Вольфганг Хольбайн - Сердце волка

• Название: Сердце волка
• Автор: Вольфганг Хольбайн
• Издательство: Книжный клуб «Клуб семейного досуга»
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 966-343-368-X

В самом сердце Европы, на Балканах, находится таинственная долина, и по сей день не обозначенная ни на одной карте. Местные жители называют ее Волчье сердце. Это ворота в другой, нечеловеческий, пугающий мир. Он населен странными созданиями, сущность которых вам предстоит раскрыть вместе с героями этого завораживающего романа. События разворачиваются в наши дни — здесь и сейчас, и отличаются пугающим правдоподобием. Итак, кто они — вервольфы? Чудовищное воплощение Зла? Или…

---

— Что с тобой?

Голос Ребекки донесся словно сквозь вату, и только тут до Штефана дошло, что еще немного — и он совсем бы утратил чувство реальности. Эта мысль должна была бы испугать его (он ведь был убежденным реалистом), однако он снова вспомнил слова Висслера о том, что эта местность порождала множество легенд и мифов. Пожалуй, это было верно даже в большей степени, чем он мог себе представить. Штефан через силу улыбнулся.

— Ничего. А почему ты спросила? Что-то не так?

— У тебя… такой испуганный вид!

По-видимому, его мысли были очевидны для окружающих больше, чем ему хотелось. Этого нельзя было допускать! Когда они предстанут перед Барковым, невозмутимое, как у игрока в покер, лицо может оказаться самой лучшей страховкой от всяких осложнений.

— Мне просто холодно, — пояснил он.

Подумав, что нападение в данном случае будет лучшей защитой, он сам стал задавать вопросы.

— А ты как себя чувствуешь? Жар еще есть?

— Почти нет, — соврала Ребекка.

Ее слова прозвучали не очень убедительно. Несмотря на почти полную темноту, Штефану было видно, что состояние Ребекки крайне серьезное. Ему достаточно было положить ладонь на ее лоб, чтобы убедиться в необоснованности ее оптимизма, тем не менее он не захотел этого делать. К тому же для этого ему пришлось бы снять перчатку, чего при такой холодине делать не хотелось.

Под пристальным взглядом Штефана Ребекка изобразила на лице виноватую улыбку и, пожав плечами, сказала:

— Просто немного болит голова — от волнения.

Висслер повернулся на сиденье и спросил:

— Дать вам таблетку от головной боли? У меня есть с собой.

— Не нужно, — ответила Ребекка. — Я же сказала, что у меня уже болит голова. Зачем мне принимать таблетку?

Висслер удивленно заморгал, не в силах понять логику сказанного Ребеккой. Затем он пожал плечами и отвернулся. Бекки вяло улыбнулась, хотя лучше бы она этого не делала. Бледная кожа, темные круги под глазами и сухие распухшие губы трансформировались в жуткую гримасу, и Штефану невольно пришла на ум ехидная мысль, что он не просто едет в замок Дракулы — одна из его жертв уже сидит рядом с ним.

— Долго еще ехать? — спросил он.

Висслер пожал плечами, но все-таки ответил:

— Не долго. Минут десять. Может, четверть часа.

Хотя Штефан и не был абсолютно уверен (в этом сюрреалистическом мире, состоящем из темноты и падающего снега, даже его память начала давать сбои), ему все же показалось, что четверть часа назад он задал Висслеру точно такой же вопрос и получил точно такой же ответ. Однако он не стал пререкаться. Разговоры были для него сейчас утомительными. Кроме того, когда он открывал рот, от холодного воздуха в горле возникало неприятное ощущение.

В течение очень долгого промежутка времени (как показалось Штефану, прошло гораздо больше времени, чем четверть часа) они ехали в тягостном молчании. Затем Ребекка вдруг резко выпрямилась.

— Что такое? — испуганно спросил Штефан.

Висслер обернулся и тоже посмотрел на Ребекку. У него был встревоженный вид.

— Там… что-то есть, — неуверенно сказала Ребекка.

Она, не мигая и широко открыв глаза, смотрела в темноту с левой стороны от машины.

Штефан на мгновение повернул туда голову, но не увидел ничего, кроме темноты, и снова посмотрел на жену.

— Да нет там ничего! — воскликнул он.

— Нет, есть! — запротестовала Ребекка. — Прислушайся! Там… плачет ребенок!

Штефан некоторое время напряженно прислушивался. Поначалу он не услышал ничего, кроме завывания ветра и негромкого шороха, к которым примешивались урчание моторов и шуршание колес по снегу и камням. Однако через несколько секунд ему показалось, что он слышит тонкий жалобный звук — такой тихий, что его должны были поглотить другие, более мощные шумы окружающей дикой природы. Но Штефан все же услышал этот звук, который затем, казалось, стал постепенно усиливаться. Он чем-то напоминал тонкий белый луч света, все настойчивее пробивающий себе путь через хаос более тусклых красок.

— Это ребенок! — взволнованно сказала Ребекка. — О Господи! Где-то там плачет ребенок! Мы должны немедленно остановиться!

— Это не ребенок! — заявил Висслер.

— Нет, ребенок! — настаивала Ребекка. — Вы только прислушайтесь! Это точно ребенок! Мы должны остановиться!

Она приподнялась и хотела коснуться плеча водителя, но Висслер схватил ее за руку и грубо толкнул на сиденье. Штефан начал было возмущаться, но австриец не обратил на него никакого внимания.

