Андрей Троицкий - Операция «Людоед»

• Название: Операция «Людоед»
• Автор: Андрей Троицкий
• Жанр: Шпионский детектив

Майор Службы внешней разведки, спецагент Валерий Колчин неожиданно получает информацию о том, что профессиональные террористы готовят на территории России дикий по своей жестокости теракт, рядом с которым меркнут все прошлые преступления боевиков. Скоро ему становится известен главный исполнитель этой чудовищной акции, некий бывший офицер Российской армии, а ныне преступный авторитет по кличке Стерн. Руководство ФСБ понимает, что на карту поставлена жизнь десятков тысяч ни в чем не повинных людей, но времени на привлечение к операции регулярных частей уже нет. Сумеет ли группа контрразведчиков во главе с Колчиным предотвратить неслыханное злодеяние?..

---

– Ладно, я готов.

* * *

Пригород Дербента. 25 июля.

До санатория добрались ближе к вечеру, когда солнце окрасилось абрикосовым цветом и собиралось, как спелый фрукт, свалиться на землю, за ближайшие холмы. От долгого неподвижного сидения в «Волге» конечности Миратова так затекли, что он чуть не упал в овраг с подвесного моста. Дорогой майор исчерпал тот малый заряд оптимизма, что еще оставался на дне души после бессонной ночи и долгого жаркого дня. Его темные усы повисли сосульками, мокрая от пота рубашка пошла складками и прилипла к спине. Колчин выглядел бодрее, но по походке было заметно, что и он немного выдохся. После долгих расспросов, нашли директора санатория Руслана Деева и администратора, очень худую престарелую женщину Марию Константиновну Кулькову, одетую в белый застиранный халат с заплатами на локтях. Кулькова вчерашней ночью дежурила во втором корпусе. Директор, низкорослый очень подвижный человек с пышными усами каштанового цвета, суетился, махал руками, не мог найти себе места. Он был совершенно подавлен, до икоты напуган тем, что его скромную здравницу посетили не какие-то там местные менты, свои ребята, падкие до вина и дармового угощения, а серьезные, ответственные люди из ФСБ. Один, с черной ушибленной рукой, так и вовсе из Москвы прибыл. Эти шутить не будут. Значит, ночная кража – дело серьезное. А кто виноват? На кого всех собак повесят? На него, на Деева. Потому что он директор. Так не долго и теплого места лишиться, а то и в тюрьму загреметь. Директор проводил высоких гостей и старуху администратора в свой рабочий кабинет, даже рискнул предложить сотрудникам ФСБ самого лучшего вина и свежего шашлыка. Но получил короткий сухой отказ, после чего еще сильнее занервничал. – Это она виновата, – скороговоркой повторял Деев и все показывал пальцем на Кулькову. – Оставила пост и пошла по своим делам. Куда ты ночью ходила? К кому ты ходила ночью? С кем ты проводила время? Отвечай, когда тебя спрашивают.

Кулькова, вжавшись в стул, хлопала седыми ресницами, но вопросы директора оставляла без ответа. Наконец, она подняла бесцветные выцветшие глаза. Посмотрела на Колчина, угадав в нем самого главного начальника, и сказала:

– До половины второго я сидела за столом в холле. А потом пошла вздремнуть. Сон сморил. Моя вина.

– Вот видите, она спала, – взвился Деев. – Оставила вверенный ей пост. И ушла спать. С кем мне приходится работать, боже. Видите…

– У вас тут часто подобное происходит? – спросил Миратов. – Часто людей обворовывают?

– Часто, – кивнул Деев, но тут де спохватился. – Но есть не так уж часто. Так, время от времени. Воруют во всех домах отдыха и санаториях, что на побережье. Во всех без исключения. В этом году курортников мало, доходы мизерные. Нет денег даже забор починить. А люди разные приезжают. Но среди персонала воров нет. Все, как на подбор, люди грамотные, бдительные… Кроме этой.

Он показал пальцем на Кулькову, закипая от возмущения.

– Моя бы воля, я таких к стенке ставил. Что там к стенке… Я бы таких просто вешал на площадях. Голову отрубал. Публично. При большом скоплении народа. Чтобы в следующий раз не дрыхли на рабочем месте.

Колчин решил одернуть кровожадного директора.

– Успокойтесь, Деев, – сказал он. – Смертную казнь у нас отменили. Поспешили, конечно. С вами забыли посоветоваться.

Он вытащил из папки бумажный лист с фотороботом Стерна, составленным со слов Анисимова, протянул директору.

– Вспомните хорошенько. Возможно, этого человека вы видели вчера или позавчера? На правой руке заметные татуировки. Средневековый шлем и рука, скованная кандалами. Рост около ста восьмидесяти. Лет сорок или около того. Среднего сложения.

Деев прищурил глаза, всматриваясь в изображение, и отрицательно помотал головой. Колчин передал фоторобот Кульковой.

– Нет, нее видела, – сказала старуха.

– Где она могла его видеть? – усмехнулся Деев. – Разве что во сне приснился.

Старуха вытащила платок и заплакала.

– Поступим так, – обратился к Дееву Колчин. – Мы переговорим с потерпевшими. А вы обойдите всех сотрудников санатория, покажите им фоторобот. Может, люди что-то вспомнят. Где-то видели этого человека, разговаривали с ним. Далее… Составьте список отдыхающих, у кого вчера закончились путевки. Мне нужны имена тех, кто уехал из санатория. Договорились?

