Анри Сансон - Записки палача, или Политические и исторические тайны Франции, книга 2

• Название: Записки палача, или Политические и исторические тайны Франции, книга 2
• Автор: Анри Сансон
• Издательство: Лугань
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1993
• ISBN: 5-7707-3336-5, 5-7707-3338-1

Потомственный палач на страницах этой книги повествует об известных преступлениях, знаменитых преступниках XVIII–XIX вв., способах казни, методах истязания и пыток. Члены семьи Сансонов были исполнителями приговоров над Людовиком XVI, Марией-Антуанеттой, Дантоном и другими историческими личностями.

---

14 плювиоза. Сегодня казнен бывший дворянин Жак-Бабень, уличенный в участии в заговоре против французского народа; вместе с ним погиб на эшафоте типографщик Франсуа Бодевень за противореволюционные выходки.

15 плювиоза. Сегодня по приговору революционного трибунала были отправлены на эшафот следующие лица: врач Эдм-Алекси Жилле; бывший прокурор Жан Батист Мильяр; бывший адвокат при суде в Труа Никола Парань и бывший помощник судьи при том же суде Никола Пэйльо; все четверо были обвинены в заговоре против свободы, безопасности и верховной власти народа. Вместе с ними казнены: бывший нотариус Шарль-Никола Дюфренуа за сношение с неприятелем и содействие эмигрантам и их сообщникам; бывший аудитор упраздненной в настоящее время счетной палаты Клод Ожье, за заговор с целью восстановить королевскую власть и гражданин Никола Врейльо за изготовление фальшивых ассигнаций.

16 плювиоза. Наши присяжные изрекают приговоры, не задумываясь о том, что и подсудимые, по-видимому, не слишком высоко ценят свою жизнь. Никогда еще равнодушие к жизни не доходило до такой степени. В прежнее время появление мое, бывало, наводило ужас на самых неустрашимых людей; в настоящее же время ни один из тех заключенных, с которыми я ежедневно встречаюсь в Консьержери, по-видимому, и не думает о том, что не далее как завтра я могу явиться за ним. Между этими заключенными есть даже такие, у которых достает духу улыбаться при встрече со мной и, признаюсь, эти улыбки производят на меня страшное впечатление. В числе заключенных встречаются такие субъекты, которые сохраняют самое полное хладнокровие и невозмутимое спокойствие, так что накануне казни ни в чем не изменяют принятых привычек и ведут себя так, как будто до завтрашнего дня им еще остается прожить целое столетие. В подобных субъектах бесстрашие, по моему мнению, доходит до высшей своей степени. Таков был, например, командир батальона св. Лазаря Монжурден, приговоренный к смерти за участие в смутах 10 августа. В продолжение шести недель, проведенных им в Консьержери, в нем ни разу не было замечено ни малейших признаков тоски и отчаяния. Когда его уведомили, что скоро его очередь отправляться в Трибунал, то он начал сочинять стихи и написал пять куплетов. Возвратясь из Трибунала после приговора, он написал еще четыре куплета. Ришар показал мне это стихотворение, и я нарочно списал его как вещь очень интересную. Автор этого стихотворения отправился на казнь вместе с Куртоне и дорогой оба они не переставали смеяться и шутить. Вскоре после казни автора весь Париж стал распевать стихотворение Монжурдена.

Глава II Дневник Шарля-Генриха Сансона (продолжение)

17 плювиоза. Сегодня пришлось казнить двух дам, игравших в прежнее время важные роли. Перед казнью они своим присутствием духа не уступали своему предшественнику гражданину Монжурдену. Эти дамы были: вдова бывшего маркиза де-Растиньяк Мария Габриэль Леша за посылку денег своему сыну, эмигрировавшему из Франции, и маркиза Марбеф (Генриетта-Франсуаз Мишель) за барышничество съестными припасами; вместе с ней был казнен ее фермер Жан-Жозеф Пэйфн. Кроме того, в тот же день казнены два изготовителя фальшивых ассигнаций Никола Арман и Жозеф Рено. Дорогой госпожа Марбеф все старалась ободрить фермера Пэйфна и между прочим сказала ему:

— Ну рассуди, мой милый, не все ли равно, что умереть сегодня, что через двадцать лет?

Фермер, не показывающий особенного присутствия духа, отвечал на это:

— Если бы это было в самом деле все равно, так я уж лучше согласен через двадцать лет.

19 плювиоза. Сегодня были казнены следующие лица: Елизавета Паулина Ган, бывшая прежде замужем за графом Лораге и разведенная с ним; управляющий госпожи Лораге Пьер-Луи Пьер, и конституционный священник из Мениля Пьер-Жозеф Пти; все они были обвинены в сношениях с неприятелями республики и в составлении заговора с целью нарушить спокойствие государства междоусобной войной.

20 плювиоза. Сегодня за участие в заговоре казнены следующие лица: маршал Жан-Жак де-Трусбуа, командир эскадрона в бывшем лангедокском полку; Жан-Цезарь-Марциал де Шервиль и бывшая дворянка Луиза-Маделен Деконбо. Вместе с ними казнен конституционный священник Шанвантского прихода Клод-Франсуа Курко за то, что убеждал одного из священников не вступать в брак, вопреки закону, дозволяющему брак духовный.

