Платон Планктон - Мы вчера убили послезавтра

• Название: Мы вчера убили послезавтра
• Автор: Платон Планктон
• Жанр: Альтернативная история

В этой книге есть главный герой. Есть подруга главного героя. Есть второстепенные герои. Есть даже свои злодеи. Но эта книга не о них. Это книга о том, как дети пишут в школе сочинение на тему 'Мне стыдно, что я русский, потому что …'. О том, как родители бросают своих детей ради сомнительных материальных выгод, а дети, предающие родителей, считаются героями. О том, как граждане великой страны превратились в безвольное стадо, живущее за проволочной оградой и с безразличием взирающее на то, как отправляют на колбасу их соплеменников. Их заботит лишь полнота кормушки, в которую бросаются отходы и помои. Но люди счастливы. А еще эти люди уверены в своей неполноценности и ущербности. И в том, что они веками приносили всему остальному человечеству только горе и страдания. Теперь покаяние за зловещие дела предков стало смыслом их жизни. Они считают Долгорукова и Петра I деспотами. Суворова и Кутузова кровавыми гончими тирании. Ломоносова лжеученым, а Пушкина повесой и похабником. Это страна людей без прошлого, для которых никогда не наступит будущее. У этих людей нет даже 'завтра', у них есть лишь секунда настоящего, в которой они и живут. Эта книга о пастырях, которые ведут свою паству к пропасти. Прикрываясь либеральными и демократическими ценностями, они выдаивают страну досуха. Они одержали победу в войне и оккупировали самую большую страну в мире без единого выстрела. Им вообще не пришлось применять какое-либо оружие. Дешевое пиво, джинсы, поп-культура, жвачка и пустопорожние рассуждения о свободе личности — этого оказалось достаточно. Они сокращают численность населения страны, которое имело наглость занимать под свое никчемное состояние такие прекрасные города и такую богатую землю. Они растоптали ценность семьи. Они пропагандируют наркотики, гомосексуализм и бесплодие. Они производят продукты питания, от которых у людей развиваются неизлечимые болезни. Они вынашивают план геноцида, который раз и навсегда решит 'русский вопрос'. Кто эти 'они'? Лишь горстка людей. Самых богатых и влиятельных в мире. Людей, которым становилось не по себе при одном упоминании о великой стране. Стране, у которой было 'вчера', но уже не будет 'завтра'. Это книга об иудах, уничтожающих свой народ ради секундной личной выгоды. Ради престижной этикетки на бутылке шампанского. Ради известного шильдика на своем автомобиле. Ради возможности быть 'отцом нации', пускай и марионеточным. Иуда знает, что где-то стоит осина, на которой вырезано его имя. Знает, что в карьере иуды не может быть хеппиэнда. Но он старается прожить подольше, каждую секунду выводя творимые им злодеяния на качественно новый уровень. Эта книга о людях, которым необходимо стать героями, чтобы выжить, спасти себя и близких. О людях, которые, в конце концов, понимают, что спастись в одиночку не удастся, так же как и отсидеться в той хате, что с краю. Несмотря на жанр 'альтернативная история', в котором написан роман, эта книга о реальности. Нашей реальности. Книга о величайшем предательстве. О том, как мы предаем сами себя. Эта книга о нас.

---

Но чем большего успеха достигали его предприятия, тем Самуил Яковлевич становился скучнее. Хандра его достигла небывалых высот, когда к нему в голову заскочила мыслишка о запуске нового проекта. А почему бы всеми уважаемому ресторатору, шпиону и ювелиру не завести еще и адвокатскую контору? Задумано — сделано.

И вот Самуил Яковлевич, в тиши собственного кабинета, старательно и по старинке выводит на бумаге свои мысли, как из ничего, только из воздуха начать делать сумасшедшие деньги. Ему уже пригрезилась вывеска "Kaclex", дубовые кабинеты, заваленные книгами с золочеными переплетами. Полумрак, снующие клерки и богатые, очень богатые клиенты. Все это быстрым почерком появлялось на бумаге — надо нанять этих, для раскрутки подключить тех и…

Стук в дверь прервал искрящийся поток идей в голове Каца.

— Я заранее дико извиняюсь, но если у вас что-то не очень важное, то шесть раз подумайте, прежде чем открыть дверь. — Недовольно пробурчал Кац.

