Андрей Белянин - Казак в Аду

• Название: Казак в Аду
• Автор: Андрей Белянин
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9922-016

Антисемитско-русофобский заговор «на земли и на небеси» продолжается!

Иван Кочуев — бывший филолог, с головой ушедший в казачество, с златоустовской шашкой и нереализованными страстями. Рахиль Файнзильберминц — тихая еврейская девочка, носящая военную форму, не расстающаяся с автоматом и ругающаяся на четырёх языках, включая эльфийский. Эта сладкая парочка победила и заслуженно ждёт пропуска в райские кущи. Святой Пётр уже почти раскрывает книгу праведников на нужной странице, один росчерк пера, но…

Но, как всем известно, у казаков и евреев общего Рая не бывает. А вот общий Ад запросто! Да ещё какой — в лучших традициях ужасов и мучений всех времён, религий и вер! Заходите, не бойтесь, взгляните сами…

Здесь вам и воскресшие индусские ракшасы, жаждущие человеческой плоти! Адские твари языческой нави, выползающие в ночи на зов жертвенной крови! Белое Братство, верное своей ненависти и бездушию! Геенна Огненная, огромные сковороды, полные грешников, кровавые вампиры латинских кварталов, маньяки, убийцы, а также и. о. Вельзевула, всегда готовый подсунуть юридически оформленный договор о купле-продаже души… Здесь нет понятий чести, благородства и совести, да и сам Всевышний сюда почти не заглядывает. Ибо легко любить Бога в Раю, а есть ли место любви в мире Вечной тьмы?

Короче говоря, добро пожаловать к нам в Ад!

И всё из-за одного невинного поцелуя…

---

Зато какая блистательная гармония складывалась в обществе: партия рапортовала, что «всё хорошо!», а писатели-фантасты глаголили «всё плохо»… Партия докладывала, что «жить стало лучше, жить стало веселее», а писатели ей — «девяносто процентов всего сущего — дерьмо!» Ну, себя, любимых, они, разумеется, вписывали в оставшиеся десять… И каждый интеллигентный человек искренне стремился их за это уважать, чтоб и его в эти проценты как-нибудь взяли. Культурная питерская традиция, просим-с лю-бить-с…

Рахиль и Иван категорически в неё не вписывались, ничуть от этого не страдая. Каждому своё — нашим героям подбрасывались задачки и проблемы отнюдь не философского плана… Казак Кочуев свою задачу, к примеру, выполнил честно — вскинул на плечи безвольное тело Миллавеллора и отважно пёр его по всем коридорам практически в одиночку, бесы не в счёт, они лишь путались под ногами, а поддержка любимой еврейки была исключительно информационно-психологической. Она его хвалила. Щедро, от души, ибо сама твёрдо верила, что каждое её слово может быть понято только как комплимент:

— Ваня, вы у меня такой сильный, как донской жеребец-четырёхлеток с лоснящейся шерстью и всем чем надо налицо! Вас можно запрягать в телегу, я от такого млею! Как тока мне будет нужен кто на предмет «вспахать мою ниву», шо, выражаясь фигурально, уже есть намёк, — таки ройте копытом землю, вы повсюду первый!

Маленькие бесы эмоционально переводили её речь друг другу, эльф тихо хихикал, пока взмокший молодой человек не брякнул его спиной на низкий операционный столик, предварительно смахнув рукавом на пол две пустые консервные банки и шкурку от полукопчёной колбасы.

— Спирт ещё есть?

— Есть! За что пьём? — Док охотно подал две мензурки. Алкоголь, видимо, имел на него кратковременное воздействие: проспался — и как огурчик!

Опытный подъесаул лишь укоризненно покачал чубатой головой, забрал одну из мензурок и постарался как можно аккуратнее влить содержимое в неплотно закрытый рот эльфа, а потом быстро зажал ему нос.

Остроухий содрогнулся всем телом, выпустил зримый пар из ушей и, широко раскрыв пронзительные бесцветные глазки, гордо произнёс:

— Эльфа дёшево не возьмёшь!

После чего с невероятной лёгкостью вскочил на длинные ноги, выхватил у обалдевшей Рахили винтовку и от бедра, в два выстрела, загасил не успевших даже вякнуть инопланетников!

— Таки, мама, ой… — автоматически произнесла Рахиль традиционную фразу девственницы в первую брачную ночь.

Иван Кочуев молча, но торжественно перекрестился…

— А теперь, дети мои, — с ненавистью процедил всеми любимый эльф, — мы вместе бежим с этого ужасного корабля, дабы вернуть мне мою возлюбленную, а всему эльфийскому миру — законную королеву. Кругом! На выход!

От изумления казак и еврейка повиновались беспрекословно. Ситуация была не просто дикой, а наверняка даже противоестественной. Да чтоб Миллавеллор когда-либо по собственной воле взял в руки «стреляющее железо женщины»?! Чтоб добрый и милый толкиенист, так и сыплющий цитатами сгармонизированной восточной философии, наставил мушку на своих же проверенных друзей?!! Чтоб он повышал на них голос и толкал прикладом в спину, не делая даже попытки банально извиниться, стыдливо опустив ресницы и виновато улыбаясь краешком рта?!!

