Денис Ахапкин - Иосиф Бродский после России

• Название: Иосиф Бродский после России
• Автор: Денис Ахапкин
• Издательство: Журнал "Звезда"
• Жанр: Критика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-7439-0144-9

Мир Иосифа Бродского — мир обширный, таинственный и нелегко постижимый. Книга Дениса Ахапкина, одного из ведущих исследователей творчества Нобелевского лауреата, призвана помочь заинтересованному читателю проникнуть в глубины поэзии Бродского периода эмиграции, расшифровать реминисценции и намеки.

Книга "Иосиф Бродский после России" может стать путеводителем по многим стихотворениям поэта, которые трудно, а иногда невозможно понять без специального комментария.

---

Впервые: Новый мир. 1994. № 5.

Провинциальное («По колено в репейнике и в лопухах…») Т. 4. С. 127.

Впервые: Новый мир. 1994. № 5.

«Снаружи темнеет, верней — синеет, точней — чернеет…» Т. 4. С. 128.

Впервые: Независимая газета. 1992. 16 сент.

Геркуланум — см. комментарий к стихотворению «Полдень в комнате».

«Что ты делаешь, птичка, на черной ветке…» Т. 4. С. 129.

Впервые: Новый мир. 1994. № 5.

Е. Петрушанская указывает как на один из источников этого стихотворения на романс «Пойманная птичка» муз. Щиглева, слова А. Порецкого: «Ах, попалась птичка, стой / Не уйдешь из сети. / Не расстанемся с тобой / Ни за что на свете» //«—Ах, зачем, зачем я вам, / Миленькие дети: Отпустите полетать, / Развяжите сети!» (Петрушанская Е. Музыкальный мир Иосифа Бродского… С. 67).

В окрестностях Атлантиды («Все эти годы мимо текла река…») Т. 4. С. 130.

Впервые: Новый мир. 1994. № 5.

Памяти Клиффорда Брауна («Это — не синий цвет, это — холодный цвет…») Т. 4. С. 131.

Впервые: Новый мир. 1994. № 5.

Музыка Клиффорда Брауна была частью юношеских музыкальных пристрастий Бродского и его поколения. Ср. в эссе «Трофейное»: «К двенадцати годам немецкие названия в наших разговорах начали исчезать с наших уст, постепенно сменяясь именами Луиса Армстронга, Дюка Эллингтона, Эллы Фицджеральд, Клиффорда Брауна, Сиднея Беше, Джанго Райнхардта и Чарли Паркера» (СС2, т. 6, с. 14).

…пенье трубы как паденье ртути… См. комментарий к стихотворению «Полдень в комнате».

См, анализ стихотворения в: Филдс К. «Памяти Клиффорда Брауна» (1994) («Полный запредел»: Бродский, джаз, и еще кое-что) // Как работает стихотворение Бродского: Из исследований славистов на Западе. М.: НЛО, 2002. С. 223–230).

Персидская стрела («Древко твое истлело, истлело тело…») Т. 4. С. 132.

Впервые: Новый мир. 1994. № 5.

воспитанница Зенона — имеется в виду известная апория Зенона «Стрела»: «Летящая стрела покоится в полете, коль скоро все по необходимости либо движется, либо покоится, а движущееся всегда занимает равное себе пространство. Между тем то, что занимает равное себе пространство, не движется. Следовательно, она покоится» (Симпликий. Комм, к "Физике", 1015, 19 (к 239 b 30).

Знала ли ты, какая разлука / предстоит с тетивою — отсылка к строчкам из «Tristia» Мандельштама: «Кто может знать при слове расставанье / какая нам разлука предстоит».

«Она надевает чулки, и наступает осень…» Т. 4. С. 133.

Впервые: Новый мир. 1994. № 5.

Иския в октябре («Когда-то здесь клокотал вулкан…») Т. 4. С. 134–135.

Впервые: Новый мир. 1994. № 5.

