Анри Сансон - Записки палача, или Политические и исторические тайны Франции, книга 1

• Название: Записки палача, или Политические и исторические тайны Франции, книга 1
• Автор: Анри Сансон
• Издательство: Лугань
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1993
• ISBN: 5-7707-3336-5, 5-7707-3337-3

Потомственный палач на страницах этой книги повествует об известных преступлениях, знаменитых преступниках XVIII–XIX вв., способах казни, методах истязания и пыток. Члены семьи Сансонов были исполнителями приговоров над Людовиком XVI, Марией-Антуанеттой, Дантоном и другими историческими личностями.

---

После этого они направились на улицу де Льон-Сен-Поль.

Дозорные солдаты и урядники окружили дом переплетчика.

Жан Ларше казался скорее довольным, чем удивленным воинственным сборищем, которое оказало ему честь своим посещением: он с лукавым видом заметил своему спутнику, что если бы его дом так хорошо охраняли в прошедшую ночь, то не нужно бы было стольким храбрым людям беспокоиться в это утро.

Дом, занимаемый Ларше, углублялся внутрь, но был узок.

Он состоял из нижнего этажа, заключавшего в себе две комнаты: одна выходила на улицу и служила лавкой, где он принимал покупателей, и столовой; другая — заменяла мастерскую.

На второй этаж вела лестница, находившаяся в конце коридора: этаж состоял из двух комнат. В одной Ларше спал со своею женой, другая составляла часть магазина, где он сохранял папки и книги, получаемые для переплета.

Войдя в коридор, Ларше хотел ввести урядника в лавку, где в одном окне стекло, по его словам, было выбито ворами; но урядник ответил, что этого не нужно, и попросил провести его на первый этаж.

Переплетчик так хорошо объяснил своему спутнику местность, что урядник, идя впереди, нисколько не ошибся дверью: он отворил именно ту, которая вела в магазин, где произошла кража, и прямо подошел к большому ореховому шкафу, в котором хранилось похищенное сокровище переплетчика.

Но пока ремесленник, поворачивая свертки сукна, так плохо скрывшие его деньги, старался привлечь внимание урядника на потаенное место, служитель господина де Ла Рейни, пробравшись к нижним полкам, поднял карниз шкафа, протянул руку и бросил на землю маленькую кипу брошюрок, на которую, как будто выросший в эту минуту из-под земли, комиссар кинулся с жадностью грифа, почувствовавшего под своими когтями добычу.

Ларше, удивленный тем, что обращают столько внимания на предмет, не имевший, как ему казалось, никакого отношения к делу, по которому все эти люди присутствовали в его доме, дергал урядника за рукав для того, чтобы показать следы взлома, оставшиеся на дверях шкафа. Обращение с ним урядника, казалось, чрезвычайно переменилось: он, по-видимому, более не слушал того, с которым несколько минут тому назад обращался как с закадычным другом.

Тем временем комиссар начал допрашивать переплетчика. Он показал ему брошюры и спросил — принадлежат ли они ему.

В своем нетерпении Ларше отвечал несколько безрассудно, что нет сомнения, что все находящееся в этом доме составляет его собственность или тех, кто ему ее доверил.

Тогда комиссар, развязавший кипу, взял один экземпляр брошюры, приблизил его к глазам переплетчика и потребовал, чтобы он указал лицо, от которого получил преступное сочинение.

Прочитав на первой странице титул памфлета «Тень господина Скаррона», о котором Ларше слышал довольно много, переплетчик побледнел, его колени подкосились, он поднес свою руку к покрытому потом лбу и в продолжение нескольких минут оставался безмолвным, подавленный предчувствием угрожающей ему опасности.

Ларше стал доказывать свою невиновность; клянясь всеми Святыми на земле и небесах, что он и не знал о присутствии этих зловещих брошюр в его магазине, что только в первый раз видит их.

Люди господина де Ла Рейни лишь презрительно пожимали плечами.

Напрасно удвоил он свои клятвы, тщетно старался оправдаться, напоминая, что сам привел правосудие в свой дом с уверенностью чистой совести; напрасно заметил им, что тому, кто хотел погубить, его было легко положить в шкаф зловещий памфлет, как и похитить деньги; урядники отвечали, что они все это передадут судьям, и приготовились увести его.

В углу комнаты жена Жана Ларше, закрыв передником лицо, испускала громкие вздохи и казалась поглощенной сильным горем.

В ту минуту, когда Жан Ларше переступал порог комнаты, он попросил урядника, с которым вошел в столь дружеские отношения, позволить ему проститься с той, которую он уже не надеялся более увидеть.

Как ни было жестоко и грубо сердце урядника, как ни привык он к подобным сценам, его однако тронуло отчаяние бедняка: он сделал своим товарищам знак остановиться, и несчастный муж воскликнул троекратно: Марианна! Марианна! Марианна!

