Анри Фолье - Демон снов

• Название: Демон снов
• Автор: Анри Фолье
• Жанр: Героическая фантастика

---

Разбудил ее злой голос Хуры. Горец пытался выдернуть из-под спящей девушки свою подстилку и отчаянно ругался. Обступившие его воины хохотали. Хура пнул Соню ногой, рванул под стилку на себя. В ответ девушка недолго думая саданула коленом в склоненное бородатое лицо. Охнув, Хура схватился за нос. Из-под пальцев закапала кровь.

— Убью-ю! — взвыл горец. Его короткий кинжал (единственное оставшееся после утраты меча оружие) вылетел из ножен, взвился в воздух. Занесенную руку перехватил Найр.

— Уймись,— посоветовал он — Рыжая пригодится нам в предгорьях. Сам знаешь, какие у них там обычаи.

— Верно, не твое — не трожь,— присоединился к нему лучник Варк.— Стыдно воину драться с женщиной из-за подстилки!

Недовольно бурча, Хура убрал нож и уселся на камень возле Сони. Глядя прямо в глаза горцу, девушка сладко потянулась, поелозила по подстилке спиной, словно показывая, как ей удобно, и даже попыталась причмокнуть. Последнему помешал кляп. Но Хуре хватило и этого. Он вскочил с камня.

— Рыжая дочь приблудной собаки! — зарычал он.— Паршивая туранка!

— Тихо! — цыкнул на него предводитель отряда и Хура смолк. А Соня заснула.

Глава вторая

Поутру Хура выглядел злым и невыспавшимся. На спуске он то и дело норовил подтолкнуть Соню в спину или спихнуть ее со скалы. Было заметно, что рыжая пленница измотала его. Варк оглядывался, посмеивался, поддерживал девушку на крутых уступах, остальные открыто издевались над несчастным Хурой, и только двое, Арей и Найр, сохраняли видимое безразличие.

К середине дня отряд вышел в предгорья. Скалы кончились, за длинной грядой валунов растянулась серая ровная степь. Она переливалась под солнечными лучами желто-зеленым маревом. Над ней стояла пылевая дымка. Отыскав тропинку между валунов, Арей повел отряд в степь. Найр стал все чаще оглядываться на Соню и девушка вспомнила сказанные им ночью слова: «Рыжая пригодится нам в предгорьях».

Интересно, для чего?

Соня покрутила головой. В степи она не видела никакой опасности. Редкие кустики ковыля перемежались с песчаными откосами, кое-где из-под песка и травы выглядывали серые, с проплешинами времени, обломки скал. Соня брела, глядя под ноги и проклиная палящее над головой солнце.

— И-и-и-ах! — вдруг завыла степь. Соня споткнулась. Хура дернул опутавшую ее пояс веревку, подтянул пленницу ближе к себе. Варк вскинул лук. Горцы вытянули мечи, озираясь выстроились кольцом — плечо к плечу. Арей поднял руку:

— И-и-и-и…— выл ковыль. Все ближе, ближе…

Сначала Соня увидела облако пыли на востоке. Пыль катилась на застывших гирканцев и выла, подобно смерчу. Затем в облаке пыли стали мелькать конские ноги, чьи-то лица, пестрые обрывки одежд.

— Степняки! — перекрывая вой надвигающегося войска, крикнул Арей.— Спрятать оружие!

Очевидно, со степняками отряд встречался не впервые. Горцы быстро затолкали мечи в ножны и подняли руки ладонями вверх, словно показывая, что пришли с миром. Степняков это не успокоило. Соня уже могла разглядеть летящие на нее лошадиные морды с клочьями пены на губах, блики оружия. Пестрый караван завертелся вокруг отряда, кольцом пыли и воя опутав горных воинов. Грохот копыт сотрясал землю. Хура озабоченно щурился, пытаясь разглядеть скачущих вокруг отряда степняков. Соня же разглядывала иное. За окрутившим отряд живым смерчем, на низкорослой бородатой лошаденке, отчаянно пиная ее в бока толстыми короткими ножками, скакал человек. Его длинное одеяние развевалось по ветру, вытянутая над головой рука потрясала чем-то вроде рыцарского плюмажа. За ним, трясясь и подскакивая на ухабах, катились крытые повозки. Навесы над повозками плескались от ветра, лица возниц скрывала пыль.

Едва толстяк на пони подъехал к окруженному горному отряду, степняки перестали выть и остановили свою сумасшедшую скачку по кругу. Толстяк пнул пони в пятнистые бока, подъехал поближе и, затолкав плюмаж под пояс шитого зеленым и желтым длинного одеяния, уставился на Арея.

Из остановившихся повозок высыпали женщины и дети. Оттуда же вылез худой тощий степняк в холщовых штанах до колена и драной рубахе, бодро направился к горцам.

— Кто вы? Зачем пришли на земли повелителей Восходящего Солнца? — напыщенно произнес степняк на плохом туранском. «Толмач»,— догадалась Соня.

— Я буду говорить только с вашим вождем! — резко ответил Арей, покосился на Найра и добавил: — Где он?

