Наталья Андреева - Гробница Наполеона

• Название: Гробница Наполеона
• Автор: Наталья Андреева
• Жанр: Детектив

Детектив — тест, хорошее развлечение для тех, кто любит поскрипеть мозгами. Это не просто вопросы, а вопросы с подвохами. И не просто ответы, а возможность выявить в себе автора детективных романов. Протестируйте себя, своих родственников и друзей и — как знать? — может быть, узнаете что-то новое. Что же касается сюжета…

Шантажируемые и шантажисты собрались на одной вечеринке. Кто есть кто? Разберутся ли они между собой и как выйдут из создавшейся ситуации? Главное — не только не промахнуться. Главное — не ошибиться…

---

Чтобы подогреть интерес к своей персоне, Прасковья Федоровна стала везде появляться с красавцем-стриптизером. А когда прессе это поднадоело, взяла да и объявила о своей помолвке. Новый скандал, и новые тиражи. Свадебная церемония собрала толпы журналистов.

В паспорте «Фараона» было записано: «Сидор Иванович Коровин». Это выяснилось, когда Прасковья Федоровна и Сидор пришли в ЗАГС, подавать заявление. Мода на старинные русские имена сыграла с «Фараоном» злую шутку. Он смирился бы с Родионом, Захаром и даже Матвеем. Но Сидор! Это уже слишком! Имя свое красавец-стриптизер просто терпеть не мог! Спасибо тебе, мама! Низкий поклон, папа Иван Захарович!

Для многочисленных приятелей и приятельниц он давно стал Сидом. Злате Ветер это понравилось чрезвычайно. Она стала называть мужа Сидом. И никак иначе. Ее Сид был просто красавчиком! Подарок судьбы! За долгие годы одиночества. Теперь она не скучала. Отнюдь!

Сид, в свою очередь, давно понял, что быть альфонсом — его призвание. Жизнь молодого мужа делилась на две части: активную и пассивную. Активная проходила в спортзале, среди тренажеров, где Сид без устали шлифовал свои великолепные мышцы. Он был невысок ростом, но хорошо сложен и физическими упражнениями довел свое тело до совершенства. Еще бы! Ведь им он зарабатывал на жизнь! Пассивная часть проходила на диване перед телевизором. Сид не читал книг, не смотрел фильмов, которые откровенно «грузят», понятия не имел, что такое классическая музыка и балет. Целыми днями он «листал» боевики и ток-шоу. Без устали. Без перерыва. Фантастику тоже уважал. Но чтоб не «грузила». Не «Солярис» какой-нибудь. Когда Арнольд Шварценеггер с легкостью переворачивал телефонную будку или в упор расстреливал с каменным лицом полчища врагов, у Сида замирало сердце.

Но… сегодня была пятница. И вчера было подозрительно тихо. А к вечеру…

Жена вошла в комнату и с придыханием сказала:

— Сид…

— М-м-м…

— Ты меня слышишь?

— Угу…

— Отвлекись на минуту.

— М-м-м…

— Я кому сказала?! — повысила она голос.

— Угу…

— Мальчишка!

Прасковья Федоровна решительно схватилась за пульт. Сид понял, что сейчас источник его жизненной энергии угаснет, и повернул голову:

— Ну, чего тебе?

— Ты мне изменяешь.

— Еще чего!

— Ты врешь! Я уверена: ты мне изменяешь!

— Была охота, — буркнул Сид и покосился на экран. Сейчас тот узкоглазый замочит лысого бугая. Вот же, принесла нелегкая!

— Где ты был вчера?

— В городе, я же сказал.

— Я для чего купила тебе новую машину?

— Чтобы я на ней ездил. — Сейчас надо сосредоточиться и отвечать на заданные вопросы правильно и конкретно. Черт с ним, с лысым. Своя шкура дороже.

— Но ты ездишь по девкам!

— Доказательства?

— Я их найду!

— Вот когда найдешь, тогда и…

— Кира! — отчаянно закричала жена. — Кира!

Унылое существо в темном балахоне, подметая клешами пол, появилось в дверях гостиной. Лучшая подруга безмолвно застыла на пороге. На ее лице была обреченность. Надо пережить и этот день.

— Кира, со стороны виднее. Скажи: Сид мне изменяет?

— Я… не знаю. — И, поймав выразительный взгляд молодого мужа, тихо добавила: — Должно быть, нет.

— Вы сговорились! Я поняла: вы сговорились!

— Паша, успокойся, — без всякой надежды сказала Кира.

— Вы живете на мои деньги, я вас кормлю, пою, одеваю, и вы же надо мной издеваетесь! О, как я несчастна!

И быть бы настоящей грозе, с битьем посуды и попыткой убежать из дома, чтобы подобно Анне Карениной броситься под поезд на железнодорожной станции, до которой здесь было не меньше пяти километров лесом, но вдруг зазвонил телефон. Прасковья Федоровна проворно схватила трубку. Она ждала вестей из издательства:

— Да!

— Паша? То есть Злата?

— Кто это? Але?

— Сосед.

— А! Данечка… — протянула писательница несколько разочарованно. — Как дела?

— Хотел до вас дойти, но подумал: а вдруг вы заняты? — Под «заняты» подразумевался скандал, свидетелем которого Даниил Грушин быть не хотел. И, упаси боже, участником!

— Нет, что ты! — поспешно сказала Прасковья Федоровна. — Заходи когда угодно!

— Я насчет планов на завтра. На вечер. Вы будете дома?

