Джиллиан Хантер - Дьявольские наслаждения

• Название: Дьявольские наслаждения
• Автор: Джиллиан Хантер
• Издательство: АСТ, Астрель, ВКТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-071659-3, 978-5-271-33738-3, 978-5-226-03625-5

Ни один мужчина, считающий себя джентльменом — будь он хоть трижды повеса! — никому не позволит оскорблять женщину. Ни один настоящий повеса — будь он хоть трижды джентльмен! — не откажет себе в удовольствии попытать счастья с красавицей, которую защитил от негодяя.

Эйдриан Раксли не задумываясь вступает в опасное противостояние с обидчиком прекрасной Эммы Боскасл, а потом с радостью залечивает раны в ее доме, прилагая немало усилий, чтобы соблазнить хозяйку.

Эмма в растерянности. Что делать, если долг и честь советуют ей противостоять искушению, а страсть — поддаться ему?

---

Он с удовольствием продолжал бы лежать, прижавшись к груди Эммы Боскасл, до тех пор, пока к нему не вернутся силы, чтобы догнать слизняка, который ее оскорбил, а заодно и всыпать дураку, проломившему ему голову.

Взгляд остановился на ее грациозной фигуре у окна городского дома Хита Боскасла. Хотя видел он все словно в тумане, но разглядел золотистые волосы, аккуратно уложенные на тонкой шее. Эйдриан приподнял голову, намереваясь поговорить с ней, но острая боль пронзила затылок и отдалась в задних зубах. Она обернулась и посмотрела на него.

— Черт, — произнес он. — Адская боль.

— Он очнулся, — сказала она кому-то, стоявшему справа от нее. — Приведи врача — он внизу.

Через минуту у постели Эйдриана появился бесцеремонный седобородый шотландец, который не очень уверенно заявил:

— Утром ему, возможно, станет лучше.

— Слава Богу. — Голос Эммы раздался с другой стороны кровати.

— Но может, и не станет, — уточнил лекарь.

— Как же это определить? — испуганно спросила Эмма.

— Никак, — утешил ее шотландец. — В этом-то и заключается сложность медицины.

Эмма подошла поближе. Эйдриан сразу узнал ее по едва уловимому сладкому запаху: так соблазнительно пахнут розы после дождя. Для него сложность заключалась не в медицине, а в том, что ему приходится скрывать, что он околдован женщиной, стоявшей у кровати. Пусть у него болит голова, но остальные-то части тела, кажется, работают нормально.

— По-моему, он приходит в себя, — сказал врач. — Вы можете назвать нам свое имя? — спросил он, раздельно произнося каждое слово, как будто говорил с ребенком.

Эйдриан сложил руки на груди и сел.

— Царь Тутанхамон, — ответил он.

— Да с ним все хорошо, — усмехнулся Хит.

— Мне так не кажется, — заявила Эмма, посмотрев на Эйдриана, который поймал ее взгляд.

— После такого удара по голове он вообще может не стать прежним, — с серьезным видом сказал врач.

— А каким я стану? — поинтересовался Эйдриан.

— Милорд, если у вас трещина в черепе, то это дело не шуточное. Может быть, кровоизлияние в мозг с длительными последствиями.

Эмма озабоченно нахмурилась:

— Что мы должны делать?

— Пусть полежит, — сказал врач. — Дайте ему лекарство, если, конечно, он пожелает его принять. По-моему, он своевольный и упрямый.

— Давайте вашу проклятую микстуру, — сердито произнес Эйдриан. — И я вернусь в гостиницу… — Он скорчил рожу, когда горничная поднесла к его губам ложку с пенящейся коричневой жидкостью.

— После этой микстуры вы никуда не пойдете, — заметила Эмма.

— Если он не захочет лежать, то свяжите его, — сказал врач, обращаясь к Хиту и Эмме. — И ограничьте чрезмерные разговоры.

— Тогда почему, черт возьми, все кругом не замолчат? — возмутился Эйдриан, опускаясь на подушки.

— Задерните шторы. На голову — компресс. Я пропишу ему стрихнин.

— Стрихнин? — удивилась Эмма, глядя на Эйдриана. — Зачем?

— Это укрепляющее средство. — Пояснил медик. — И оно также устраняет запоры. Дайте ему легкое снотворное, если он станет буянить.

Эйдриан фыркнул.

— Хватит суетиться вокруг меня, словно я больная тетушка.

Эмма искоса посмотрела на него, и их глаза встретились. Он перевел взгляд на ее приоткрытые губы.

Лекарь нагнулся и осторожно пощупал Эйдриану голову.

— Больно?

— Конечно, больно, идиот.

— Вы можете описать, как именно?

— Да, могу. Болевые ощущения в черепной коробке. И уберите свои корявые пальцы.

— Он возбужден, — мрачно заключил лекарь.

Эйдриан взглянул на Эмму:

— Только она может касаться моей головы.

Она может касаться его в любых местах, где ей захочется, но он не настолько тронулся рассудком, чтобы громко об этом заявить.

Врач озабоченно вздохнул.

— Ему необходима нюхательная соль и крепкое шотландское виски. У него, судя по всему, помутилось в голове, шок все-таки.