Комментарий Бродского: «Мы провели на Искии вторую половину октября и начало ноября 93-го. Это уже мой второй приезд туда, в первый раз я тоже написал стихи, но не знаю, где они, потерялись, наверное — такое довольно длинное стихотворение. Так складываются мои обстоятельства, что я двигаюсь по следам моего любимого Одена <…> [Оден] с 47-го по 58-й проводил лето, как правило, на Искии <…> у Одена есть стихотворения "Острова", "Good-bye to Mezzogiorno" и просто-напросто стихотворение, которое так и называется — "Иския". Вообще, весь послевоенный период у Одена сильно окрашен Италией. Так что мой стишок про Искию — это отчасти ему, Одену. Посвящен же он Фаусто Мальковати, в чьем доме мы жили. Чрезвычайно замечательный человек. Специалист по Георгию Иванову и прочему серебряному веку, преподаватель Миланского университета и мой давний друг. <…> Его дом на Искии — старинная постройка, бывшая сторожевая башня, тремя сторонами выходит на залив. Дом так и называется Casa Malcovati, его в этой части острова все знают» (ПМ).

«Голландия есть плоская страна…» Т. 4. С. 136.

Впервые: Новый мир. 1994. № 5.

Кейс Верхейл (род. 1940) — голландский литературовед и прозаик, друг Бродского. Историю их знакомства см. в книге: Верхейл К. Танец вокруг мира: Встречи с Иосифом Бродским. СПб.: Звезда, 2002.

Дедал в Сицилии («Всю жизнь он что-нибудь строил, что-нибудь изобретал…») Т. 4. С. 137.

Впервые: Новый мир. 1994. № 5.

Дедал — в древнегреческой мифологии изобретатель столярных инструментов и мастерства, искуснейший архитектор и скульптор (см. о нем у Бродского в «Набережной неисцелимых» — СС2. Т. 7. С. 38).

То для критской царицы искусственную корову, / чтоб наставить рога царю… Жене критского царя Миноса Пасифае боги внушили страсть к быку, от связи с которым родилось чудовище Минотавр. По одной из версий Дедал сделал для Пасифаи деревянную корову, чтобы обмануть быка.

…то — лабиринт (уже/для самого царя), чтоб скрыть от досужих взоров скверный приплод… По поручению Миноса Дедал построил лабиринт для Минотавра.

…то — летательный аппарат, когда царь наконец дознался, кто это у него при дворе так сумел обеспечить себя работой… После того, как Дедал помог Ариадне освободить из лабиринта Тесея (с помощью клубка ниток, с помощью которого удалось найти обратный путь), Минос заточил в лабиринт Дедала и его сына Икара. Пасифая помогла им бежать, а Дедал сделал крылья (склеив перья воском), с помощью которых они с сыном покинули Крит. Икар, поднявшись слишком высоко, упал в море, поскольку солнечный жар растопил воск, а Дедал долетел до Сицилии и нашел там пристанище.

Фаэтон. В греч. мифологии — сын Гелиоса, который, чтобы доказать свое божественное происхождение, взялся управлять солнечной колесницей Гелиоса и погиб, испепеленный солнечным жаром.

Итака («Воротиться сюда через двадцать лет…») Т. 4. С. 138.

Впервые: Новый мир. 1994. № 5.

…и поднимет барбос лай на весь причал… но прислуга мертва опознать твой шрам — см. комментарий к стихотворению «Теперь, зная многое о моей…».

Новая Англия («Хотя не имеет смысла, деревья еще растут…») Т. 4. С. 139.

Впервые: Новый мир. 1994. № 5.

