Владимир Гриньков - Человек с двойным дном

• Название: Человек с двойным дном
• Автор: Владимир Гриньков
• Жанр: Боевик
• ISBN: 978-5-699-48505-5

Когда-то президент России тайно создал личный финансовый резерв в 25 миллиардов долларов. Потом на смену ему пришел другой президент, а деньги... бесследно исчезли. На их поиски была брошена группа офицеров ФСБ, в которую входил и Святослав Корнышев. В результате деньги были найдены и возвращены государству – но не все. Часть их бесследно исчезла, а куда – знал только Корнышев. Однако и сам он пропал из поля видимости. Ситуация критически осложнилась после того, как был найден труп офицера...

---

Влипли.

– Проверял! – задушенным шепотом произнес Геннадий и кивком головы указал на дверь. – Теперь всю ночь будет шастать. То про воду спросит, то про хлеб, то еще про что…

Он недобро усмехнулся. Рыскнул взглядом по сторонам. Увидел выключатель. Поднялся с табурета, погасил свет. И в залившей все пространство темноте проявился прямоугольник окна. Там, снаружи, над входной дверью неярко светилась лампочка.

Геннадий приблизился к окну, тщательно изучил шпингалеты и петли и отступился, разочарованный. Клава молча следила за ним.

– Тихо не откроем, – прошептал Геннадий. – Будет скрипеть, в ночи все слышно.

– А ты бежать надумал? – поинтересовалась Клава.

Ее изумление все нарастало.

* * *

– Не факт, что до утра мы получим данные на эту парочку, – сказал капитан.

– Угу, – невнимательно отозвался собеседник, занятый разбором старых, выгоревших до желтизны листовок.

Но потом лейтенант будто что-то почувствовал, поднял голову. Капитан смотрел на него.

– И что? – очнулся лейтенант.

– Надо будет задержать их. Нужен повод. Как рассветет, поедешь к кому-нибудь из этих, кому Вяткин фингалов понаставил. Лучше к Колюне, он посговорчивее. Везешь сюда Колюню, он пишет заявление по факту нанесения телесных повреждений… И вот у нас есть основания.

– Понял! – с готовностью отозвался лейтенант.

Взял в руки очередную листовку и обмер.

– А вот чем не основание?! – пробормотал он. – Только тут он не Вяткин!

Со старой листовки на капитана смотрел тот самый парень, что был заперт в соседней комнате. За совершение убийства разыскивается Корнышев Святослав Геннадьевич. 1967 года рождения. Уроженец города Москвы. Может использовать документы на имя Вяткина Геннадия Сергеевича или Мухина Геннадия Алексеевича. Приметы… Владеет приемами рукопашного боя… Может быть вооружен…

– Так вот почему я к нему прицепился! – выдохнул капитан, и вид он имел сейчас растерянный. – Мне его рожа показалась знакомой!

* * *

Когда запрос по Вяткину Геннадию Сергеевичу, 1967 года рождения, уроженцу Чебоксар, попал в информационно-поисковую систему спецслужб, в далекой Москве на это тотчас отреагировала установленная в одном из компьютеров программа.

Дежуривший перед монитором человек встрепенулся, вчитался в текст (Вяткин Геннадий Сергеевич…1967… Чебоксары… Немедленно сообщить…»). Это был сигнал тревоги. Дежурный связался с человеком, координаты которого ему подсказала находившаяся до недавних пор в спящем состоянии программа. Еще несколько минут ушло на уточнение информации о том, кем и откуда был сделан запрос.

Ошибка исключается.

Вяткин Геннадий Сергеевич, а на самом деле майор ФСБ Корнышев Святослав Геннадьевич, бесследно исчезнувший несколько лет назад, внезапно обнаружился, будучи задержан за драку в далеком селе.

Группа захвата выехала уже через тридцать минут – пять человек в медицинской униформе на двух микроавтобусах с надписью «Реанимация». Едва выбрались из Москвы, набрали скорость и помчались по пустынной дороге, разгоняя ночную тьму вспышками мигалок.

Старший, которого все знали как Якута, плосколицый, с характерным разрезом глаз человек, вслух водителя не подгонял, но на часы поглядывал частенько.

Им надо успеть до рассвета. Обязательно успеть до рассвета.

* * *

– Может быть, все еще обойдется, – сказал Геннадий. – И утром нас отпустят.

Он сильно нервничал и уже не мог этого скрывать. Посмотрел в глаза Клаве. Она его расшифровала, кажется. Словно догадалась о том, что за ее спутником-сожителем тянется какой-то шлейф.

Не надо с ней темнить, понял он. Клава – его единственная надежда, может быть.

– Не удивляйся тому, что я тебе сейчас скажу, – произнес Геннадий, понижая голос до едва различимого шепота. – Ни в коем случае не говори этим… – Указал рукой на стену, за которой в эту ночь поневоле бодрствовали милиционеры. – И вообще никому. Я, похоже, влип. Ты меня ни о чем не расспрашивай, а только слушай и запоминай. Договорились?

– Да! – с готовностью отозвалась Клава, словно давно уже ждала откровенного разговора.

– Меня зовут не Гена. И никакой я не Вяткин. Запомни: Корнышев Святослав Геннадьевич! Повтори!