Эйдриан мысленно расхохотался. Помутилось в голове? У него просто болит голова. Он с трудом скосил глаза на Эмму Боскасл. Какая у нее изящная фигура! Он уже забыл, когда кто-нибудь волновался за него, а это так приятно.

— Виски я выпью, — устало произнес он.

— Я также рекомендую горчичные припарки на пятки и на живот, — сказал лекарь.

— На задницу, — пробурчал Эйдриан, успев бросить еще один взгляд на Эмму, прежде чем глаза у него закрылись.

— Туда тоже можно поставить, — сухо ответил лекарь, — хотя вашу голову это не вылечит.

Бесконфликтная жизнь уважаемой особы, которую Эмма надеялась вести и дальше, неожиданно начала рушиться. Теперь слухи о том, что произошло сегодня на свадьбе мисс Маршалл, расползутся не только по светским салонам, где обожают пересуды, но и по всему Лондону.

Драка. Лакей ударил по голове чиппендейловским креслом наследника герцога. Она представила, что будут говорить.

Эмма не снимала с себя вину за то, что ошиблась в сэре Уильяме, и сплетни по этому поводу она переживет. Но, как основательница академии для юных леди, она показала плохой пример. И не важно, что лично она не совершила ничего предосудительного — настоящая светская дама не допустит, чтобы ее застали в неприятной ситуации. Разве она не поняла, едва увидев обаятельного лорда Вулвертона, что от него исходят силы притягательные, но неблагопристойные? Это еще раз доказывает, что следует прислушиваться к внутреннему голосу.

Однако не могла же она оставить этого храбреца лежать на ковре? Слава Богу, что никто не обратил внимания на их поцелуй, не заметил, как его подбородок задевал ей грудь.

Господи, почему она была такого высокого мнения о сэре Уильяме? Как могла считать его джентльменом? Вот уж защитник обездоленных выискался! Ужасный день, полный унижения. Хоть бы он скорее кончился.

— Что мне сказать девочкам? — спросила Эмму кузина и верная помощница мисс Шарлотта Боскасл, когда Эмма вышла из комнаты, куда поместили лорда Вулвертона.

Эта комната на верхнем этаже служила и как кабинет, и как спальня, если заболевала одна из учениц. В свободное время Шарлотта убегала сюда, чтобы побыть одной и записать кое-какие мысли в дневник.

Эмма перевела дух. У нее все вылетело из головы, пока она стояла у кровати лорда Вулвертона. Не поддавалось объяснению, как после страшного удара по голове этот человек умудряется смущать своими шутками окружающих. Она покраснела, вспомнив, как его карие глаза смотрели на нее.

Кузина ждала ответа. Эта голубоглазая с льняными волосами красавица была весьма наблюдательна. К тому же она тоже Боскасл, а значит, ей можно полностью доверять, и она имеет право беспокоиться по поводу происшедшего.

Эмма откашлялась.

— Сообщи девочкам как можно меньше про этот несчастный случай.

— Тебе легко говорить. Эти юные проказницы готовы спрятаться за шторами, лишь бы взглянуть на наследника герцога.

— Какое неприличие! Видно придется попросить Хита сделать задвижки на всех дверях, ведущих в комнаты лорда Вулвертона.

— Да, придется, — согласилась Шарлотта. — А иначе он проснется и увидит, как на него глазеет с десяток школьниц.

Эмма вздохнула. Какие испытания приходится выносить, чтобы подготовить этих своевольных молодых девиц к удачному браку. Эмма не питала особых иллюзий относительно образования в своей академии. Как бы она ни старалась дать девочкам больше знаний, цель академии — выгодный брак. Ничего не поделаешь — на этом постулате зиждется будущее Англии. Она подтолкнула Шарлотту к лестнице:

— До вечерней молитвы строго поговори с девочками.

— Хорошо. — Шарлотта помолчала. — Ты не думаешь, что лорд Вулвертон может… выйти из комнаты?

— Выйти? — удивилась Эмма, а про себя подумала: этого еще не хватало!

— И он может свалиться с лестницы, — добавила Шарлотта. По ее взгляду было ясно, что она беспокоится не только о его светлости. Скорее ее волнует другое: как бы он не свалился в постель какой-нибудь молодой особы.

— В его состоянии ночные похождения маловероятны, — сказала Эмма. — Ему дали снотворное, а ночью проследят, нет ли ухудшения.

— И в чем это проявляется? — спросила Шарлотта. «В огромном шарме, в остром языке и озорстве», — могла бы сказать Эмма.

— У его светлости глубокая рваная рана на макушке, помутнение зрения и сильнейшая головная боль, — объяснила она.

— Бедняга вполне может умереть, — сочувственно произнесла Шарлотта и добавила: — Трудно себе представить, что такого сильного человека сбили с ног креслом. Он выглядит таким мужественным.

— Это случается и с более крепкими, уверяю тебя. Что касается его мужественности, то ей ничего не угрожает.

Шарлотта подавила улыбку. Эмма тоже.

— Я была бы весьма признательна, — продолжила Эмма, спускаясь вместе с кузиной по лестнице, — если бы ты попросила слуг не сплетничать. У меня хлопот и без этого хватает.