Филиппа Грегори - Колдунья

• Название: Колдунья
• Автор: Филиппа Грегори
• Издательство: Издательства: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-48761-5

Когда приспешники короля Генриха VIII поджигают монастырь, в котором Элис счастливо жила последние несколько лет, девушке удается сбежать от мародеров и убийц. Не зная, где спрятаться бывшей монахине во время религиозных гонений, она вынуждена вернуться к своей приемной матери Море, местной знахарке. Мора обучает ее своему ремеслу, и вскоре Элис становится ее помощницей. Однако она перенимает от приемной матери не только знания трав и снадобий, но и умение использовать темные силы колдовства. После того как ей удается вылечить лорда Хью, хозяина всей округи, он оставляет ее в своем замке. Неожиданно для себя Элис влюбляется в его сына, молодого лорда Хьюго. Забыв о своих благих намерениях вести святую жизнь, она решает прибегнуть к любым средствам, чтобы круто изменить свою судьбу.

Филиппа Грегори — одна из самых популярных современных английских писательниц. Ее блистательные исторические романы об английских королях и королевах переведены на многие языки, а роман «Еще одна из рода Болейн» стал мировым бестселлером и экранизирован (в главных ролях Скарлетт Йохансон и Натали Портман).

Впервые на русском языке!

---

Она отложила в сторону ступку с пестиком и теперь спокойно раскладывала по бумажным квадратикам темный порошок.

— Правда? — уточнила Элис, уловив в ее голосе нотку боли.

— О да, — весело отозвалась Мора. — Если в Боуэсе станут искать ведьму, как ты думаешь, кого схватят первой? Старушку, у которой в сумочке несколько каких-то травок, живущую здесь много лет, от которой никогда не было большого вреда, или девчонку, миленькую, как смертный грех, которая ни с кем не общается и не заигрывает с мужчинами? Про нее не поймешь: то ли она еще девица, то ли уже женщина, то ли святая, то ли грешница. Она редко показывается в Боуэсе, но всегда в плаще и с платком на голове. Ни с кем не беседует, у нее нет ни одной подружки. Избегает мужчин и всегда смотрит в землю, когда кто-нибудь попадается на пути. Это тебе надо бояться, Элис. Это в тебе они видят очень подозрительную особу, ведь ты ни на кого не похожа. Это тебя считают колдуньей, которая лечит от рвоты. И тебя они станут славословить или проклинать. Бояться надо тебе, понятно?

— Как можно подумать, что это заклинания? — удивилась Элис. — Ты же с самого начала велела мне написать молитву, и я написала. Как они могут подумать, что я занимаюсь колдовством?

— Давай, давай! — Мора нетерпеливо махнула рукой. — Пиши еще! Еще пиши, слышишь? Надо завернуть несколько порций. Именно твои слова на бумаге придают силу порошку. С тех пор как ты вернулась, фенхель стал хорошо помогать от рвоты. Ходят слухи, что ты настоящая знахарка, а я только прислуживаю тебе. Говорят, что ты явилась прямо от самого дьявола. Что обгорелые края твоего платья — следы адского пламени и ты — невеста самого дьявола.

— Кто говорит? — осведомилась Элис; ее голосок чуть слышно задрожал. — Я не верю, что кто-то говорит такое.

— Лиза, жена Тома, — торжествующе сообщила Мора. — Она уверяет, что ты являешься Тому во сне. Во сне он шепчет твое имя, а это верный знак, что ты колдунья.

Элис зло рассмеялась.

— Ах да, — саркастически сказала она. — Том зовет меня, чтоб я спасла его от острого языка женушки.

— А ты прокляни ее! — Лицо Моры так и сияло в полумраке хижины. — А что? Попробуй! Прокляни ее, пусть сдохнет. Тогда Том вернется к тебе, уже вдовец и вдобавок богач с ее-то приданым. Твои загрубелые руки будут обрабатывать его землю, и ты увидишь, как она зацветет. Лиза — никуда не годная злая баба, никто не любит ее. И никто не станет по ней горевать.

— Хватит, — перебила Элис. — Тебе прекрасно известно, что я не стану этого делать, да и не владею я этими силами.

— Владеешь, еще как владеешь, — гнула свое Мора. — Ты знаешь это, и я тоже. Ты хотела сбежать от своих способностей, надеялась, что твой Боженька убережет тебя, если ты забудешь о своем даре. Но смотри, ты снова здесь, ты вернулась, словно никогда не пропадала. Безопасных монастырей не осталось, слышишь, Элис? Тебе некуда податься. Конечно, можешь жить здесь со мной, но можешь и уйти к мужчине. А чем плох Том? Когда вы были маленькие, он нравился тебе, и он так и не полюбил другую женщину. Ты вполне могла бы убить эту его Лизу. Ты должна убить Лизу! Я объясню тебе, как это сделать. Существуют сотни способов. А потом сможешь жить в свое удовольствие на ферме у Тома и мыться хоть каждый день, ты ведь истосковалась по комфорту. Сможешь даже повторять свои глупые молитвы. Подумай, как мы с тобой будем питаться. Одно крохотное заклинание — а какая большая разница. Сделай это, слышь, Элис!

— Не могу! — отчаянно воскликнула девушка. — Не могу. А если бы и могла, не сделала бы. У меня нет никакой силы, только знания, полученные в аббатстве. Я не буду повторять твои заклинания. Они пустые, они ничего не значат. И я никогда не стану пользоваться твоим искусством.

Мора пожала плечами и взялась перевязывать ниткой пакетики с порошком.