Вообще дома характер у Самуила Яковлевича был если не золотой, то уж серебряный точно. Но домочадцы знали, что когда Кац трудится, его лучше не отвлекать всякой ерундой. Дверь открылась. На пороге стоял маленький Сема.

Правила правилами, но ради сына Кац забросил бы далеко не только свои проекты, но даже и основную деятельность. Сема был поздним и не совсем запланированным ребенком. И в тот день, когда раздался первый Семин вопль на всю квартиру, Кац понял, что этот малец и есть его самое важное и нужное дело в жизни.

Кац закрыл папку с набросками идей и нарочито серьезно спросил:

— Семочка, твои мама и бабушка, обе очень умные женщины кстати, не говорили тебе, что нельзя мешать папе, когда он пытается накормить нашу семью?

Сема принял отцовский укор в серьез, потупился, насупился и тихим голосом ответил:

— Да папа. Но мама и бабушка, сами меня к тебе отправили.

— Мда, Сема, ну ты же умный мальчик и понимаешь то, чего не могут понять твои мама и бабушка. Если меня дергать каждые пять минут, то нам нечего будет кушать.

Сему возможность сесть на принудительную диету расстроила окончательно. Он скромно стоял в проеме, не зная, что ему делать.

— Ну ладно Сема, заходи и рассказывай, что у тебя там стряслось.

Сема моментально изменился в лице, бойко захлопнул дверь, подбежал и плюхнулся на небольшой кожаный диванчик. И затараторил как автомат:

— Папа, нам в школе сегодня рассказывали про Павлика Морозова. Про его подвиг…

— Какой подвиг? — Кац с сомнением глянул на сына.

— Ну как папа ты не знаешь? Павлик это такой мальчик, у которого были папа и мама…

— Семочка, сынок. Насколько я могу вспомнить, то папы у Павлика очень быстро не стало. — Кац снова перебил Сему.

— Да верно. У Павлика отец был врагом либерального образа жизни. Он ночами сидел в Сети и писал грязные и лживые стайки про наших друзей американцев. И к отцу Павликами в гости приходили такие же, как он предатели. Они вместе пили водку и на кухне и ругали наше правительство. А однажды, когда они выпили совсем много водки, они взяли белую простыню, написали на ней: "Янки, убирайтесь домой!". Потом протащили ее через весь город и повесили ее напротив американского посольства. Наутро весь город содрогнулся от этого ужасного преступления. Целый день по телевизору показывали снова и снова ужасный репортаж с места событий. И все задавили один и тот же вопрос — кто мог сделать такое!? А знал один лишь Павлик, он видел как его отец вместе с приятелями смеясь, рисовали эти слова на простыне. Он промучился весь день. И потом не спал всю ночь. А на утро пошел и все рассказал про своего отца "Тысяче правых". Его отца арестовали и выслали в Белоруссию. А Павлика объявили героем. Сам президент Америки ему прислал поздравительное письмо и назвал его юным защитником демократии.

— Сема, я очень рад за Павлика и за демократию тоже. Но раз в этой истории сплошной хеппиэнд, скажи, зачем надо было меня отрывать от работы?

— Папа, там не хеппиэнд. Друзья отца Павлика выследили героя. Мальчик хотел вырваться и убежать, но их было слишком много. Эти нелюди надругались над Павликом. Сделали ему на лбу татуировку в виде красной звезды. Дальше учительница рассказала, что Павлик не смог жить среди нас с этим ужасным знаком на лице. Он убежал из Москвы. Говорят, он отправился в тайгу и всю оставшуюся жизнь прожил отшельником.

— Семочка, считай, что тебе удалось напугать своего папу перед сном до смерти. Но зачем оно таки тебе было надо?

— Просто нам задали написать сочинение на тему "Я хочу быть таким как Павлик". Я начал писать, а потом представил, как тебя высылают в Белоруссию.

— Сема, ты продолжаешь пугать своего папу. Кто меня будет туда высылать?

— Ну пап, это же понарошку. Как будто я написал на тебя донос в "Тысячу Правых" и тебя из-за этого отправили в Белоруссию. Папа, а я не хочу, чтобы тебя туда отправляли. Поэтому я подошел к бабушке и спросил, писать ли мне на тебя донос или нет. Бабушка сказала, чтобы я обязательно писал и тут же дала мне ручку и бумагу.