Вождем оказался тот самый маленький толстый уродец, который сидел на пони и размахивал плюмажем.

— Ты имеешь честь говорить с Тахатом Саббидзаром, покорителем гор и светочем знаний, источником мудрости и кладезем совершенства, могучим сыном Балихайбара Марендита, властителем небесной выси и долинных пылей, чей след, оставленный на камне, подобен следу пещерного великана, а глас — громовым раскатам великой реки Шайлеввы! — представил его переводчик. По окончании речи толстый Тахат Саббидзар неуклюже сполз с пони и подковылял к Арею. Обалдев от такого количества званий, Арей тупо таращился на возникшего перед ним карлика и молчал. Выручил его Найр.

— Мы рады встрече с прославленным воином предгорий, могучим сыном Балихайбара Марендита,— подражая переводчику, произнес он на туранском.— Мой вождь, отважный Арей предлагает дружбу.

«Выкрутился»,— удивилась Соня, разглядывая пестрое войско степняков. Больше всего армия прославленного Тахата походила на разбойничью шайку. Единого обмундирования, как и оружия, у них не было. Широкие мечи соседствовали с копьями и кривыми саблями, на щитах красовались полустертые гербы неведомых Соне королевств. Некоторые из воинов были одеты в широкие яркие штаны и короткие коринфские безрукавки, на других болтались меховые гиперборейские накидки, полвойска вовсе обходилась драными штанами до колен, а тела, столпившиехся за спинами мужчин, женщин и детей были едва прикрыты длинными рубахами.

— Дружба имеет свою цену,— жадно ощупывая взглядом котомки горцев заявил переводчик.— Достопочтенный Арей знает об этом?

Пришедший в себя Арей кивнул и махнул рукой. Хура вытолкал Соню вперед.

— Отважный Арей хочет подарить покорителю гор и светочу знаний эту девушку,— сказал Найр.— Она сильна и вынослива, ее волосы сияют, как закатное солнце, а глаза подобны глазам дикой кобылицы. Ее кожа…

Толстый Тахат дернул головой.

— Вижу! — перебил он Найра. Разглядывая Соню, обошел ее, пошлепал выпяченными губами, сморгнул. В полной тишине горцы ожидали ответа. Толстый вождь степняков задрал голову, вглядываясь Соне в лицо, потом поднял руку, выковырял у нее изо рта кляп и брезгливо отбросил его в сторону. За одно это девушка ощутила к нему признательность.

— Как тебя зовут, луноликая? — спросил Тахат. Голос у него оказался тонкий и протяжный, как у евнуха.

— Соня,— ответила девушка. Тахат не вызывал у нее отвращения, скорее жалость. Угораздило же вождя родится таким уродцем. Жаба, да и только!

Услышав ее ответ, Хура недовольно заворчал. После долгих мучений с пленницей он не ожидал, что она будет так покладиста.

— Твое имя — музыка для моих ушей.— Толстый Тахат не скрывал довольства. Воины Арея повеселели. Похоже, дело шло к миру. «Как бы не так!» — заметив блеснувшую в глазах Тахата хитрую искорку, подумала Соня. И не ошиблась. Степняк повернулся к Арею, его лицо вновь превратилось в непроницаемую маску.

— Но этого мало! — громко заявил он, вызвав бурный восторг своего войска. Арей сглотнул, заморгал.

— Чего ж тебе еще-то надо? — растерянно спросил он.

И тут Тахат проявил чудеса прыти. Соня не успела моргнуть, как толстый степняк очутился перед предводителем горцев. Из широкого рукава его балахона вынырнуло лезвие кинжала. На кончике поблескивала темная, похожая на кровь жидкость. «Яд»,— догадалась Соня. Острие змеиным жалом ткнулось в шею Арея.

— Ты нанес смертельную обиду великому Тахату Саббидзару, покорителю гор и светочу знаний, источнику мудрости и кладезю совершенства, могучему сыну Балихайбара Марендита, властителю небесной выси и долинных пылей…— скороговоркой пробормотал переводчик степняков. Было видно, что он сильно напуган. Похоже, невзрачный Тахат уже проделывал подобные штучки со своими врагами, и заканчивались они в пользу покорителя гор и светоча знаний.— Твои нечестивые уста недостойны целовать пыль под его стопами!

— Чего я такого сказал? — кося глазами на Найра и опасаясь пошевелиться, прошептал Арей. Тот досадливо отмахнулся, обращаясь к Тахату, произнес:

— Мой вождь приносит свои извинения великому и могучему сыну Балихайбара Марендита, властителю небесной выси и долинных пылей…— Теперь Найр без запинки выговорил все звания и регалии толстого Тахата.— Он хочет знать, чем может искупить свою вину и порадовать сердце могучего…— Снова пошло бесконечное перечисление заслуг и достоинств степняка. Тот все понял без переводчика. Отравленное лезвие нырнуло в рукав. «Интересно, сколько у него таких кинжальчиков?» — подумала Соня. В высокой, почти женской прическе Тахата она уже заметила иглу-шпильку, еще одна была умело воткнута в плетение пояса.