22 плювиоза. Кутон наделал в Лионе много шуму, но из этого вышло мало толку. Он очень громко угрожал всем и каждому, но угрозы его никому не стоили жизни; с трудом даже он решился уничтожить несколько домов. Но ход дела совершенно изменился, с тех пор, как его место заняли Калло и Фуше; газеты были наполнены списками граждан этого города, приговоренных к смерти. Гражданину Калло даже гильотина показалась не совсем удовлетворительным орудием казни и он начал расстреливать осужденных из пушек. Таким образом они казнили до двухсот человек. Говорят, что будто он сказал при этом: вот так-то лучше! Это будет послышнее и повпечатлительнее всех ваших ухищрений. Робеспьер и Кутон, говорят, сильно негодовали на это варварство, но их негодование оставалось совершенно безмолвным. В настоящее время вся республика управляется Конвентом, а Конвент, в свою очередь, подчиняется кордельерам; таким образом, Гебер, глава кордельеров, на деле выходит полноправным повелителем самодержавного народа. Это положение очень неутешительное.

23 плювиоза. Сегодня погибла на эшафоте Анна-Генриетта Бушнвен, бывшая баронесса де-Ваксанс; она была обвинена в переписке с кем-то из эмигрантов. Вместе с нею был казнен подполковник пятого батальона Соны и Луары Франсуа-Амабль Шапюн; он был объявлен соучастником Дюмурье.

24 плювиоза. Сегодня казнены следующие лица: секретарь ардемского муниципалитета Жак-Алекси Мезоннеф за участие в заговоре: бывший капитан бурбонского полка Клад-Валентин Милен-Лаброс за противореволюционные выходки; земледелец Жак-Филипп Ревессо, известный также под именем Гюо, за усилия помешать успеху вербовки рекрутов.

26 плювиоза. Вчера на утреннем заседании трибунала слушалось дело пятерых подсудимых. Прения затянулись, и один из присяжных трибунала Виллат обратился к президенту Дюма и сказал:

— Подсудимые дважды виноваты и, по моему мнению, совершенно уличены. Действительно, теперь уже пробил час, когда я имею привычку обедать, а они, как назло, составили заговор против благосостояния моего желудка.

Дюма повторил эту выходку в судейской комнате, но слова эти ни у кого не возбудили улыбки: мало того, двое из присутствующих, а именно товарищи Виллета Ноллен и Селье, решились даже высказать свое мнение о такой безнравственной выходке. Несмотря на то, вышеупомянутые пятеро подсудимых были обвинены и сегодня казнены.

27 плювиоза. Сегодня мне пришлось в одной и той же телеге везти на казнь отца с сыном. Это были Антуан-Франсуа Дорз, бывший прокурор дижонской контрольной камеры и сын его, Жан-Батист Дорз, служивший письмоводителем в той же камере. В тот же день был казнен банкир Иоган-Генрих Видензельд за пересылку эмигрантам золотых монет, спрятанных в коробочках с мылом и в помадных банках. По дороге к эшафоту этому банкиру крикнули из толпы:

— Намыль себе хорошенько рожу, Видензельд, а то, чего доброго, Шарло станет тебя брить и оцарапает.

29 плювиоза. Сегодня казнен Габриэль-Планше де Локассень, сын последнего тулузского синдика, за попытку восстановить королевскую власть во Франции. Сегодня же погиб на эшафоте бригадный генерал Альпийской армии Антуан-Огюст де-Гербье де-Летандюер, обвиненный в сношениях с неприятелем.

1 вантоза. Генерал революционной армии Ронзен и Венсан вышли из тюрьмы в прошлом месяце; в заключении остаются теперь только Граммон, Перейра и Денье. Никто не может себе объяснить, как это вздумалось другу Камилла, Дантону, действовать в пользу вышепоименованных освобожденных подсудимых. Ронсен принял свой прежний грозный вид; появление его заставило замолкнуть все слухи о проявлении милосердия в комитете. Вместо этого по секрету начинают поговаривать будто бы скоро новое правительство должно вступить у нас в свои права. Задача же этого нового правительства будто бы будет состоять в том, чтобы еще более усилить деятельность революционного правосудия, все еще действующего, по мнению яростных республиканцев, не довольно энергично, и таким образом радикально и быстро очистить республику от всех ее недоброжелателей. Говорят, что во главе этого правительства будет стоять Ронзен и при нем будет устроен военный суд, действующий без малейшего промедления и состоящий из главного судьи, цензора — обвинителя подсудимых, четырех судей, помощников их и секретаря. Несмотря на всю неправдоподобность этого слуха, общее уныние увеличилось. Сегодня были казнены негоциант Франсуа Жирио и дезертир из гусаров Госсене; последний отправился на эшафот так спокойно, как иные не отправляются даже на свадебную пирушку.