Но уже через несколько минут рыдания госпожи Ларше стали такими громкими, что она, казалось, не слышала голоса своего мужа.

Окружавшие толкнули ее к нему. Марианна еще с минуту колебалась, затем внезапно кинулась к Жану Ларше, обняла его со всеми признаками нежности и страдания.

Эта нерешительность не ускользнула от глаз урядника, заметившего, кроме того, что госпожа Ларше плакала, как плачут дети, то есть, что глаза ее были сухими и щеки не носили следов слез.

Все это показалось ему столь странным, что, несмотря на свое равнодушие ко всякого рода клятвам в невинности, он начал подозревать, что Жан Ларше не такой преступник, как те, арестовывать которых ему приходилось на своем веку много раз.

Когда его арестант был помещен в шателе, этот урядник отправился сообщить свои впечатления господину де Ла Рейни. Он напомнил ему, что анонимное донесение указало в точности место, где Жан Ларше спрятал свои памфлеты; передал ему все то, чему был свидетелем, и указал на все данные, которые заставляли предполагать, что несчастный переплетчик в этом случае был жертвой какого-то гнусного заговора.

Но полицмейстер уже донес об этом аресте королю, и монарх поздравил его с победой: он имел в руках виновного, и не был тем человеком, чтобы выпустить верную добычу с сомнительной надеждой на новый успех.

Если некоторые предположения и говорили в пользу обвиняемого, то важные факты обвиняли его. Еще до того времени как присутствие в его доме пасквиля поставило на ноги полицию господина де Ла Рейни, Жан Ларше провинился в весьма многом. Будучи ревностным протестантом, он допустил, чтобы его сын остался верным вере своих отцов, и позволил ему уехать в Англию искать убежище от гонений. К этому преступлению он присоединил и другое, а именно то, что имел с этим сыном постоянную переписку: это доказывали многие письма, найденные в его доме.

Жан Ларше должен был понести наказание.

Его три раза подвергали пытке, и он перенес ее с твердостью, которую нельзя было ожидать от бедного, уже престарелого мужчины. Он постоянно отказывался назвать своих сообщников. При всех допросах он отвечал, что довольно будет для совести судей смерти и одного безвинного, и что он не хочет, чтобы по его ошибке души других должны были отвечать за пролитую кровь еще одной жертвы.

Осужденный к смерти на виселице Ларше был отвезен на место казни в пятницу 19 ноября 1694 года в шесть часов вечера.

Он сидел в тележке подле некоего Рамбо из Лиона, товарища из типографии вдовы Шармо на улице де Ла Вьель-Буклери, арестованного и осужденного также по делу этого ужасного памфлета. Ларше вертелся на своей скамейке, казался рассеянным, с расстроенными мыслями, не имевшими никакого отношения к этому ужасному моменту, который так быстро приближался, и обращал весьма мало внимания на слова утешения своего исповедника.

Когда повозка остановилась у подножия виселицы, Рамбо сошел на землю первый, и пока около него хлопотали помощники, Шарль Сансон подошел к Ларше, который, опутанный веревками, с трудом сходил с повозки.

Он проворно наклонился к моему предку и сказал ему:

— Вы лишите жизни невинного: хотите ли вы, чтобы он простил вам за ваше участие в этой несправедливости?

— Говорите, милостивый государь.

— Как мой труп, так и вся моя одежда через несколько минут будут принадлежать вам; быть может, женщина, носящая мое имя, захочет потребовать мое тело, чтобы предать его земле. Поклянитесь, что вы отдадите его ей, только сняв сумочку, которую вы видите на моей груди. Эту сумочку, поклянитесь, сохранить и отдать ее моему сыну, когда он явится, чтобы расспросить вас о последних минутах жизни своего отца.

Мой предок обещал Жану Ларше исполнить все, чего он так настоятельно от него требовал.

Без сомнения, с исполнением последней воли было связано весьма много важного, потому что как только он освободился от этой заботы, его лицо необыкновенно прояснилось и, утверждая, что он ни в чем не виновен, Ларше устремил все свои мысли к Богу и в молитвах просил о спасении своей души.

Несколько минут спустя его тело качалось на виселице подле тела его товарища. Жана Ларше и Рамбо не стало.

Госпожа Ларше не сделала ни одного шага, чтобы получить позволение приличным образом похоронить своего мужа; напрасно мой предок держал тело казненного в Пилори, сняв с него бесценную сумочку, как обещал покойнику.

Глава V Николай Ларше, мститель своего отца

Мой предок хранил в продолжение шести лет клад, доверенный ему Жаном Ларше.

В 1699 году, тогда ему было шестьдесят четыре года, этот старец, который до того времени с болезненной и пасмурной решимостью нес свой крест, казалось, ослабевал под тяжестью бремени.