— А я так думаю, что станешь, — не сдавалась она. — И уверена, что в кончиках пальцев ты ощущаешь свою силу и на кончике языка тоже. Разве нет, моя Элис? Когда в одиночестве ты уходишь в пустошь и дует легкий ветерок, разве тебе не кажется, что ты способна направить свою силу, куда пожелаешь? Наслать на человека здоровье или болезнь? Богатство или бедность? Когда в аббатстве ты стояла на коленях, разве не чувствовала внутри себя и вокруг эту силу? Я в себе эту силу ощущаю, да. И в тебе тоже. Старая аббатиса оценила твои способности и захотела, чтобы они служили Богу. Ну а теперь ты свободна и можешь пользоваться своей силой как угодно.

— Нет, — отрезала Элис, покачав головой. — Я ничего не чувствую и ничего не знаю. У меня нет никакой силы.

— Посмотри на огонь, — тут же попросила Мора. — Посмотри на огонь.

Девушка повернула голову к очагу; кое-как наломанный торф горел оранжевым, в куче красных углей пылало толстое бревно.

— Сделай так, чтобы огонь стал синим, — прошептала Мора.

Перед мысленным взором Элис предстал образ синего пламени, она постаралась на нем сосредоточиться.

Языки пламени трепетали и плясали в очаге Моры, затем вдруг вспыхнули и загорелись ровным небесно-синим цветом. Да-да, угли горели синим, как яркое летнее небо, а пепел отливал темно-фиолетовым.

Старуха радостно засмеялась. Элис быстро отвела взгляд, огонь снова вспыхнул и стал оранжевым, как прежде. Она торопливо перекрестилась и раздраженно сказала:

— Прекрати свои штучки, Мора. Это все глупые фокусы, курам на смех. Я с детства знаю твои хитрые трюки, меня не обманешь.

— Так я ничего не трогала, — заметила старая знахарка. — Это ты смотрела, собственными глазами, ты все проделала своими умом и силой. Ты можешь, конечно, попытаться от себя убежать, как убежала от праведной жизни. Но никуда ты не денешься, и в конце концов тебе придется выбирать.

— Я монахиня, — сквозь зубы процедила Элис. — И не стану связываться с колдовством и прочей чертовщиной. Мне это не нужно. И ты не нужна мне. И твой Том мне тоже не нужен. Послушай теперь меня, Мора. Как только будет возможность, я уйду. Клянусь, если б я могла уйти сейчас, меня бы здесь уже не было. Мне ничего от тебя не нужно. Ничего, ты меня поняла? Если б я могла, я бы уехала немедленно и никогда бы не вернулась.

— Тихо, — вдруг прошипела старуха. Элис замолчала, обе женщины замерли.

— За дверью кто-то есть, — пояснила Мора. — Слышишь?

— Да, — тихо отозвалась девушка. — Лошадь. Нет, две лошади.

Быстрым движением Мора опрокинула котелок с водой на пылающий торф. Пламя сразу погасло, комната наполнилась густым дымом. Элис закрыла рот ладонями, боясь задохнуться.

Удар в маленькую деревянную дверь прозвучал как удар грома. Старуха и ее воспитанница прижались друг к другу, не отрывая глаз от двери, которая, казалось, сейчас разлетится вдребезги. Кто-то барабанил по ней рукоятью меча.

— Я открою, — вызвалась Мора; в темноте ее лицо было белым, как лицо утопленницы. — Полезай наверх и спрячься под одеяло. Если пришли за ведьмой, то пускай это буду я. А ты сможешь убежать. Никто не станет слушать бредни жены Тома, если другие ничего против тебя не имеют. Слава богу, на этой неделе никто не помер. Давай, девонька, у тебя нет другого выхода.

Без споров и колебаний Элис метнулась к стремянке и взлетела наверх.

— Иду, иду, — сердито прохрипела Мора. — Двери сорвете с петель у бедной старухи, окаянные…

Убедившись, что воспитанница надежно спряталась, она отодвинула деревянный засов. За дверью маячили огромные силуэты всадников — словно два великана, они закрывали собой почти все небо. За ними светили ночные звезды и плыли темные тени облаков.

— Нам нужна молодая знахарка, — сообщил один из них.

Его лицо было укутано, видимо, от холода, он был вооружен дубиной и коротким кинжалом.

— Молодая знахарка, ты поняла? — повторил всадник. — Где она?

— Да я и сама, по правде, не знаю, — захныкала было Мора, — ее нет…

Великан нагнулся, протянул руку, ухватился за платок на шее Моры и поднял старуху так, что их лица оказались как раз напротив. Лошадь беспокойно дернулась. Мора, задыхаясь, издала какой-то булькающий звук, ноги ее болтались.

— Это приказ лорда Хью, хозяина замка, — прогромыхал великан. — Он сейчас болен. Ему нужна молодая знахарка и ее заклинание против рвоты. Давай ее сюда, и мы не сделаем тебе ничего плохого. Даже заплатим. Если ты прячешь ее, я засажу тебя в этот вонючий сарай, заколочу дверь гвоздями и подожгу.

Он отпустил Мору, и та, едва удержавшись, снова обрела под ногами твердую почву. Кое-как войдя обратно в дом, старуха притворила дверь. Элис с белым, как полотно, лицом и вытаращенными от страха глазами сидела наверху.

— Я не пойду, — заявила она.

Мора сорвала платок с плеч, расстелила перед очагом и положила на него несколько горстей разных трав, молитвенник в черной обложке, четыре пакетика своего порошка, блестящий кусок кварца, перевязанный длинной лентой, и ступку с пестиком.