марии и вступая в царство Сатурна. Платона смущали люди, не стремившиеся к созерцательной жизни. Источник зла следовало искать в страстях тела.

Кроме того, Фичино разработал подробную космологическую теорию. По ту сторону Вселенной пребывает над- небесный и единосущный Бог, ассоциируемый с Ураном. Ниже располагается "космический разум", Novc;, то есть умозрительная и наднебесная сфера, которая, подобно Богу, непорочна и постоянна, но в отличие от него множественна и вмещает идеи, понятия и ангельские сущности, которые суть прототипы всего, что находится в поднебесном пространстве. Это царство отождествляется с Сатурном, и именно в него стремятся четверо юношей в "Бесплодных усилиях любви". Согласно другой традиции, планета Сатурн связана с меланхолией, а потому мудрецам свойственно пребывать в подавленном состоянии духа. Под "космическим разумом" находится "космическая душа", animamundana[21], царство чистых причин, а не чистых форм, ассоциируемое с Юпитером. За ним следует царство природы — сочетание форм и материи, а далее — царство собственно материи, бесформенной и безжизненной. Материя и природа — то есть каждое человеческое существо, зверь, растение или минерал — находятся под влиянием одного или нескольких небесных тел и управляются роком.

Фичино и его последователи обнаружили сходную структуру в микрокосме человеческой души, которая, по их мнению, образована пятью качествами, сгруппированными в две категории — anima prima, "верхняя душа", и anima secunda, "нижняя душа". Anima prima состоит из разума и рассудка. Природа разума созерцательная и творческая. Последний аналогичен и причастен божественному разуму. Взгляд разума обращен вверх, к наднебесному, и вниз, к рассудочному. Рассудок, соседствующий с нижней душой, согласует чувственные данные с правилами логики. В отличие от нижней души рассудок может либо отдаться на волю низших ощущений и чувств, либо попытаться преодолеть их. Anima secunda, нижняя душа, существует в непосредственной близости от тела и состоит из трех качеств, которые управляют физиологическими функциями и одновременно зависят от них. Первое из них — это способность к размножению, питанию и росту; второе — способность к внешнему восприятию, то есть пять чувств, а третье — способность к внутреннему восприятию, или воображение. Нижняя душа, несвободная в совершении выбора, управляется небесными телами и судьбой. Считалось, что рассудок присущ только человеку. Практические усилия рассудка связывались с Юпитером, созерцательные — с Сатурном.