— Мама твоей мамы не сказала, будет ли она сильно скучать за мной? Можешь не отвечать, я знаю, сколько ночей она бы проплакала. Знаешь Семочка, если ты когда-нибудь узнаешь, что бабушка плохо говорила за демократию, то ты тут же должен написать на нее донос. В "Тысячу Правых". И тогда папа обязательно отвезет тебя в Диснейленд на все выходные.

— Хорошо папа. Но я бабушку не послушался. И пошел спросить у мамы, можно ли на тебя писать доносы. Мамочка сказала что ни в коем случае! Папа, я запутался и не знаю, кого слушать.

IQ Каца был очень близок к гениальным показателям. Но даже эта светлая голова сразу не нашлась, что ответить на детский вопрос.

— Сема, демократию надо беречь и охранять. Это самое ценное, что у нас есть. Поэтому ты напиши в сочинении, что немедленно сообщишь, если твой старый бедный папа начнет вредить демократии. С другой стороны Сема, папа у тебя один. И он не хочет вредить демократии. А еще он очень не хочет в Белоруссию. Там холодно и мало витаминов, Сема. Поэтому, если ты вдруг заметишь, что либеральные ценности в опасности и я в этом виноват, ты придешь ко мне и все мне выскажешь. А я тут же исправлюсь.

По лицу Семы было видно, что в душе у мальчика разгорелась нешуточная борьба. Но постепенно его лицо стало проясняться, и Сема понял, что папа говорит правильные вещи, что в таком случае и Сема будет почти героем, и папе не надо будет ехать в Белоруссию. Но у него остался один нерешенный вопрос:

— Папа, а ты уверен, что бабушке в Белоруссии будет хорошо?

Теперь борьба шла уже внутри Каца. Его так и подмывало сказать сыну, что от присутствия тещи в Белоруссии больше всех пострадают сами белорусы. Но, открыв рот, он сказал совсем другое:

— Сема, папа шутил, когда говорил про Клару Абрамовну. Мы одна семья и поэтому никого из нас нельзя отправлять в Белоруссию. Да что там Белоруссия. Сема, ведь ты скучаешь, когда папа всего на один день уезжает в командировку? И я по тебе очень скучаю. И по тебе и по маме и даже иногда по Кларе Абрамовне. А если мы скучаем, значит, мы любим друг друга. А если любим, то у нас должна быть своя демократия и все наши проблемы мы должны решать внутри семьи. Ты понял сынок? — Ласково закончил свою нехитрую философию Самуил Яковлевич.

— Конечно папа! — Обрадовано сказал Сема. Ведь это означало, что даже если он, Сема, что-нибудь напортачит, папа и мама не будут доносить на него в "Тысячу Правых". Все-таки как здорово, что у него есть мама и папа. А еще и бабушка.

Не помнящие родства

— Вы только подумайте, я 30 лет своей жизни прожил зря! И все это из-за надуманных норм. У меня была очень консервативная семья и отец мне постоянно вдалбливал, что мужчина только женившись, мог считаться состоявшимся! То есть в детстве мне перекалечили всю психику с этими семейными ценностями. Я женился в 20 лет и еще раз повторяю, что 30, нет, вы только вдумайтесь, 30 лет я жил как в аду! — Надрывался на экране ТВ очередной участник очередного ток-шоу.

Дима вернулся сегодня домой поздно и через силу приступил к готовке. Пустая квартира и одиночество по вечерам давили особенно сильно и чтобы хоть как-то внести в свою жизнь краски и звуки, Дима включил ТВ.

Разумовская старалась, как могла. Ведь она была обязана Вертушинскому креслом мэра, поэтому заказ премьера на очернение семейных традиций выполнял практически весь персонал ТВ каналов и студий. И Дима имел честь напороться на одну из таких передачек. Все эти ток-шоу были сделаны под одну кальку — приходят "люди с улицы", делятся своими проблемами, а аудитория в студии и "высокие эксперты" рассказывают, как с этими проблемами справится. И вот сейчас, какой-то облезлый субъект, брызгая слюной в объектив телекамеры, доказывал, как он сильно пострадал от женатой жизни.