— Ну… — Принимать гостей ей не хотелось. Хлопотно. Да и накладно. Писательница была скуповата. Для всех, кроме Сида.

— Я хотел пригласить вас на вечеринку. Будет кое-что интересное.

— Да ну? Что именно?

— Сюрприз. Помнишь, ты мне кое-что рассказала? Насчет Сида и…

— Это была шутка, — поспешно сказала она. Надо же было распустить язык! Но Даня так красив, а она немного выпила… Словом, хотелось его заинтриговать. Ну почему такой мужчина давно и прочно занят? Ольге она не соперница. И ребенок, и деньги, которых у той (увы!) больше. Мысленно Паша сделала калькуляцию и вздохнула. Безнадежно!

— Приходите завтра. Ты, Кира и Сид. Часиков в семь. На улице осень, холодно, уныло. Растопим камин, домработница приготовит роскошный ужин… — (Да! Они могут позволить себе прислугу!) Твое любимое вино, помнишь?

О! Этот божественный нектар! Французское вино! Но безумно дорогое! А у них есть… Прасковья Федоровна прикрыла глаза, словно ощущая во рту восхитительный вкус, и сказала:

— Хорошо. Мы придем. Так, по-соседски. И в самом деле? Чего в субботний вечер дома сидеть?

Еще она подумала об ужине. Сид любит вкусно поесть. А она не умеет готовить. Совсем. От Киры тоже немного толку. Неумеха! Поехать в ресторан? Абы куда нельзя, ее лицо слишком известно, чтобы появляться в дешевых забегаловках. Тамошняя публика бесцеремонна. Будут тыкать пальцем, как в зоопарке, непременно подбегут за автографом, а молодые девчонки начнут напропалую кокетничать с Сидом. Как же! Его фотографии постоянно появляются в светской хронике! Глядя на юных поклонниц мужа, она вновь почувствует себя старухой. Как же он молод! Просто неприлично молод для нее! Нет, в места, доступные простым смертным, нельзя. А дорогие рестораны — это так бьет по карману! Деньги достаются нелегким трудом, с неба не сыплются. Не на Парнасе Паша родилась и до того, как пришла слава, горя и нищеты хлебнула с избытком.

— Так я вас жду, — со значением сказал сосед. — Уверяю: не разочаруешься.

Положив трубку, Прасковья Федоровна легонько вздохнула, представив его красивое лицо. Образ, неоднократно эксплуатируемый ею в своих книгах. Она презентовала их Дане с кокетливыми дарственными надписями, но он… Так привязан к Ольге! Вот в Грушине чувствуется порода! Эта красота не для стриприз-клуба, а для эстетов. И невольно покосилась на Сида. Мальчишка, конечно, хорош, но… Лоб гладкий, без единой морщинки, глаза пустые.

— Кто это? — спросила Кира. — Не из издательства?

— Нет. Сосед звонил. Приглашает на ужин. Завтра в семь.

— Давай не пойдем, — поспешно сказала подруга.

— Да ты что?

— Мне не нравится этот человек. Очень. — И Кира поежилась, плотнее запахнувшись в темный балахон. — Он какой-то… мрачный.

— Глупости!

— Я не пойду. Он… Он маньяк!

— Сказала! Ты видела когда-нибудь маньяков? Ничего общего с Даней! Он такой милый, такой… Ах… — И писательница тихонько вздохнула. — Пойдешь.

— Мне не хочется.

— Что это с тобой? — И она пристально взглянула на подругу. Та всегда выглядела не лучшим образом, но сегодня просто смерть ходячая! Тридцать два года, а смотрятся они почти как ровесницы. У Киры сухая кожа, глаза запавшие, под ними темные круги. И взгляд… Как у загнанной лошади! Точно!

— Нет, ничего. Ну, хорошо. Я пойду! — с отчаянием согласилась подруга. — Только пеняйте потом на себя!

— Сид?

— Угу…

Муж воспользовался моментом и снова уткнулся в экран телевизора. Там разворачивается самое настоящее побоище. Мелькают руки, ноги, перекошенные лица, раздаются дикие крики…

— Сид!

— Ну, чего еще?

— Ты пойдешь завтра в гости?

— Куда?!

— К соседу.

— А… Вообще-то я хотел в клуб.

— Я тебе сказала: ты там больше работать не будешь! Через мой труп!

Слово «труп» повторялось писательницей так часто, что у домочадцев уже не вызывало эмоций. Никаких. «Через мой труп», «будете продолжать в таком же духе — увидите мой труп», «бросьте мой труп в общую яму» и так далее. На «труп» Сид не отреагировал, но на слово «работать»… Работать он не любил.

— А деньги? — и его лицо оживилось.

— Сколько тебе?

— Ну, баксов пятьсот не мешало бы подкинуть.

— Пятьсот! Зачем? Ты живешь на всем готовом!

— Если ты хочешь, чтобы я не работал, давай бабки.

— Хорошо. Получишь. Но завтра пойдешь со мной в гости. Я хочу, чтобы ты все время был у меня на глазах.

— А пожрать будет?

— Их домработница отлично готовит.

— Это хорошо…

И снова уткнулся в телевизор. Скандалить Прасковья Федоровна передумала. Настроение резко изменилось. Французское вино, гм-м-м… И ничего не будет ей стоить. Подумала нежно: «Мальчишка! Ведь я тебя умнее! Обведу вокруг пальца, и не заметишь!» В душе же ничего не дрогнуло. Кира паникерша. Даня — маньяк! Чушь, да и только!