— Сидеть! — он почти крикнул. — Вы что, сумасшедшие? Эти твари только и ждут повода, чтобы наброситься на нас! Вам это до сих пор непонятно?

— Но ведь ребенок…

— Это не ребенок! — гневно оборвал ее Висслер.

Хотя Штефан был абсолютно уверен, что слышал жалобный плач младенца, он не решился спорить с Висслером.

— То, что вы слышали, — волчий вой, — сказал Висслер.

— Глупости! — возмутилась Ребекка, однако Висслер снова сделал движение рукой, заставившее ее замолчать. Это движение было таким, как будто он хотел ее ударить.

— Это самые что ни на есть настоящие волки, — продолжал он уже тише, но очень решительно. — Можете мне поверить. Я знаю эту местность и не раз слышал, как звучат волчьи голоса. Эти звери сейчас воют на луну — вот и все.

Ребекка молчала. Две-три секунды она в упор смотрела на Висслера, а затем повернулась к Штефану и взглянула на него с мольбой. В ее глазах появилось что-то такое, от чего сердце Штефана сжалось. Известно было Висслеру или нет, как звучат волчьи голоса, но они-то уж точно знали, как звучит голос плачущего ребенка. И Штефан, черт побери, должен был защитить Ребекку! Она ведь его супруга! Он собрал все свое мужество, заготовил в уме несколько веских аргументов и повернулся к Висслеру. Но то, что он прочел во взгляде австрийца, тут же отбило у него охоту даже заикаться о чем-то подобном.

— Это самые что ни на есть настоящие волки, — повторил Висслер.

А еще в его глазах можно было прочесть: «Если это даже и не волки, то мы все равно не остановимся».

«Наверное, он прав», — подумал Штефан. Висслер ведь действительно знал эти места намного лучше, чем они. И он знал, как звучат голоса волков. В принципе внизу вполне мог быть ребенок. Однако они уже знали, что спуск в долину был очень крутым, и им потребовалось бы альпинистское снаряжение, чтобы спуститься туда. А потому они просто не могли сейчас это сделать.

— Пожалуйста, успокойтесь, — обратился к ним Висслер более миролюбивым тоном.

Он бросил быстрый и очень нервный взгляд на мужчину, сидевшего за рулем, затем улыбнулся и повернулся к Бекки.

— Поверьте, я в этом разбираюсь, — сказал он. — Мне уже приходилось с подобным сталкиваться. Внизу нет людей. В эту долину уже сотни лет никто не заходит. Здесь нет дороги ни туда, ни обратно. Там, внизу, — только лес. И волки.

Ребекка по-прежнему молчала. Ее лицо словно окаменело. Штефан хотел что-то сказать, но так и не произнес ни звука.

Да и зачем? Что бы он сейчас ни сказал, было бы только хуже: давнишний рубец снова разошелся и открывшаяся под ним рана была такой же глубокой и кровоточащей, как и раньше.

Четыре года назад у них был ребенок. Он еще не родился, а представлял собой лишь зачаток жизни — семимесячный плод, дремлющий в утробе матери и ждущий, когда настанет время появиться на свет. Они оба очень сильно любили его — намного сильнее, чем им самим казалось. Бекки в те месяцы буквально расцвела — и душой, и телом. Она никогда не была такой веселой и жизнерадостной, как в то время. И такой красивой. Они оба никогда не были такими счастливыми, как тогда.

Но затем все закончилось — буквально в один миг. Пьяный водитель, чья реакция запоздала на долю секунды… То ли он был виноват, то ли другие люди… Судьба смилостивилась над Штефаном лишь в том, что он, слава Богу, уже не помнил всех подробностей того несчастья. Разлетевшееся вдребезги стекло, удивительно глухой, шелестящий звук сминаемого металла — совершенно не такой, как в приключенческих фильмах, — вот и все. Штефану было ясно, что он не хочет вспоминать об этом, а потому он старался не вспоминать. Ему, надо сказать, еще повезло: хотя шок после произошедшего был очень сильным, Штефан все же через некоторое время сумел прийти в себя и свыкнуться с утратой.

А Бекки — нет.

Обычный психологический механизм: когда после шока человек испытывает острую душевную боль, которая постепенно становится менее интенсивной, и в конце концов человек примиряется с неизбежным — этот механизм по отношению к Бекки не действовал. Она приняла удар с очевидным самообладанием: ни припадков истерики, ни рыданий, ни роптания на судьбу. Некоторое время ему даже казалось, что она, как и он, свыклась с утратой. Однако он так думал лишь до того, как узнал всю правду: она не просто потеряла еще не родившуюся дочь — она утратила способность рожать детей. Пьяный водитель отнял у них не одного ребенка. Этот водитель и сам погиб вследствие аварии, что Штефан воспринял как акт высшей справедливости. Правда, это не доставило Штефану радости, но зато и не вызвало у него ни малейшего сожаления. Но что-то умерло тогда и в душе Бекки. Впоследствии они уже ни разу не говорили об этом. Лишь однажды Штефан попытался затронуть эту тему, но потом уже — никогда. Тем не менее рана осталась и была глубокой и болезненной, и, наверное, она полностью уже не заживет. Время от времени в их жизни возникали ситуации — как сейчас, в джипе, — заставляющие Штефана в очередной раз убедиться, что эта рана так и не перестала кровоточить.