Нет, это не мог быть тот самый эльф! Это наверняка была какая-то подозрительная скотина в его обличье. Только это объяснение приходило поочерёдно в головы нашим героям, но, не найдя полного взаимопонимания, металось туда-сюда, покуда не гасло от тоски и неразделённости чувства…

В целом литературные персонажи вообще частенько страдают от несправедливости и такого вот бытового предательства. Мы-то с вами обычно плюём гаду под ноги и гордо уходим к маршрутному такси, заливая дома проблему сорокоградусным нейтрализующим или же скучно рыдая в жилетку оставшихся трезвых друзей. Наутро башка трещит, но сама обида уже вспоминается с трудом, великая русская терапия обладает в этом смысле едва ли не тысячелетним опытом. Согласитесь, это достаточная гарантия?!

ГЛАВА ПЯТАЯ О том, что именно литературным персонажам бьют морду гораздо чаще их прототипов. Ибо прототип может дать автору сдачи…

Иван и Рахиль пришли в себя, лишь стоя на крышке автоматического люка, а эльф-террорист (антисемит и русофоб!) скалился в стороночке, держа одной рукой на прицеле влюблённую парочку, а пальчиком другой играя красной кнопочкой в пульте на стене.

— Дядя, с какого дебильного перепою… — сделал первую попытку молодой человек, но был бесцеремонно оглушён громоподобным гневным воплем:

— Молчи, низкий предатель!!! Казак Кочуев, я считал вас другом, я делил с вами хлеб и прикрывал вашу спину в бою…

«Когда, где, напомните?» — одними бровушками вопросила израильтянка, но и этот немой протест вызвал гром и молнии на её кудрявую голову:

— Молчи, низкая предательница! Девица Файнзильберминц, я вытирал вам слёзы, я лелеял ваши тайны, я был вашей подругой…

— Ого, блин, пошли откровения, — в свою очередь, не сдержался уже Иван, а пожилой эльф продолжал бомбардировать их необоснованными обвинениями…

— Вы оба меня предали! Вы сдружились с подлыми инопланетянами, теми, что дважды брали меня в плен, бесчинствовали в нашем священном Холме, подвергали мою нравственность и моральные устои такой изощрённой пытке, которой даже нет названия в приличном обществе!..

— Опустите ствол, и я вам вся посочувствую…

— Опять эти грязные намёки?! — болотной выпью взвился укушенный фрейдистскими комплексами пожилой герой-любовник. — Как говорил великий Льян Сю: «Враги мой дом сожгли, а я им вслед смеялся! Мой друг пришёл и тоже захихикал — заплакал я тогда…» Вам ясен смысл этой изумительной аллегории, наполненной простотой и утончённой печалью?! Не ясен. Ну что ж, я не особо и надеялся…

— Где принцесса Нюниэль? — не в тему ляпнул подъесаул.

— А-а-а!!! Вы ещё помните её имя?!! Вы ещё смеете произносить его божественные звуки и… и… и…

— Ваня, оно вам было надо? — спокойно уточнила Рахиль. — Психический дозрел с одного вопроса, теперь точно убьёт.

Истерично пляшущее дуло израильской автоматической винтовки поочерёдно пыталось заглянуть в глаза то еврейки, то казака. Двух бесов он застрелил без малейших угрызений совести, так что ещё две невинные жертвы вряд ли серьёзно отяготили бы его туманную душу. Но в тот миг, когда по идее должен был раздаться первый выстрел, он вдруг бросил «галил» под ноги, гукнулся тощим задом на пол и бессильно разрыдался…

— Ну, довольна, да? Погляди, до чего мужика довела… — И пока обалдевшая еврейская девочка возмущённо открывала и закрывала ротик, Иван Кочуев первым сделал шаг к несчастному Миллавеллору, по-братски присев рядом и похлопывая его по плечу. Осторожно, ибо во все стороны тут же полетела пыль…

Старый эльф плакал горько и жалобно, что-то бессвязно лопоча, слёзы текли по его морщинистым щекам щедрыми весенними ручьями, руки дрожали, плечи судорожно вздрагивали, а весь его вид был настолько унижен, раздавлен и потерян, что даже Рахиль (мигом подобрав верную винтовку) отложила разговорчик с остроухим террористом на потом.

Кстати, это правильно, время от времени такая экзальтированная особа, как Миллавеллор, выкидывала весьма оригинальные фортеля, и его стоило держать рядом, на строгом поводке. Плюс — иногда — в наморднике… А из будки он и сам бы с радостью не вылезал, хоть посади его на цепь для охраны централизованных посевов конопли! Но самое трогательное, что при всём при том этот сноб действительно был блистательным знатоком восточной философии, умело цитируя старинные древнекитайские трактаты, постоянно ставя в тупик и друзей, и врагов, и даже самого себя в особо угорелом состоянии…

— Ваня-а? — деликатно поинтересовалась еврейская военнослужащая, когда сочла, что молчание длится слишком долго. — У вас тут театр двух актеров, и так все выразительно, аж мурашки под коленками. Вы полны талантов и держите Станиславского за паузу, и оно таки круто до не могу! Я ещё нужна как зритель?

— Ладно, не дуйся, — примирительно улыбнулся казак. — Сама понимаешь, бедолагу жестоко разлучили с возлюбленной и сунули в здешнюю лабораторию для научных экспериментов. Он тут уже неделю, сдаёт на глазах, нервы ни к чёрту. Там у Ганса спирт не остался? Хоть пару пробирок, исключительно в лечебных целях…

— Ой, если оно ему так горько без тёти Нюни, шо её отсутствие можно заменить присутствием спирта, так я охотно сбегаю! — самоотверженно решила Рахиль, но бежать не пришлось: два маленьких рассерженных беса, толкаясь, влетели в помещение. В лапках у каждого грозно подрагивали многодульные инопланетные бластеры…

— Стреляйте, Ганс!