Комментарий Бродского: «Это год 90-91-й, описание осени. Вообще надо было бы давным-давно написать осеннюю эклогу, и какие-то части уже написаны, но времени не хватает сесть и заняться ею от начала до конца. Ужасно красивое там бабье лето — то, что называется Indian summer. Интенсивность красок феноменальная, совершенно не отечественная. У нас название "бабье лето" — по принципу некоторого запоздания этой осени. Я не знаю этимологии Indian summer, но, может быть, индейцы тут — от пестроты, от экспрессивности цветов. Краски таковы, что даже ночью они светятся, как лампочки. По крайней мере, таково мое ощущение, и я склонен думать, что оно вполне объективно. Но вообще это стишки по поводу абсурда существования, скорее всего» (ПМ).

Ответ на анкету («По возрасту я мог бы быть уже…») Т. 4. С. 140–141.

Впервые: Новый мир. 1994. № 5.

Пейзаж с наводнением («Вполне стандартный пейзаж, улучшенный наводнением…») Т. 4. С. 142.

Впервые (без названия): СС1.

…еще до внедренья плотины, кружев, имен де Фриз / или ван Дайк… Абрахам де Фрис (Фриез) — фламандский скульптор. С 1704 г. работал в Москве; Абрахам ван Дейк (ок. 16351672) — голландский живописец из Амстердама.

Письмо в академию («Как это ни провинциально, я…») Т. 4. С. 143–144.

Впервые: СС1.

… их клювы / и когти — стершиеся карандаши /а не угроза печени… Г. А. Левинтон отмечает здесь контаминацию мифа о Прометее и цитаты из «Египетской марки» Мандельштама: «Розовоперстая Аврора обломала свои цветные карандаши. Теперь они валяются как птенчики, с пустыми разинутыми клювами».

Я — не пророк, они — не серафимы… Отсылка к пушкинскому «Пророку».

«Там, наверху», как персы говорят… «Энума элиш», или «Когда вверху» — так принято называть по первым словам текста древневавилонскую поэму о сотворении мира. Эту поэму переводил на русский язык В. К. Шилейко, второй муж А. А. Ахматовой (перевод не сохранился). В 1940-1960-е годы А. Ахматова работает над драмой «Энума элиш», название которой переводит как «Там вверху».

Посвящается Пиранези («Не то — лунный кратер, не то — колизей; не то…») Т. 4. С. 145–147.

Впервые: ПСН.

Джованни Батиста Пиранези (1720–1778) — итальянский архитектор, рисовальщик и гравер, уроженец Венеции, автор графических архитектурных фантазий, в которых причудливо слились традиции венецианского искусства, римского барокко и зарождающегося романтизма. Композиции Пиранези монументальны, хотя подчас фантастичны и нереальны.

Посвящается Чехову («Закат, покидая веранду, задерживается на самоваре…») Т. 4. С. 148–149.

Впервые: Новый мир. 1994. № 5.

Стихотворение можно рассматривать как своего рода реплику в литературной полемике Бродского и его друга и исследователя Л. Лосева, написавшего статьи «Посвящается логике» (Вестник русского христианского движения. 1978. № 127. С. 124–130) и «Чеховский лиризм у Бродского» (Поэтика Бродского: Сб. ст. Tenafly; N.Y., 1986. С. 185–197). В этих статьях, анализируя стихотворение Бродского «Посвящается Ялте», Лосев высказывал ряд наблюдений над «чеховским лиризмом» в поэзии Бродского. Бродский, не любивший Чехова, откликнулся стихотворением, насыщенным поданными в сниженном виде «чеховскими» деталями: Так, луч заката, задерживающийся на самоваре в описании летнего вечера, вызывает в памяти хрестоматийный пассаж из «Чайки» о бутылочном осколке (восходящий к рассказу «Волк»), стол, приготовленный для чаепития, — начало «Дяди Вани» — в первой авторской ремарке: «На аллее под старым тополем стол, сервированный для чая», муха в блюдце с вареньем отсылает к образу Епиходова, сетовавшего: «И тоже квасу возьмешь, чтобы напиться, а там, глядишь, что-нибудь в высшей степени неприличное, вроде таракана».