– Корнышев Святослав Геннадьевич.

– Так! – удовлетворенно кивнул «Геннадий». – Я дам тебе визитку одного человека. Там телефонный номер. Как думаешь, тут где-нибудь есть телефон?

– Есть. У милиционеров.

– Шутишь?

– А где еще? В почтовом отделении? Надо ждать утра.

– Черт! – прошипел «Геннадий». – Черт-черт-черт!!!

– Гена!.. Или ты Слава? – мягко произнесла Клава.

– Называй меня Геной.

– Хорошо. Надо бежать, Гена.

– Да нельзя нам бежать! Пока я у них, еще можно надеяться, что все обойдется. А если я дам деру – тогда погоня и ментовские разборки по полной программе!

– Убегу одна я, – сказала Клава спокойно, как говорят о делах хорошо продуманных. – Причем обставим все так, будто мы с тобой поссорились. Они ведь скоро обнаружат, что я пропала. Сам говоришь: всю ночь будут наведываться, проверять. Объяснишь: закапризничала баба, психанула, сиганула в окно, и неизвестно, где искать. А они искать меня не будут, Ген. Ну куда я денусь в этой глуши? Рассветет, мол, найдем. Они тебя будут сторожить. Их ведь только двое.

– Ну а ты-то что? – нервничал «Геннадий». – Ты – куда? В Красный?

– Ну какие машины в Красном ночью? – сохраняла прежнее спокойствие Клава. – Туда и днем никто не ездит. Мне в другую сторону, в райцентр. Пойду по дороге. Какая-нибудь попутка подберет. А там телефон, в райцентре. Оттуда позвоню.

Можно было диву даваться, как она все по полочкам разложила. Да и выхода другого не было, судя по всему.

Геннадий протянул Клаве визитку. Кратко: Потапов Егор Петрович. И номера телефонов: городской московский и мобильный. Больше никакой информации.

– Позвонишь ему, – сказал он. – Расскажешь про меня. Фамилию мою запомнила?

– Как забудешь? Корнышев!

– Имя-отчество?

– Святослав Геннадьевич.

Она сохраняла на удивление здравый рассудок. Может, и вправду все обойдется?

– Будет о чем-то спрашивать – отвечай откровенно. Ему верить можно. Да и вообще, помочь может только он.

Геннадий приблизился к окну, потянулся к шпингалетам. Но Клава резким движением его остановила:

– С ума сошел?

Она будто досадовала из-за того, что он так растерялся в эту ночь.

– При свете я полезу? – осведомилась Клава. – Прямо к ним под окно?

– А что я сделаю?! – озлобился «Геннадий», у которого уже начали сдавать нервы. – Лампочка на улице!

Клава поняла, что каши с ним не сваришь. Выдернула из волос заколку:

– На, держи! Воткнешь в розетку!

– Так ведь убьет! – растерялся Геннадий.

Он не пытался взять заколку в руки и таращился на нее почти с ужасом.

– Тьфу ты! – в сердцах сказала Клава. – Ну что за мужик!

Повела вокруг взглядом, увидела в сумраке книги на полке, выбрала из них ту, что потолще, зажала заколку между страницами так, чтобы два конца заколки торчали иглами-усами, и решительно воткнула эти усы в розетку.

* * *

– Заходим вдвоем, – говорил капитан. – Без объяснений надеваем ему браслеты, – звякнул выразительно потертыми наручниками. – И после этого…

Вдруг раздался хлопок и погас свет.

– Перемкнуло! – сказал в темноте лейтенант.

– Фонарь наш где?

– В столе? – полувопросительно произнес лейтенант.

Выдвигали-задвигали ящики, но ничего нельзя было разглядеть в темноте.

– Спички твои – где? – сердился капитан.

– Я на подоконнике оставил. Курил еще когда, – засуетился лейтенант.

Направился к окну, проем которого едва угадывался в ночи, но наткнулся в темноте на стул с ведром воды, все опрокинул, произведя немалый шум, и от души выматерился. Добрался, наконец, до окна, на ощупь отыскал спички, собрался было чиркнуть, да замер. Почудился, видно, ему какой-то подозрительный звук.

Отыскали фонарь, потом при его свете из сейфа достали пистолет лейтенанта; капитан чертыхался и выговаривал своему более молодому коллеге. «Оружие всегда должно быть при тебе, а не под замком!» – на что лейтенант, оправдываясь, отвечал, что дома младший брат, мол, и если пистолет хранить дома, то и до беды недалеко.

Светом порешили заняться позже.

– Впотьмах он не так быстро сообразит, – сказал капитан. – А тут мы ему – браслеты.

И дальше все произошло действительно молниеносно. Вдвоем вошли в соседнюю комнату, лейтенант направил яркий луч фонаря в лицо Геннадию, который зажмурился и отвернулся; в то же мгновение капитан защелкнул наручники на запястьях жертвы. Геннадий дернулся, но было уже поздно.

– Сиди тихо, паря! – сказал капитан и никакой деликатности теперь в его голосе не угадывалось.

А тут еще в руке у лейтенанта Геннадий увидел пистолет.

– Вы чего, мужики?! – спросил он дрогнувшим голосом, и взгляд его заметался.