– Договорились.

Деев подскочил с кресла, готовый свернуть горы. Его энтузиазм и желание оказать посильную помощь сотрудникам ФСБ не знали границ.

* * *

В номере Игоря Куприянова пахло прокисшим вином, женскими духами и какой-то вонючей мазью.

После вчерашнего долгого ожидания милиционеров у моста внешность Куприянова сильно изменилась. Физиономия и руки сделались огненно розовыми, будто их обварили крутым кипятком из чайника. Грудь, живот и безволосые ляжки светились молочной белизной. Куприянов сидел на диване, по грамму выдавливал из тюбика крем и втирал его в обоженную кожу. От этих растираний легче не становилась. Рядом с Игорем устроилась его молодая подружка Света. Она нервничала, боясь, что эти мужики из ФСБ спросят ее паспорт и поймут, что имеют дело с несовершеннолетней девчонкой. – Ночью, когда вор забрался в номер, вас ничто не потревожило? – спросил Миратов.

Девчонка хотела что-то пискнуть, но Куприянов больно толкнул ее локтем в бок. Мол, без сопливых разберемся.

– Я уже десять раз пересказал эту историю милиционерам. Они все записали. И что? Снова будем ту же пластинку крутить: шла баба с тестом, упала мягким местом…

На скулах Миратова заиграли желваки. Он хотел выдать крепкую тираду, но посмотрел на девушку и воздержался от выражений.

– Слышь, ты, умник чертов, – сказал Миратов. – Когда к тебе приходят из ФСБ, открывай хлеборезку и отвечай вежливо. У тебя паспорт сперли. Если завтра ксиву найдут рядом с криминальным трупом, твоя жизнь испортится, как прошлогодний арбуз. Я задержу тебя как подозреваемого в убийстве на десять суток. Посажу в камеру, где и ночью жара сорок, народу битком, а на соседней шконке спит сифилитик. Он заживо гниет и воняет крепче, чем навозная куча. В моем заведении ты быстро научишься хорошим манерам.

– Извините, – Куприянов отложил тюбик с крем. – Простите, пожалуйста. Я просто на солнце перегрелся. Сам не пойму, что со мной. Я ведь пострадавшая сторона. Этот вор или воры наказали меня на шестьсот баксов плюс рубли. И у соседей четыре сотни зеленых увели. – Ну, рассказывай.

– Преступники действовали тихо. Как говориться, на высоком профессиональном уровне. В темноте, когда в двух шагах от тебя спят люди, обчистить их до нитки… Это, знаете ли, высокое мастерство. Не каждому дано. А мне вот теперь сиди без денег. Перевод из Москвы придет только через два дня.

– Ну, не все так плохо, – вставил слово Колчин. – Можно сдать посуду. Два дня на этих запасах можно продержаться.

Он кивнул на батарею пустых бутылок, расставленных на подоконнике и на полу возле балконной двери.

– Вам все шуточки, – шмыгнул красным носом Куприянов. – А мне слезы.

Колчин показал листок с фотороботом потерпевшему. Куприянов долго разглядывал рисунок. Руки его дрожали. Куприянов изменил данному самому себе слову не пить портвейн местного производства. И сейчас, выслушав угрозы Миратова, живо представив себе сифилитика, гниющего заживо, почувствовал себя совсем худо.

– Что-то знакомое, – наморщил лоб Куприянов. – Где-то я его видел. Кажется, вчера. Точно, видел. Нет, не могу вспомнить. На ваших фотороботах все рожи одинаковые. Как блины у моей тещи. То есть, у бывшей тещи. Я состою в разводе.

Помянув тещу, Куприянов покосился на юную любовницу. Та, притихшая и робкая, сидела на диване, как школьная отличница на экзамене. Колени плотно сдвинуты, глаза внимательные, лицо напряженное. Колчин подумал, что девчонке нет восемнадцати, а сам пострадавший – редкостная сволочь, но сейчас углубляться в эти дебри не хотелось.

– Я уверен, что администрация этой забегаловки, – Куприянов обвел глазами номер, – в доле с ворами. А как же иначе? Среди ночи проникают в мое жилище. Берут деньги, паспорт и спокойно уходят. Ясно, они заодно.

Колчин и Миратов поднялись на ноги. Уже в дверях Колчин обернулся.

– Кстати, когда получите перевод, будьте осторожней, – напоследок сказал Колчин. – На ночь кладите кошелек под матрас. Или привязывайте к телу полотенцем. К ноге, например.

– Спасибо за умный совет, – ответил Куприянов. – А что с вашей рукой, она вся черная?

– Дверью прищемил.

Разговор со второй парочкой только отнял время. Человека похожего на Стерна, с татуировками на правой руке, любовники не видели. Окончательно Миратова и Колчина добил директор Деев. Он рысью обежал всех сотрудников санатория, от истопника до ученика повара, всем показал фоторобот. Но люди клянутся и божатся, что этого человека в глаза не видели. Деев протянул Колчину список бывших курортников, покинувших санаторий. Документ был отпечатан на машинке в двух экземплярах, заверен печатью и завизирован подписью Деева. – Буду рад помочь, – пообещал директор. – Напрасно отказались от шашлыка.